Татьяна Алюшина - Судьба непринятой пройдет

– Твою ж мать… – ругнулся в сердцах Каро, провожая взглядом точеную фигурку быстро удаляющейся девушки.

Как же он лоханулся, идиот! Растерялся, видимо, от неожиданности, обозлился, что она его застукала за курением, вот и понесло его.

Терять отношения с Агатой, которой он так старательно добивался, терпеливо, осторожно и продуманно подводя ее к ним, Каро не хотел категорически. А они пока не вышли на ту стадию, на которой можно позволить себе отчитывать и упрекать девушку в чем бы то ни было и на что-то указывать – пока у них все только-только в самом зыбком начале, период осторожного приглядывания друг к другу, узнавания, сплошное ухаживание в розовых тонах. Правильней сказать: у нее узнавание и приглядывание к нему, для себя же Олег Каро давно все решил и выбрал Агату Соболевскую объектом своих серьезных интересов, и все шло и развивалось хорошо, по плану. И надо же так сорваться…

– Ну, блин, твою же мать! – ругнулся он еще раз.

И затосковал – ужасно хотелось закурить, затянуться аж до полсигареты, выдохнуть дым и расслабиться. Но еще две сигареты лежали заныканные между листами прейскуранта в его портфеле, в офисе, и идти за ними, а потом возвращаться сюда, на улицу, не было никакой возможности, пришлось бы что-то придумывать про свою очередную отлучку, оправдываться, изворачиваться…

И какой хрен дернул его забиваться с Федоровым на этот идиотский спор, да еще перед самым Новым годом? Теперь вот приходится прятаться, становясь заправским партизаном, и возвращаться в контору с опаской и осмотрительностью, чтобы никто его не застукал. И надо же было такой хрени случиться, чтобы Агатку принесло именно тогда, когда он так удачно слинял на перекур.

Кстати, осенила Олега неожиданная мысль, а ведь это даже хорошо – если он встретит кого-нибудь, скажет, что ходил провожать свою девушку. Наверняка уже всем в конторе известно, что Соболевская умотала в отпуск. Интересно, как ей это удалось? Громыч, как они звали между собой начальника, ни за что бы не отпустил, только через чей-то труп.

Придется теперь как-то задабривать Агату, убалтывать, расстараться, восстанавливая отношения, понятно же, что она его сейчас откровенно послала вместе со строящей грандиозные планы на новогоднее застолье мамой. Нет-нет, расставаться с Соболевской нельзя, он еще поборется, так просто уйти ей не даст. Вот уж нет. «Может, таки полететь к ней в Крым, как она и предлагала? – рассуждал он, поднимаясь по лестнице служебного хода. – А что, неплохая мысль».

Какое-то время он всерьез обдумывал эту мысль, гоняя и крутя ее в голове так и эдак, но, вернувшись на рабочее место за свой стол и набирая номер телефона постоянного клиента, от этой идеи отказался: «Не-а, дорого, сука, по деньгам такая поездочка обойдется – билеты туда-обратно, да там праздничные гулянья – нет». Ладно, он придумает, как Агату окучить и чем примирить и без этой поездки.

А ничего не подозревающая о грандиозных планах, вынашиваемых господином Каро на ее счет, Агата почти бежала, торопясь к метро. Она серьезно опаздывала, выбиваясь из графика, который сама себе составила на сегодняшний день, и старалась четко придерживаться его пунктов, но теперь приходилось бегать – и все из-за никому не нужного разговора с Олегом.

Мало, что ненужного, так еще и… ну не рокового – нет, не тот у них масштаб и уровень отношений, чтобы драмы сердечные разводить, но скажем так – все для нее определившего разговора. За те полтора месяца, что они сошлись, вступив в интимно-романтические отношения, Агата внимательно присматривалась к молодому человеку, прислушиваясь к своим ощущениям и чувствам, и пока так и не смогла окончательно решить: продолжать и развивать дальше эту связь или лучше ну его на фиг – не греет, не интересно. Но после столь откровенного наезда и непонятных претензий, высказанных отчитывающим недовольным тоном, определилась наверняка: нет, все-таки на фиг с пляжа! И повторила про себя: «На фиг, на фиг», – не испытав при этом никакой печали, лишь легкое, необременительное сожаление. Ну не получилось, что ж теперь. Может, и хорошо, что не получилось.

Снег валил все гуще и гуще, в метро оказалась куча народа, так что пришлось ехать стиснутой со всех сторон, как сардинка в банке, благо, что недалеко, всего три остановки. Агата выскочила на перрон станции, суетливо заозиравшись по сторонам, но тети Веры, с которой они договорились встретиться в центре зала, нигде не увидела и разнервничалась совсем уж всерьез.

Выхватила телефон из сумки, набрала нужный номер.

– Бегу, Агаточка! – отозвалась на первый же гудок явно тяжело запыхавшаяся Вера Владимировна и пояснила свое опоздание: – Из-за снега движение на проспекте встало намертво, нас из маршрутки высадили за полкилометра от станции. Так что я бегу… – И спросила: – Дождешься?

Агата кинула взгляд на электронное метрошное табло над черным зевом тоннеля, механически неотвратимо отщелкивавшее оранжевые циферки несущегося времени, быстро прикинула, куда и как она успевает и уже не успевает.

Блин, блин, блин!

Такси не возьмешь, только если испытываешь непреодолимое экзотическое желание посидеть на заднем сиденье машины, наглухо стоящей в пробке. В метро толпы, поезда ходят с задержками… А ей еще надо успеть в два места – в одном забрать заказ-подарок для Аглаи, в другом отдать сделанный перевод, свой «левый» заработок, за который заказчик предпочитал расплачиваться лично и исключительно наличностью. Это в наше-то время – и наличностью! Но у каждого свои лабиринты в голове – хочет человек рассчитываться налом, пусть платит, она возражать не будет, особенно если учитывать тот важный факт, что платит он весьма щедро.

Агата вспомнила, что тетя Вера терпеливо ждет ее ответа, и крутнула головой, возвращая вильнувшие в сторону мысли в нужное русло. Что мы имеем? Мы имеем еще два места, в которые непременно надо успеть и которые находятся хоть и в центре, и недалеко друг от друга, но на разных ветках подземки. Одно радует в заявке-раскладе «везде успеть» – от метро до дома Агаты семь минут, если бегом. Ну то, что бегом, это понятно, теперь уж никак по-другому – будет она сегодня физкультурницей-бегуньей. Еще собраться, еще… Лучше всего, конечно бы, отложить эту передачку от Веры Владимировны на следующий раз, но мама…

И Глаша… и Юра с Егоркой.

И, протяжно вздохнув под тяжестью аргументов и обстоятельств, Аглая ответила:

– Дождусь, теть Вер. – И, ухватив интересную юркую мысль, промелькнувшую в голове, предложила: – Давайте я вам навстречу побегу, так быстрее будет.

– Давай, детка, – согласилась извинительным тоном Вера Владимировна, – а то я совсем задохнулась уже.