Чапыгина Анастасия - Дыши всем назло

Кивнув, Делайла слабо улыбнулась на мгновение и развернулась обратно в лес, хлюпая грязью и лужами. Сегодня ее мать явно не была настроена на расспросы или излишнее упрямство, иначе в другой раз не пустила бы никуда, но Делайла и сама понимала, что ей требовалось побыть одной. Им обеим это требовалось.

В воздухе витали запахи свежей травы и сырой земли, ноги с чавканьем вступали в жидкую грязь и выбирались из нее, и этот звук почему-то услаждал слух, поэтому Делайла, словно маленький ребенок, неустанно ходила по мягкой земельной каше и улыбалась. Она хотела как-то отвлечься от плохого, а в итоге с этим делом переборщила и потерялась. Конечно же, сразу запаниковала. До поры до времени.

После нескольких вращений головой Делайла увидела за черной, лакированной оградкой высокого мальчишку, стоящего к ней спиной. Голова его свесилась, как от удушья, и, надо сказать, зрелище пробирало до костей. Но чем-то парень напоминал ей кого-то до боли – по каштаново-рыжей взъерошенной шевелюре… однако кое-что вызывало затруднения в догадках.

И вот тогда, когда любопытство одержало победу, Делайла обошла оградку сбоку, воззрилась на неизвестного и тут же тихо отскочила назад. Орлеан, не замечая ничего вокруг, взирал на фотографию красавицы на могильной плите глазами, полными слез. Кажется, он даже не замечал их, просто стоял, устремив взор на фото. Делайла смогла разглядеть лучезарную улыбку девочки даже издали и поразилась тому, что та выглядела так живо, что ее можно было почувствовать рядом с собой. И негативная энергия здесь испарялась, сраженная огромной теплотой, любовью, большой душой, которой наверняка обладала оплакиваемая Орлеаном. Орлеан… Делайле случалось видеть его не в духе, но только сегодня он представился ей таким… одиноким, затравленным, потерявшим всю надежду.

«Наверное, его сестра», – вспомнила Делайла и округлила глаза, пораженная своей догадкой. В тот самый момент она будто бы переняла все чувства и эмоции Файера, ощутив горячие, струящиеся по щекам слезы обиды за такого замечательного человека, единственного, кто встал на ее сторону после Вейна.

Хотя может, это и не сестра его вовсе? Но у них так много сходств: насыщенные, каштаново-рыжие, чуть волнистые волосы, довольно длинные; живые, по-детски озорные зеленые глаза, игривая и милая улыбка, озаряющая лицо с правильными чертами; вздернутый носик, гордо поднятая голова… Орлеан как-то говорил, что она похожа на его сестру. Но чем? Черты лица совершенно разные.

– Она такая красивая, – сказала тихо Делайла, отчего Файер вздрогнул от неожиданности, а затем удивленно воззрился на нее, однако через несколько секунд снова перевел взгляд на фото. Очевидно, что-либо постороннее его сейчас мало волновало.

– Она освещала мой путь, – еще тише проговорил Орлеан. Наверное, не желал, чтобы дрожь в его голосе звучала столь явно. – Ее убили… Впрочем, забудь. Удивлена, что видишь меня таким?

Сейчас Файер был где-то далеко отсюда, однако голос его слышался отчетливо и звучал грубо.

– Нет, – уверенно ответила Делайла, в следующий миг заметив изумление на лице собеседника. – Я считаю, что каждый человек, каким бы он ни был, может быть слабым. Это совершенно нормально. Плохо тогда, когда всегда стараешься быть сильным. Это так утомительно, столько сил и нервов тратишь, а в конце концов все равно ломаешься, и это куда больнее, чем если бы ты отдался истинным чувствам раньше. Истина всегда нам противна, правда? К тому же нужно уметь принимать и удары, и награды. Иначе невыносимо тяжело будет при каждой неудаче.

Орлеан, грустно усмехнувшись, закивал головой в знак одобрения. Повисла тишина. Оба смотрели на улыбающуюся девочку, совсем еще юную, необычайно счастливую, яркую и изящную, и понимали, что если бы таких людей в мире было больше, он был бы спасен. Спасен подобной красотой. Эта девочка сейчас могла быть здесь, смеяться вместе с братом, поддерживать его и дальше, не давать ему погрузиться в себя, окружать его заботой и выручать в трудную минуту. Пустые надежды, пустые мечты. Лишь воспоминания оставались чистыми, оставляя теплый, светлый огонек возрождения к жизни в груди. Напоминания о том, что еще не все потеряно, что все еще можно исправить.

* * *

– Орлеан, ты садишься на эту карусель уже третий раз, оставь места детям! – смеялась Делайла, глядя, как Орлеан взбирается на лошадку и готовится пуститься в еще один круговорот.

Возможно, поведение двоих ребят показалось бы кому-то довольно странным: вместо того, чтобы скорбеть по своим родным, они отправились на аттракционы в парк! Но с другой стороны, после чересчур долгих страданий иногда нужно отходить хотя бы на время. При этом совсем не обязательно забывать о своем горе, достаточно лишь чуть-чуть от него отвлекаться. Уж лучше, чем вовсе сойти с ума от вечного одиночества.

Итак, Орлеан и Делайла после грустных разговоров и неловкого молчания отправились в местный парк, чтобы развеяться. И в итоге веселился сам Файер, который и предложил прогуляться, а Делайла только ходила за ним и смеялась над его выходками и шутками. Удивительно: сколько же ему приходилось скрывать сердечную боль, чтобы казаться сильным, что он так научился ее прятать и становиться другим человеком! Чего же стоила ему каждая улыбка, каждая искорка смеха? Сегодня Делайле довелось узнать настоящего Орлеана, и она еще не понимала, жалеть ей об этом или нет.

– А почему ты не катаешься? – спросил Орлеан у спутницы, когда слез с карусели.

– Мне… не хочется, – замялась Делайла, глупо улыбнувшись и засунув руки в карманы джинсов.

– Нет денег? – догадался он, внимательно уставившись на Делайлу.

– Не в этом дело! – смущенно запротестовала она, замахав руками, и сникла.

– Нет ничего плохого в том, Делла, что это так, – серьезно заверил ее Орлеан. – Хочешь, я за свой счет…

– Нет, – отрезала она и умоляюще поглядела на Орлеана. – Нет, но… спасибо тебе.

Орлеан неуверенно пожал плечами и бросил, что скоро вернется. Делайла выдохнула и обернулась в другую сторону, поежившись от холодного, сырого воздуха. Дождь прошел еще примерно час назад, однако небо оставалось таким же хмурым, мрачным, тяжелым, напоминавшим Аавилла Стоунера… Нет, только не он снова, пожалуйста. Хоть бы один день его не вспоминать вообще. Разве это так трудно?

Да, невыносимо трудно…

От очередных мыслей Делайлу отвлекли крики и громкий хохот. Обернувшись, она увидела злобно ухмыляющихся, здоровенных парней. Один из них махал купюрой над головой маленькой девочки в грязных лохмотьях, а второй просто стоял в стороне, заливался смехом и подбадривал приятеля. А бедная, измученная малышка никак не могла допрыгнуть до доллара, будучи очень слабенькой и к тому же низенькой, а ребята, решившие капитально поиздеваться над бедолагой, были не самой хрупкой комплекции.