Олег Ясинский - ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 6 + Эпилог

– Все может быть, – прошептала тетка, уткнулась в бумаги.

Санитар потянул за собой. Я не упирался.

Он сначала вел меня за руку, но потом отпустил – понял, что никуда не денусь. Подвел к выходу, открыл стеклянные двери, выпустил меня наружу.

– Не ходи сюда больше, – сказал в спину.

Глава вторая

17 февраля 2014 года, понедельник

***

Домой шел пешком. На такси денег не хватило – оставалось лишь пару сотен гривен, которые отложил на продукты.

Дотронуться же к напитанным чужой болью и смертью еврофантикам, лежавшим в рюкзаке за спиной, брезговал.

И в троллейбус соваться не было силы: от обиды и страшной правды меня совсем не осталось.

Я шел пешком.

***

Шел и ПОНИМАЛ, что вчера ко мне приходила, все-таки, ВЕРА.

« Вернее – демоница, которая играла ее роль.

А МОЕЙ Веры НИКОГДА не было.

И она меня НИКОГДА не любила…

НИКОГДА! ».

Вспомнил, как мы, вместе, в нашем двуедином счастливом Мире, рассуждали о понятиях «навсегда» и «никогда».

« Как давно это было. В прошлой жизни…

И она – сука! – играла…

Как-же хорошо она ИГРАЛА! ».

Я протискивался меж групп озлобленных парней в масках, с битами и палками наперевес, которые бродили по улицам, и думал, что ЛЮБВИ в этом гребанном мире НЕТ.

А еще думал о том, сколько горя причинил людям своими ЖЕЛАНИЯМИ.

« Я, ведь, и раньше их загадывал. Перед поездкой в деревню, еще, будучи на службе у Велиала, загадал двадцать тысяч гривен, которые затем потратил на Верины одежки. И не особенно тогда комплексовал, и не мучился виной ».

Я шел медленно. Будто перед смертью вспоминал детство и юность, и свои мечты об идеальном и гармоничном мире.

« Мечты, которые привели меня к Сатане… ».

***

Где-то, в воспаленном мозгу, шелестел инстинкт самооправдания. Он утешал, что злые корыстные люди, своим цинизмом и лицемерием сделали из восторженного юноши-гуманиста себе подобное чудовище, которое принялось их убивать.

« И, значит, виноваты они… ».

Но теперь это было мне безразлично.

Я не хотел жить и размышлял, как бы обмануть Велиала, чтобы наложить на себя руки.

Способов было множество, но не один мне не подходил.

***

Пришел домой. Не раздеваясь, повалился на диван.

« Живу как бомж… И черт с ним! ».

Убивая липкую тишину, включил приемник. Из динамиков лилась то восторженная, то осуждающая галиматья о событиях, которые происходили в центре города, и до которых мне теперь не было дела.

Оказалось, что за время моего отсутствия в Киеве, зомбаки и особо буйные гипнотики захватили городскую администрацию, теперь там живут. Выбивая двери и ломая мебель, они называли себя «воинами Нарнии», «Орками» и тому подобной сказочной нечистью. Разбредясь по огромному зданию, хулиганы принялись грабить кабинеты, столовые, киоски, и все, что попадалось под руку. Во время экспроприации были изнасилованы две особо ответственные чиновницы, защищавшие секретные документы, и дедушка-завхоз. Одна из женщин, после экзекуции сумела вырваться, закрылась в кабинете и вызвала милицию. Когда на вызов прибыло три милиционера, их насмерть растерзала пьяная толпа.

« Утрите сопли кружевными трусиками.

Это революция, детка!

Великая Сатанинская революция… ».

***

Повертел ручку настройки – не было силы слушать эту грязь.

В эфирных завываниях и шорохе прорезался девичий голосок, который бодро сообщил, что вчера в Альпах сорвалась снежная лавина и накрыла большую группу туристов – сто двадцать три человека, среди которых – семеро детей. Все погибли.

***

– Сто двадцать три. Из них, семеро…

« Нужно выпить! ».

Я понял – ПОЧУВСТВОВАЛ! – откуда взялись деньги, которые принес Велиал.

Открыл холодильник. Там водки не оказалось.

« Сойду с ума… ».

Нужно было переться в магазин. От одной мысли о том, что нужно сейчас одеваться, обуваться, выходить на улицу, становилось тошно. Но другого выхода не было.

« Разве что умереть. Но я даже из окна выпрыгнуть не могу, с первого этажа… ».

Превозмогая тошноту, поплелся в ближайший магазин.

По дороге размышлял, как поступить, чтобы избавиться от щемившего во мне ужаса и боли. Решение было одно, и я уцепился за него, как за соломинку.

Я, ВСЕ-ТАКИ, решил себя убить.

Глава третья

Утро, 18 февраля 2014 года, вторник

***

– Сто двадцать три, – шептал я, глядя в потолок. – Из них семеро детей.

Зеленые чертики плясами перед глазами, голова раскалывалась.

– Сто двадцать. И семеро. Сто двадцать три минус семь – сто шестнадцать. Сто шестнадцать и семь.

Сердце в который раз сжалось колючей судорогой.

« Особенно жалко тех, семерых.

Особенно, если между них были девочки ».

Губы пересохли, внутри жгло, саднило под левым подреберьем. Страшно представить, какой запах исходил изо рта.

« Так мне и надо, твари мерзкой, вонючей.

Хорошо хоть, Веры рядом нет. Ее больше никогда не будет… ».

– Ее НИКОГДА не было! – хрипло захохотал-закудахтал я.

« Веры не было, и моя жертва никому не нужна, и те, сто шестнадцать и семь погибли напрасно ».

***

Я честно пробовал себя убить. Не вышло: веревка оборвалась, газовые горелки натужно шипели, но, не сохраняя огня, тут же гасли.

Жалел, что у меня нет ружья.

Приноровился пырнуть себя ножом в сердце – не хватило духу.

Собрал все имевшееся таблетки. Превозмогая спазмы, проглотил горстями, запивая водкой.

Проваливаясь в серое забытье. Думал, НАДЕЯЛСЯ, что на этом ВСЕ и закончится.

Надеялся напрасно.

Утром проснулся с жутким похмельем, вонючий, мерзкий, но живой.

***

Я решил не вставать с дивана, и умереть от голода.

Но не прошло и получаса, как нестерпимо захотелось в туалет.

Умирать долгой смертью, истлевая в своих же испражнениях, я был не готов. Пришлось вставать.

В туалете меня вырвало.

Я блевал долго, протяжно, выворачивая нутро на изнанку.

После этого полегчало.

Я перебрался в кухню, долго пил из крана, понимая, что мой вчерашний план умирания не сработает.

« Велиал, гадина!.. ».

***

Будто в издевательство, после очищения желудка дико захотелось есть.

Я вывалил на стол содержимое пакета с продуктами, которые вчера купил вместе с водкой.

Судорожно разломал хлеб, кольцо колбасы, сыр. Запихивался и ел, брезгливо наблюдая за собой в зеркало, но не имел силы и желания остановиться.

Я выцедил остатки водки – вышло меньше рюмки. Глотнул залпом, зажевал.