Алексей Анатольев - Не судьба

Отвлекаясь от сути повествования, отметим, что однажды в острой дискуссии о принадлежности Южно-Курильских островов в ответ на слова Алексея Ивановича, который упоминается далее, о «незабвенной памяти русских первопроходцев на Курилах» Татьяна громко уточнила:

– Будет правильнее назвать их первопроходимцами!

Тогда все были удивлены её острой репликой, а Алексей Иванович потом подошёл к Татьяне и прочёл ей лекцию о том, как надо вести себя на собраниях и встречах. Татьяна что-то ему кратко ответила, после чего он всегда избегал её. Это очень навредило карьере Юры, но он не имел к жене никаких претензий.

Но вернёмся к теме нашего повествования. Степан Кириллович был, скорее всего, разведён, поскольку никто никогда ничего не слышал о его семейной жизни. Обычно вначале Юра изумлялся смелым выводам Степана Кирилловича, но потом, после тщательного обдумывания всего услышанного почти всегда внутренне соглашался с ним. Степан Кириллович был первым, от кого Юра услышал истины, ставшие теперь для него и большинства других в России аксиомами:

– марксизм и в особенности марксизм-ленинизм ошибочны, так как без возможности личного обогащения у человека нет стимула хорошо работать;

– идеи коммунизма противоречат естественным инстинктам человека;

– однопартийная система – признак фашизма, нам нужна многопартийная система;

– Советский Союз не вечен и не протянет следующие 50 лет;

– Ленин и Сталин как политики и как личности вызывают неприязнь и отвращение;

– Сталин не лучше Гитлера, мы победили в войне не благодаря ему, а вопреки;

– возвращение японцам «северных территорий» неизбежно;

– даже в случае возврата к рыночной экономике наши отношения со многими странами Запада не будут дружескими, потому что, во-первых, никто не отменял законы геополитики, а также вследствие коренных различий между Россией и Западом.

Потом, после отъезда из Японии вначале Степана Кирилловича, а затем и Юры с Татьяной их общение прекратилось. Примерно пятнадцать лет спустя Юра принял участие в похоронах Степана Кирилловича.

В один из обеденных перерывов столовая была, как обычно, полна едоков. За один стол сели Степан Кириллович и ещё кто-то, и вскоре к ним присоединился первый секретарь посольства Алексей Иванович, про которого все знали, что он курирует связи с компартией и руководимыми коммунистами организациями, а также что вообще он работник ЦК и ещё другого ведомства, а какого конкретно – пусть читатели догадываются сами.

Разговор начался с мелких тем и потом перешёл на Чехословакию. После заносчивой бравады Алексея Ивановича типа «здорово мы им врезали, пусть зарубят себе на носу, что отступать от завоеваний социализма СССР никому не позволит» наступила неловкая пауза. Юра, сидевший за соседним столом, весь напрягся: что последует дальше?

Степан Кириллович своим обычно тихим голосом произнёс:

– Я вижу всё это иначе.

– Как же можно смотреть на происшедшее иначе? Тут нужна принципиальная партийная позиция, – укоризненно сказал Алексей Иванович и строго уставился на оппонента.

– Такая, как вы изволили выразиться, принципиальная партийная позиция идёт вразрез с пропагандируемым нами курсом на мирное сосуществование и потворствует американской точке зрения, согласно которой мир поделён на две основные зоны влияния. Мы упрекаем США в том, что там не терпят ни малейшего инакомыслия, а сами пошли на открытую оккупацию союзника из-за того, что воля населения и действия партийного руководства Чехословакии противоречат нашей позиции. Так мы наживаем новых врагов и предаём старых друзей. Хуже не придумаешь! Или я не прав?

Алексей Иванович буквально вскипел, перейдя от тенорка к неприятному визгу:

– Стёпа, пойми же, там же у власти были наши враги!

– Лёша, где ты усмотрел врагов? Не в Дубчеке ли ты их нашёл?

– Дубчек не самый опасный, но он стал марионеткой сионистов!

= Лёша, сейчас не то время, когда всюду выискивали сионистов и космополитов. Нельзя же так открыто проповедовать антисемитизм! Не забывай о супруге нашего генсека! – Степан Кириллович и Алексей Иванович постепенно краснели.

– Да чё вы, мужики, ешьте побыстрее суп, он же остынет, а я второе готова принести, – попыталась направить обоих на путь нормального диалога во время еды повариха Мария Павловна. Она, чувствуется, была озабочена возможными последствиями разгоравшегося диспута за обеденным столом, нарушающего процесс спокойного принятия пищи.

Но её не слушали и не слышали. Противостоящие стороны завелись не на шутку.

– Мы столько лет помогали Чехословакии строить социализм не для того, чтобы сионисты всё за несколько недель порушили! – вскричал Алексей Иванович.

– Лёша, у меня не создалось впечатление, что в Чехословакии намечался отход от завоеваний социализма! – парировал Степан Кириллович.

– Ха, так они тебе прямо и скажут об этом!

– Лёша, но ведь ты обвиняешь чехословацкое партийное руководство в том, в чём обвиняли Хрущёва после его доклада о культе личности. Нельзя же становиться на позицию Албании и Северной Кореи!

– Стёпа, при чём тут Хрущёв? Ты знаешь позицию ЦК и не прикидывайся, будто ничего не знал о чехословацком деле. Мы с тобой сейчас не у меня на даче, там бы выпили, потрепались вволю. Поэтому изволь либо замолчать, либо пеняй на себя. Я к тебе очень хорошо отношусь, лично я вообще против единомыслия, но решение ввести войска, ты должен понимать, продиктовано высшими интересами КПСС и СССР, и точка! Вон Юра всё слышит, что он подумает? Между прочим, когда Косыгин проинформировал Джонсона о вводе войск в течение следующих двух-трёх часов ночи и объяснил ему, что наши войска остановятся на границе с ФРГ, Джонсон воспринял это как совершенно нормальное явление. А нам чего вдруг осуждать наших? Мы здесь обязаны демонстрировать единомыслие и следовать партийной линии. Я тоже не знаю всех нюансов обстановки в Чехословакии, но мне это совершенно не нужно! ЦК и Политбюро во всём разберутся, – Алексей Иванович оглянулся на Юру, надеясь, видимо, на какую-то реплику или иную реакцию на сказанное.

Ну что можно ответить на такой бред? Лучше промолчать. Поэтому Юра сделал вид, будто не расслышал, и буквально уткнулся носом в прекрасно приготовленную свиную отбивную. Марию Павловну не зря взяли на должность главного повара столовой.

– Лёша, Джонсон не воспринял оккупацию как нормальное развитие событий. Просто он в ноябре не будет участвовать в выборах, он теперь lame duck, как говорят в Америке, и поэтому Джонсон устранился от решения проблемы. Кстати, на выборах в ноябре победит Никсон. Мне трудно с тобой дискутировать, потому что ты фактически затыкаешь мне рот! – сказал Степан Кириллович и встал из-за стола.