Сьюзен Льюис - Неукротимый огонь

– Боже! – Рианон отшатнулась. – Что это? – Голова пошла кругом. Угроза, дурное предзнаменование. Кто это сделал? Чья больная голова замыслила укрепить на потолке ее спальни петлю?

Внезапно кто-то тронул Рианон за плечо. Она сжалась от страха. А когда разглядела возникшую рядом женщину, то зажала рот кулаком, чтобы не закричать.

– Галина? – почти беззвучно выдохнула она.

– А ты думала кто? – отозвалась Галина, стягивая с головы парик. Волосы под париком лежали как прилизанные.

Рианон попыталась вздохнуть. Тысячи мыслей одновременно пронеслись в ее мозгу, но одна вынырнула из потока, и ноги Рианон подкосились. Ружье. У Галины ружье. Правда, пока его нигде не видно.

Рианон заставила себя сделать вдох. Надо бежать, но она в шоке, едва держится на ногах.

– Что ты здесь делаешь? – наконец сумела произнести Рианон.

Галина засмеялась:

– Удивительно идиотский вопрос!

Рианон смотрела на нее не отрываясь.

– Как ты сюда попала?

– На самолете, – ответила Галина. – А как же еще? Естественно, никто не догадался, кто я такая, даже когда я регистрировалась.

Рианон бросила взгляд на парик, и в ней закипела ярость.

– Ты что, не знаешь, что все тебя разыскивают? – крикнула она дрожащим голосом. – Господи, Галина, ведь все считают, что Макс…

– Что Макс? – холодно бросила Галина. – Что он меня убил?

Губы ее тронула злобная ухмылка.

Сердце Рианон все еще колотилось как бешеное, а лицо отражало растерянность.

– Что случилось? – выдавила она. – Зачем ты приехала?

Галина подняла тонкие брови.

– Я полагаю, ты уже сама во всем разобралась, – сказала она и указала взглядом на петлю. Сердце Рианон опять сжалось. – Удрученная изменой своего любовника Макса Романова, – патетически произнесла Галина, – Рианон Эдвардс свела счеты с жизнью.

Рианон не могла отвести от нее взгляда. Никто не знает, что Галина здесь, не знает, что она вообще жива, так что ей не составит труда убить соперницу и покинуть Перлатонгу. И никто на свете даже не заподозрит, что она побывала здесь.

– Друзья говорят, – тем временем продолжала Галина, – что мужчины уже дважды бросали Рианон, и бедняга почувствовала, что не в силах противостоять ударам судьбы…

– Тебе не удастся меня заставить, – шепотом возразила Рианон.

Галина отвернулась.

– Опомнись, Галина! – прокричала Рианон. – Когда ты вдруг восстанешь из мертвых, Макс будет обо всем знать, он поймет…

Рианон провела дрожащими руками по волосам. Нужно бежать к двери. Бежать…

– В свое время, – вкрадчиво заговорила Галина, – я могла заставить тебя делать все что угодно. Помнишь? Я могла заставить тебя смеяться или плакать, чувствовать то или другое…

– Галина, я была ребенком. Теперь все изменилось.

Галина улыбнулась:

– Ты в этом уверена? Вот Марина – ребенок.

Сердце Рианон замерло.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она, чувствуя, как мертвеет лицо.

Галина по-прежнему глядела в сторону стеклянными глазами.

– Марина была еще моложе и податливее тебя, – тихо проговорила она. – И умела хранить тайны.

– Боже, – вырвалось у Рианон, – наверное, я сплю. Пожалуйста, скажи, что это сон.

Галина рассмеялась:

– Правда, было бы хорошо, если бы мы в любой момент могли открыть глаза и сказать себе, что все было во сне?

– Что ты сделала с Мариной? – повысила голос Рианон. – Ты ее заставила что-то сделать? Что?

Все еще улыбаясь, Галина подошла к зеркалу. Рианон взглянула на дверь. Теперь путь был свободен, но обе женщины знали, что Рианон никуда не убежит, пока Галина не объяснит ей смысл своих слов.

– Хорошо, что есть на свете лучшие подруги, – заметила незваная гостья и взяла в руки расческу Рианон.

– Что ты сделала с Мариной? – крикнула Рианон.

– Особенно если лучшая подруга живет в подобном месте, – продолжала Галина, проводя расческой по волосам.

– Галина! Положи эту чертову расческу на место и объяснись, – потребовала Рианон.

Галина подмигнула ее отражению в зеркале, потом повернулась к ней, скрестила руки на груди и произнесла:

– Говорят, это она убила мать.

– Что?

– То, что я сказала. Люди считают, что это сделала она.

Рианон побелела. Несколько минут женщины молча стояли друг против друга. О, это многое объяснило. Почему Макс никогда не говорил о смерти жены; почему с него были сняты обвинения; почему он позволял Морису творить то, что тот творит. Голова Рианон кружилась, тем не менее она вдруг ясно поняла, что случилось на самом деле.

– Но девочка не убивала, да? – шепотом спросила Рианон. – Убила ты?

Галина широко раскрыла глаза, и Рианон стало нехорошо. Ее догадка, несомненно, верна, но столь ужасна, что она сама не могла заставить себя поверить в нее до конца. Невозможно вообразить себе тот страх, угрызения совести, горечь страданий, через которые прошли Макс и его дочь из-за способности этой женщины манипулировать людьми и любой ценой добиваться своего…

– Но как? – выдохнула Рианон. – Я думала, ты была в Лос-Анджелесе, когда это произошло…

– И была, – ответила Галина, – и не была. То есть утром-то я была в Лос-Анджелесе, а потом вдруг решила слетать в Нью-Йорк, устроить Максу сюрприз. Я время от времени появлялась у них без предупреждения. – Она улыбнулась. – Каролин терпеть этого не могла. Короче говоря, около семи я была в Нью-Йорке. Никто не слышал, как я вошла, да и не мудрено – они ссорились. Да, шуму там хватало. И мать, и дочь – обе орали так, будто были готовы разорвать друг друга. Я никогда ничего подобного не слышала. Трудно поверить, что семилетняя девочка способна так рьяно защищать свои интересы, но, в конце концов, она дочь Макса и отстаивала человека, которого любила, – то есть меня, Макс пытался прекратить перепалку, но Каролин не унималась. Она кричала, что Марина не должна со мной общаться, что мне запретят приходить к ним, что я эгоистка, сумасшедшая сука и Максу придется выбирать между ею, то есть Каролин, и мной… Она была в истерике. Марина тоже. Она крикнула матери, что ненавидит ее, что мать лишает ее всего, что она любит, что она останется со мной… Она даже ударила мать и вслух пожелала ей смерти. Макс уволок девчонку в ванную, попытался утихомирить. Да, обе были хороши. Я хотела вмешаться, но понимала, что будет только хуже. Тогда я тихо прошла к себе и стала дожидаться, пока буря уляжется.

Дело оказалось серьезнее, чем я предполагала. Я давно знала, что Каролин меня ненавидит, ревнует ко мне, но не думала, что она заявит об этом, тем более поставит Макса перед выбором – я или она, да еще Марина так разволновалась… Кстати, я отдавала себе отчет в том, что Макс, вероятно, встанет на сторону жены. Не важно, что он ощущал ответственность за меня. Марина – его дочь, а Каролин – мать Марины. Несомненно, дети всегда для него на первом месте, что бы ни чувствовали при этом остальные. Но сложность заключалась в том, что мне было некуда деваться. Я жила Максом и Мариной. Они составляли мою семью. Макс женился бы на мне, если бы не явилась Каролин и не заставила его обрюхатить ее. Он женился бы на мне, а Марина была бы моей дочерью. Так что у меня были все права на них. Они не принадлежали Каролин. Она украла их у меня и теперь старалась заставить Макса избавиться от меня. Мне нужно было защищаться, бороться за свою собственность, а для этого – избавиться от нее. Иначе Каролин победила бы и оставила бы меня ни с чем. Так что у меня не было выбора. В общем, часа через два Макс уехал. Я дождалась, пока Каролин заснет, прошла в ее комнату, достала из шкафчика пистолет и прострелила ей голову.