Бетани Кэмпбелл - Девочка, ты чья?

– А ты настоящий сыщик, да? – покосился на нее Лабони.

Джей отчаянно замотала головой, ее глаза расширились от ужаса. Лабони неторопливо потянулся к ней.

“Это конец!” – поняла она.

Грубо выдернув кляп изо рта Джей, он схватил ее за волосы и, намотав их на руку, резко дернул назад.

– Кто из этих сук согласился говорить с тобой?

– Никто! С нами никто не хотел разговаривать! – закричала Джей. – Только не бейте меня! Я сейчас потеряю сознание!

Он зловеще улыбнулся и приблизил к ней свое лицо.

– Да у тебя в ушках прелестные сережки, как я погляжу. Мне так и хочется отгрызть их собственными зубами. Не заставляй меня делать это!

Джей разрыдалась и принялась истово бубнить какую-то пришедшую ей на память молитву.

– Она ничего не скажет, – махнул рукой Коуди. – Слишком напугана. Заткни ей рот и поехали к Долл. Там мы с Бобби как следует отымеем ее, а потом уж делай с ней что хочешь.

Лабони внезапно замер, словно осененный какой-то идеей, потом зловеще улыбнулся.

– Ладно, я не стану тратить на тебя время, мне все расскажет твой… дружок, адвокат!

Лабони снова заткнул Джей рот грязной тряпкой, склонился над ней и нежно поцеловал в щеку, одновременно больно ущипнув за грудь.

– Предупреждаю, детка, – прошипел он, – я насилую женщин не так, как Коуди и Бобби…

Тернер уже подъезжал к Кодору, когда зазвонил его телефон. Джей! – обрадовался он, но звонила не она.

– Мистер Гибсон, – раздался в трубке заметно пьяный женский голос. – Простите, что звоню так поздно, но я должна это сделать, пока у меня хватает смелости. Вы… вы хотели узнать кое-что из моего прошлого… Вы не узнали меня? Я Линда О’Халлоран из Оклахома-Сити.

“О Боже! Мать Джей!” – подумал Тернер, и его охватило разочарование.

– Да, я помню вас. Чем могу быть полезен, миссис О’Халлоран?

– Это судьба, – пьяно всхлипнула она. – Ведь я тогда уехала из Оклахомы и вернулась лишь два месяца назад. Я думала, теперь все забыто, ан нет… Вы даже не представляете себе, что мне пришлось пережить у Хансингера. Мужчина не может этого вообразить.

– Я постараюсь понять вас, – мягко проговорил Тернер, уже въезжая в Маунт-Кодор.

– Когда мой парень бросил меня, было уже поздно делать аборт, и ребенок появился на свет в клинике Хансингера, – пролепетала Линда. – У меня не было денег, ни для того, чтобы воспитывать дочь, ни даже для того, чтобы заплатить Хансингеру за помощь… И тогда он сделал мне “деловое предложение”. Я должна была отработать эту сумму… собственным телом. По двадцать пять долларов за каждую ночь, проведенную в постели Хансингера во время его визитов в город… Я согласилась… – Линда снова расплакалась. – Я оставила ему мою дочь, которую мне так и не позволили увидеть. Медсестры говорили, она прехорошенькая… Я все время вспоминаю ее, каждый день…

– Значит, вы хотите теперь найти ее? – вздохнул Тернер.

– Нет! Что было, то прошло. Обратной дороги нет. Я только хочу узнать, хорошо ли ей живется, но вмешиваться в ее жизнь не стану. А позвонила я вам затем, чтобы все узнали, какой подлец и негодяй этот Хансингер!

– Разумеется, нелегальные аборты и торговлю младенцами не назовешь благовидными поступками.

– Он не просто негодяй, он… он убийца!

– Что?

– Однажды я послала к нему другую женщину, и это мучает меня всю жизнь! Это была моя сестра… Она была не такой, как я. Сестра была настоящим чудо-ребенком, вундеркиндом! В ней был заложен огромный потенциал, огромный талант! Я всегда ненавидела учиться, а она упорно занималась науками. Она была на восемь лет младше меня. Когда умерла наша мать, сестра переехала жить ко мне в Оклахома-Сити. С отличием окончив школу, она без труда поступила в Калифорнийский университет, да еще получила государственную стипендию за успехи в науке… Там все и случилось. Чистая и наивная, она сошлась с каким-то парнем и почти сразу забеременела. Когда сестра в панике позвонила мне и сообщила эту ужасную новость, я отослала ее к Хансингеру, чтобы ей сделали аборт. Я не хотела, чтобы сестре пришлось пройти через все то, через что прошла я сама. Она должна была окончить университет и жить дальше, не обременяя себя внебрачным ребенком… От Хансингера она не вернулась.

– Как это?

– Я больше никогда ее не видела. Думаю, он просто убил ее…

Тернер сразу вспомнил слова Джуди Свенстар о том, что в клинике Хансингера кто-то умер.

– Когда это случилось? – отрывисто спросил он.

– В апреле шестьдесят восьмого. Он прислал за ней машину, за рулем сидела женщина по имени Дороти.

“Дороти Нейшенз!” – догадался Тернер.

– Я проводила сестру до машины, посмотрела вслед… но не запомнила номер.

– А что сказал вам Хансингер?

– Что она сбежала. К ней якобы приехал какой-то парень, и они вместе куда-то уехали. Сначала я поверила ему, потому что хотела верить… Потом стала искать ее. Она никогда бы не сбежала от меня! Сестры нигде не было, никто ничего о ней не знал, она словно сквозь землю провалилась… Я отправилась к Хансингеру и сказала, что хочу знать правду.

Он заорал, что и я, и моя сестра Лиза – отъявленные шлюхи! Заявил, что Лиза даже не переступала порог его клиники, так как у ворот ее уже поджидала машина. Как только Дороти остановилась, Лиза выскочила из машины, быстро пересела в другую и была такова! Несколько медсестер якобы видели это своими глазами… Вот так!

Она замолчала, и Тернер осторожно спросил:

– И вы не обратились в полицию?

– Он пригрозил мне обвинением в вымогательстве. Говорил, что всем расскажет о моем внебрачном ребенке и объявит меня проституткой. Мне оставалось только винить себя во всем произошедшем с моей сестрой. После этого моя жизнь покатилась под гору… Два замужества, два развода, два выкидыша… теперь я совсем одна. Говорят, Хансингер еще жив, но очень болен. Надеюсь, ему приходится туго! Должен же он заплатить за все свои подлые дела!

– Рано или поздно правда все равно выйдет наружу, – утешил ее Тернер, – будем надеяться, что так и случится с Хансингером.

Он попросил Линду описать внешность ее пропавшей сестры. К немалому его удивлению, выяснилось, что Джей, дочь Линды, – почти точная копия пропавшей Лизы. Теперь Тернер понял, почему появление Джей в Кодоре вызвало такой переполох. Хансингеру и его семье было что скрывать.

Достав из кобуры пистолет, он зарядил его, снова засунул в кобуру и спрятал ее под пиджак.

Джей лежала на полу рядом с задним сиденьем в машине Лабони в наручниках и кляпом во рту. Ноги ее были связаны. Напоследок Лабони швырнул в Джей сумку так, что она ударила ее по лицу, и набросил на девушку сверху грязное, пропахшее псиной одеяло.

Мужчины ушли несколько минут назад. Из их разговора Джей поняла, что они хотят дождаться Тернера и схватить его.