Наталья Литвякова - Черти-Ангелы Натальи Викторовны

А потом хлопнула дверь – ты вышел. Я замерла трусишкой зайкой серенькой, а рядом – ни одной спасительной ёлки. Мимо не пройти. Мы молча уставились друг на друга. Вечность отсчитывала мгновения.

Под утро резко похолодало. Ни шарфы, ни куртки, галантно отданные нам ребятами, не помогали. Не спасали от осеннего морозца: Его ледяные пальцы щипали нас так, что у меня зубы приплясывали. Рассвет ленивой походкой ступал на перрон, и там, где он касался земли, домов, деревьев расцветали розовые и персиковые цветы, сотканные из солнечных лучей.

Ты подкрался ко мне сзади, обнял одной рукой, другой помахал билетами:

– Готово, леди. СВ, как приказывали.

Я рассмеялась. Спальный вагон в электричке, вот шутник!

– Я буду скучать, – шепнул.

Ура! Подпрыгнула я в мыслях. Будет скучать!

«И мы ещё долго с Алинкой стояли в тамбуре, пока их, пацанов, совсем не стало видно. Ещё она меня ругала. За то, что я не спросила ни о чём. Мол, мы зачем вообще приезжали? Мотоциклы, это, конечно, ничтяк, но самого главного я не узнала. И поздравила: с почином, говорит. Губы не болят? Нет, отвечаю. С вызовом, прикинь. А она – в тихом омуте черти водятся. А я ей – и ангелов немножко.

Ах, да. Там, на дискаче меня пригласил на медляк совсем взрослый парень. Вадик, кажись. Спрашивает, такой, – откуда красавица взялась? И не годится ли он мне в женихи? Говорю – нет. Я – старый, лысый, беззубый, спрашивает. Мне смешно. Нет, отвечаю. Просто я другому отдана, и буду век ему верна. Но я это к чему? Что происходит? То ни одного поклонника, то сразу много. Димка, вон тоже, заходы делал. У него «Ява», может, я хорошо подумаю, с кем на танцы ездить. Вот дураки. Не нужен мне никто, кроме…».

Наступил вторник, а я уже подгоняла неделю – скорей, скорей заканчивайся, хочу, чтобы уже – суббота. Конечно, мы с Алинкой решили снова приехать и строили планы. Рисовали в мечтах, как сложится новая встреча. Но даже и представить не могли, что произойдёт на самом деле.

Среда. Четверг. Как медленно тянутся дни. Медленно по капле, словно моросящий дождик, неделя стекала по стеклу. Спроси нас тогда, а что было в школе? Во дворе? В стране? Не вспомним. Пожалуй, только весёлая песенка служанки Миледи из фильма про Д'Артаньяна почему-то крутилась в голове. «Святая Катерина пошли мне дворянина», – частенько напевала Алина. Да послала же, ворчала я. «Святая Катерина послала дворянина», – исправлялась подруга, а заканчивали мы вместе: «Усы и шпага, всё при нём»! И смеялись. То веселились, то грустили – где те дворяне, а где мы. А время играло с нами, а время – морская фигура на месте замри – замерло.

Пятница. Как долго!

Суббота. Ура!

Еле дождались, сбежали с Алинкой с последнего урока, чтобы успеть на дневной автобус. И молились, чтобы рейс не отменили, потому что нас обещали встретить. «Если не забудут», – хмурилась я мысленно. Всё ещё не могла свыкнуться с реальностью, где все обещания выполняются и мечты сбываются. Но вслух не говорила, чтоб не злить подругу.

Не забыли!

– Стоят, смотри, как пасочки, – улыбнулась довольно Алина.

«Пасочки» довезли быстро. Покидать нас не спешили к общей радости.

Лена встретила приветливо. Чаем напоила с дороги. Угостила ватрушками. Ребята отказывались, а мы с Алинкой налетели: с утра во рту маковой росинки не было. Потом спросили сестру, нужна ли какая наша помощь? Танцы-танцами, но и польза же от нас должна быть. Лена одна с детьми живёт, за бабушкой ухаживает, как не помочь? Сестра отнекивалась. Посетовала лишь на дрова, которые некому привести в порядок:

– От Вити помощи не дождёшься. Как только с Толей встречаются – всё. Пиши пропало. В который раз начинают, перекур, обед, конец спектакля.

Мне стало стыдно за отца. Понятно, почему. Меня уму-разуму учит, а сам туда же. Никакой силы воли! Да ещё дядя Толя этот, папин старший братец, со своим самогоном, эх! А мальчишки переглянулись и кивнули друг другу.

– Да нефиг делать! – воскликнул Славик. – Щас мы домой съездим, в рабочее переоденемся. Инструмент есть какой, пила, топор?

– Есть, – обрадовались мы. Я так чуть в ладоши не захлопала, как же всё складывалось нынче ладно.

Через полчаса дело закипело. Дрова находились в курятнике. С шутками загнали птицу в сарай, во главе с предводителем – рыжим драчливым петухом. Собственно, из-за него и веселье. Старый забияка поочерёдно вызывал нас на дуэль, нападал. Бестолковые куры без него разбегались по углам и пытались взлететь, пока в сарае зерна им не насыпали.

– Слушай, ещё ни разу топором не взмахнул, а уже вспотел, – расхохотался ты, утирая лоб, – как будто стометровку пробежал.

Я не могла отвести от тебя взгляд. Мы же столько не виделись! И уходить не хотела – я могу дрова подносить. Или в поленницу складывать. Или воды подать. Я и пилить смогу, правда, только научите! Только бы рядом быть. С тобой. Но бессердечные Лена с Алинкой увели меня из курятника буквально за ухо. Пойдём, говорят, картошки пожарим. Надо кормить работников, а не смущать. Приготовили. Собрались вернуться – на лавочку вызвали. Идите, сказала Лена, там ещё приехали. Помощнички или женихи, уж не знаю. Вышла. Алинка задержалась в комнате у зеркала: без марафета – никуда.

Ба, знакомые всё лица и Димка в их числе. Хотела быстренько поздороваться и смыться, так сосед снова с претензиями. Мол, зря я от него отказалась. У него и мотоцикл лучше, и ростом он повыше, и покрасивше, и живёт поближе.

– И язык подлиньше, – пробормотала я. Ведь он вроде шутит, а глаза – злющие.

– И вообще я парень свободный во всех отношениях, не то что некоторые, – сказал Димка в конце, – никаких проблем. А тебе Малая косы повыдёргивает, как узнает, что ты рядом с ним крутишься, – и на твой мотоцикл указывает.

– Что?!

– Что слышала! – «Ява» взревела и унесла своего владельца прочь, смешав меня с пылью.

Я опустилась на лавочку. Улыбка застыла мерзкой гримасой. Содрать бы её с кровью! Закрыла руками. Осень из танцующей в листьях девчонки превратилась вдруг в плачущую дождём старуху. Нет! Ты не мог так со мной поступить. Кто угодно, но не ты, я не верю!Подхватилась, чуть не сбила с ног Алинку, смерчем пронеслась по двору к курятнику. Хлопнула калиткой. От неожиданности ты уронил дровину, а Славка в удивлении обернулся.

– Кто такая Малая?

Ты было нагнулся, и тут же выпрямился.

– Малая? Алёна, что ли?

– Тебе видней!

«14 октября.

Иногда жалею, что встретила Его, Дневник! Жила себе тихо, никого не трогала, любила там кого-то безответно, стишки писала. Никаких потрясений! А с ним столько эмоций за каких-то пару месяцев получила, сколько за всю жизнь не было, ужас!

Спокойная, как в море штиль,

Прозрачная – водой в ладони.