Ирина Ворожцова - На пути к себе. Рассказы на одном дыхании

В этот вечер у меня на пороге появился гость. Андрей взволновано смотрел на меня, когда я открыла ему дверь. Он ждал мою реакцию.

– Я без приглашения, – сказал он и без того очевидный факт, – пустишь?

Я замешкалась. Если его увидит Сережа, то придется пустить. Сын прибежал в ту же секунду и радостно запрыгал на месте при виде гостя.

Я распахнула дверь шире, чтобы Андрей мог зайти. Мне было не по себе. Я бросила взгляд в зеркало, замечая растрепанные волосы. Захотелось пригладить их, но я намеренно удержалась, чтобы Андрей не подумал, что я прихорашиваюсь для него.

– Я безумно соскучился… – сказал Андрей. Мое сердце дрогнуло, – по Сережке.

– Что ж, кажется у вас это взаимно, – я развела руками, глядя на сына, который успел принести в прихожую все свои новые игрушки. Андрей не раздевался. Он переминался с ноги на ногу. Я почувствовала, что он волнуется, – проходи.

– Да… я… глупо, конечно. Можешь выкинуть, если что… – он расстегнул куртку и достал оттуда букет цветов. Андрей решил попытать счастье второй раз. Первый букет так и остался на заднем сиденье машины.

– По-дружески, – уточнила я. Он всегда использовал эту фразу, объясняя свое присутствие в моей жизни.

Андрей кивнул и ответил:

– Нет.

Я рассмеялась. Кажется, он немного расслабился, замечая, что мой воинственный настрой смягчился. Я взяла цветы и вдохнула их запах. Это было потрясающее ощущение.

– А это тебе, – Андрей вытащил из кармана машинку и вручил Сереже. Радости ребенка не было предела. Коллекция на его парковке стремительно пополнялась, – я сегодня продал точно такую же.

Сережа убежал в комнату, а мы так и остались стоять на одном месте.

– Ты больше не занимаешься теми делами… – спросила я Андрея.

– Да, давно. Именно поэтому мне пришлось исчезнуть тогда из города. Не хочу больше рисковать, – он смотрел на меня с необычайной нежностью. Андрей сжал мою ладонь, – у меня теперь есть ради чего жить… ради кого.

– Да, – согласилась я, – как вы назвали ребенка?

Он помотал головой, не отрывая от меня взгляда.

– Я же не про ребенка, – тихо добавил Андрей.

– Когда выписывают Настю? – продолжила я, игнорируя его ответ, – ты уже купил конверт на выписку? Как она себя чувствует?

– Тань, остановись.

– Нет, я хочу, чтобы ты не забывал, какая ответственность на тебе лежит. Тебе нужно будет заботиться о Насте и ребенке.

– Насильно мил не будешь, – он грустно вздохнул, – такое ощущение, что ты очищаешь свою совесть, отталкивая меня. Чтобы другие не подумали о тебе ничего плохого. Давай наплюем на их мнение. А? Расслабься.

– Я не понимаю, что ты мне предлагаешь? – я выдернула ладонь из его руки и сделала шаг назад.

– Быть вместе, – прошептал он, вздернув одну бровь. Я покачала головой.

– Бред какой-то, – мне пришлось растянуть ироничную улыбку, чтобы звучало правдоподобнее.

– Почему бред? Мы свободные люди. Тань…

Я снова покачала головой, не смотря на то, что понимала о чем он говорит. Меня серьезно интересовала моя репутация. Я не могла даже на секунду себе представить, как смогу жить счастливо, когда где-то рыдает несчастная Настя, плачет недолюбленный ребенок. О каком счастье идет речь? Я сгрызу себя изнутри.

– Андрей, ты себе что-то придумал, – я демонстративно рассмеялась, – фантазер. Мы же с тобой практически родственники. Сережа – твой племянник. По-дружески. Помнишь, как ты говорил?

– Не хочу я по-дружески. Я семью хочу. С тобой, – его лицо было серьезным.

– Нет, Андрей. Тебе лучше уйти, Сереже спать пора, – я поспешила открыть входную дверь, пока он не надумал признаваться мне в любви. Тогда сгорю со стыда.

Я скрепя сердце смотрела, как Андрей выходит из квартиры. Он не торопился, надеясь, что я передумаю. Я стойко держалась, хотя внутри меня все переворачивалось вверх дном. Андрей стал мне таким близким в последнее время, за одну только праздничную ночь я рассказала ему о себе то, чего никто не знал. Никому это было не интересно.

Я решила оборвать все ниточки с этой семьей. Меня все еще тянуло узнать, как дела у Насти, появилось ли у нее молоко, с какими эмоциями свекровь встретит ее после роддома, какое выражение лица у Андрея, когда он держит на руках своего сына? Я была крепко завязана с ними, я жила их жизнью, я пыталась облегчить им проблемы в ущерб себе.

Вот и сегодня я отпускаю Андрея, в надежде, что он одумается и вернется в семью. Моя совесть подсказывала мне, что так будет лучше. На чужом несчастье – счастье не построишь.

***

В первый рабочий день после праздника до меня дошла хорошая новость. Меня повысили до старшего кладовщика. Уже готовился приказ. Это означало, что со следующего месяца меня ждет значительная прибавка в зарплате. Я была на седьмом небе от счастья.

Мои напарницы сухо поздравили меня. Каждая рассчитывала занять это место.

– Танюша молодец, – похвалила меня начальница склада, – все успевает. И свою работу, и чужую. Ни минуты на месте не сидит. Вот с кого пример надо брать.

Я смутилась, предполагая, что новая должность ощутимо испортит отношение коллектива ко мне. Я привыкла жить с оглядкой на то, что скажут люди. Мне с трудом удавалось не обращать внимание на чужое мнение.

Несмотря ни на что, я решила устроить вечером праздник. Мы купили с Сережей торт, чтобы отметить радостное событие. Мне хотелось поделиться этой новостью с кем-то, но я не знала, кому она будет интересной. Если бы сейчас со мной рядом был Андрей, он обязательно порадовался за меня. Я посмотрела на телефон, отгоняя от себя желание позвонить ему. Незаметно для меня, он стал очень близким человеком, я скучала по нему.

Но я твердо решила больше не связываться с их семьей. У меня своя жизнь, я больше не хочу вариться в их проблемах.

Но буквально через несколько дней я увидела пропущенный звонок от свекрови. Я не слышала его, отлучившись на некоторое время. А теперь, держа телефон в руках, я тяжело дыша размышляла, что мне делать. Непреодолимое желание перезвонить терзало меня изнутри. Вряд ли свекровь набрала мой номер просто так. Вероятно, что-то случилось. Скорее всего что-то серьезное. Я не находила себе места до конца смены, с трудом вникая в рабочие моменты.

Как легко ей взбудоражить меня. Всего лишь один пропущенный, и мой покой утрачен. Ругая себя за слабость, я позвонила, закрывшись в одном из складов.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь сделать безразличный тон, когда свекровь взяла трубку.

– Ой, Танюша, как хорошо, что ты позвонила, – ее любезный голос сразу же насторожил меня. Я нахмурилась и приготовилась выслушивать ее жалобы, – я же просто так звонила. Узнать, как у вас дела? Как у Сережи? Живы ли, здоровы?

– Все хорошо, не жалуемся, – вскользь ответила я, – как у вас?