Рия Литвинова - Лето в январе

Меган стоит на уровне середины стола, по обоим концам которого, тяжело дыша, стоят два человека, которые всего два года назад клялись друг другу в вечной любви, а сейчас просто не могут находиться рядом. Напряжением между этими двоими можно было осветить половину Бостона, и еще на окраину бы хватило.

– Подписывай документы, – почти не сдерживая накатывающую истерику, произносит Синтия. – Теперь она твоя забота.

И эти слова что-то взрывают в глубине души Адама. Это оглушает так сильно, что у него начинает шуметь в ушах. Он встает с места, комкает в пальцах документ и, не сдерживаясь, рвет все точно посередине. Противный звук разрывающейся бумаги режет слух всем стоящим в помещении.

– Встретимся в суде, – четко, но тихо произносит Адам.

Он хватает со стола телефон, резко открывает дверь и вылетает из душного офиса адвоката, сильно хлопнув дверью. Через несколько широких шагов Адам слышит за наглухо закрытой дверью гулкие рыдания его жены, но его больше это не трогает. Он никогда не сможет простить ей этого. Никогда не сможет простить брошенной в сердцах фразы.

«…теперь она твоя забота…»

Злоба смешивается с отчаянием, агрессия исчезает в венах как-то слишком быстро, и на ее место приходит страшная тоска и бессилие. Адам останавливается где-то через пару миль от того места, где на столе все еще лежат бумаги разорванного договора, и тяжело дышит. Сердце барабанит в глотке, мешая сглотнуть. Пальцы набирают комбинацию цифр сами. Проходит всего два гудка прежде, чем абонент поднимает трубку.

– Адам?

– Можешь приехать? – без прелюдий произносит он.

– Что-то случилось? – голос на том конце провода становится не на шутку взволнованным.

– Просто скажи, Грин, – уже сам не выдерживает всего этого Адам, – можешь приехать или нет.

– Могу.

Есть в каждом из нас что-то такое, о чем мы даже не подозреваем. То затравленное, тихое предназначение, которое мы будем отрицать до тех самых пор, пока не станет слишком поздно, и это что-то потеряет для нас всякий смысл. Или появится вновь. Это зависит не только от нас самих.

Арчи сжимает в ладони ключи от машины.

– Ты куда? – выскакивает из гостиной с кучей каких-то карточек и липких закладок на кончиках пальцев Дженни, наблюдая за тем, как Арчи ни с того ни с сего начинает собираться.

– Дженни, слушай, тут… Дело одно появилось, важное очень. Просто капец важное, – запинаясь, произносит Арчи, натягивая на пятки запылившиеся кроссовки.

– Но ты же обещал мне помочь, – тут же расстраивается девушка, непроизвольно сдвигая брови домиком.

– Я знаю, знаю, – засовывает он телефон в задний карман джинсов и затем в извиняющем жесте складывает руки вместе, – прости, но мне нужно уехать.

Дженни сдувает с лица прядь волос, сильнее хмурит аккуратные брови и разочарованно выдыхает, сверля парня тем самым «какой же ты засранец, Грин» взглядом. У нее сроки горят, и она имеет права на него злиться, ведь Арчи всеми богами ей клялся, что этим вечером поможет.

Несмотря на то, что опыта у него в ее сфере совсем никакого, Грин уже не раз ее в этом непростом деле выручает. Изначально Дженни получила образование экономиста – ну или менеджера, если быть точным – вместе с Арчи, но по специальности работать очень не хотела, и он был с ней в этом солидарен.

Арчи получал образование исключительно для галочки, и потому что так хотела мама. Сама душа парня лежала к музыке. Арчи играл на гитаре еще со времен средней школы и, разумеется, писал песни. Ни одно мероприятие в колледже не обходилось без его выступления, и на одном из них его талант наконец заметили.

Оливер Поузи сказал ему, чтобы Арчи выбирался из этого маленького городка и мчал навстречу своей мечте, потому что найти своих людей намного проще, чем кажется, и группа из первоклассных музыкантов во главе с Арчи еще покорит слух миллионов людей.

Грин согласился, протянул руку Дженни, и та без колебаний вложила свою руку в его ладонь. Им было по двадцать, за плечами не было ничего такого, за что можно было бы ухватиться, поэтому они наплевали на все, собрали вещи и после получения диплома приняли решение перебраться в Бостон.

Первое время Дженни просто ходила в качестве группы поддержки с другом на прослушивания в десятки мест, от чистого сердца болея за долговязого и талантливого гитариста и солиста, и одновременно с этим подрабатывала в круглосуточном кафе или приходящей няней, чтобы не жить впроголодь.

В один прекрасный день призвание нашло Дженни само. Тогда она пришла в очередной раз в качестве зрителя на мероприятие, где на разогреве за небольшую плату выступал Арчи, но только со временем ошиблась и явилась на площадку за два часа. Расстроиться или разозлиться она из-за этого толком не успела, потому что ее каким-то образом перепутали с организатором мероприятия и даже слушать не хотели: тут же дали работенку.

Дженни сначала растерялась, но потом поняла, что слова вставить ей не дадут, так что взяла себя в руки и на ходу смогла понять, что тут да как. Когда настоящий организатор мероприятия пришел с ужасным опозданием на мероприятие и увидел, что все уже готово, Дженни почувствовала грядущие разборки, но начальник шоу был настолько доволен оперативностью девушки, что опоздавший организатор лишился работы, а для нее внезапно открылись новые горизонты.

Спустя два с половиной года она выбрала окончательное направление своего дела – решила стать организатором свадеб. Накопив приличную сумму, Дженни рискнула и открыла свою фирму. Сейчас она работает на себя, в подчинении у нее около тридцати человек, и даже после трех лет беспрерывного труда в этой сфере ее по-прежнему не раздражают слова «фата», «свадебный торт» и «ленты», так что Арчи порой ей от всего сердца жмет за это руку. На одной из таких свадеб она и познакомилась со своим будущим мужем, и – как иронично – организацией собственной свадьбы она занималась лично. Так что было совершенно неудивительно, что это мероприятие попало в список событий недели Бостона на пятой странице в правом углу, и все друзья девушкой страшно гордились, а потом праздновали это событие еще пару дней после свадьбы.

Дженни любит Пола всей душой, старается не придавать значения тому, что он на работе пропадает днями напролет, ведь у нее у самой такой же график жизни, но с каждым днем ей от этого все тоскливее. Пожалуй, именно поэтому, когда Дженни рассказала Полу про Арчи, тот разумно и адекватно воспринял их дружбу, и теперь по вечерам ей хоть не так одиноко.

Когда выдается совместный выходной, – а с каждым разом такое случается все реже и реже – Дженни все уговаривает Пола друзей не забывать и почаще звать к себе Арчи с его девушкой Одри. И если раньше он за это обеими руками хватался, то сейчас все чаще отказывается, на работе все сидит, хочет, кажется, заработать все деньги мира. Дженни его не винит, она понимает, что за горизонтом все равно появится радуга, как бы банально это не прозвучало, и отпуск будет принадлежать только им двоим, поэтому тоже работает втрое сильнее, чтобы скучать было некогда.