Нурлан Баймухаметов - Весточка с той стороны

На этот случай у Болота были два «свободных художника», как он их называл: долговязый Дильшат, мастер по любым замкам и автомобильным, в частности, по кличке «Тычок», данной ему за любимую присказку «Ты, чо!»; и плотно сбитый Рахмон, домушник, отзывавшийся на кличку «Презик» – уж больно рожей походил на бессменного таджикского президента.

Только вот было неясно, что искать. Галя на этот счет указаний пока не давал. Но всё же какой-никакой результат наконец проявился: сегодня на похоронах девушка субъекта отдала какую-то красную папку тому типу, что был замечен им в кафе пару дней назад.

«Неужели конец моим мучениям? – Болот обрадовался. – Устал я, утомился». Из-за Галиного поручения он забросил все дела.

Кстати, о делах. Прежде чем отправиться к Гали-Есиму, в его алма-атинскую резиденцию, Болот решил, что не лишним будет сделать пару-тройку звонков. Первый – Петровичу, начальнику ветслужбы его Талды-Курганского мясокомбината.

У Петровича был неприятно зычный голос, и Болот слегка отставил от уха смартфон.

– Слушаю вас, Болот Оморович.

– Как там телята? – перешел сразу к делу Болот, поморщившись: надо было отодвинуть смартфон подальше.

– Да-да! Отличная партия. Телята вскормлены исключительно молоком. Это песня какая-то. Сам осматривал, – затараторил Петрович. – Вы бы видели их белые языки – первый признак! Да и вес хороший, выше среднего. Выход будет большим.

– Карантин отбыли?

– Карантин на днях заканчивается. Разтаможку тоже сделали. Правда, еще пару дней займет дооформление груза. Решили сэкономить и перегрузить с крытых вагонов в полувагоны – так дешевле. Погода позволяет. Сами транспортники предложили. У них в наличии такие допотопные китайские полувагоны ещё есть. С деревянным настилом. Специально для перевозки скота. Планируем в пятницу отправку с арендованного прирельсового склада на комбинат – Медрет Медырович сказал. К субботе, обещал, телятки будут на месте.

После такого исчерпывающего доклада Болот передумал звонить Медрету, коммерческому директору.

– Ага. Это хорошо. Передайте ему пусть потом отзвонится.

Болот успокоился: Медрет Рахымов – дело своё хорошо знает. Проверенный человек, ещё по джамбульским делам. Если он посчитал, что доставка телят полувагонами, а не скотовозами, целесообразней, то так тому и быть. Партия всё-таки большая. Хлопотно.

Второй звонок – Андрюсику. Тот заведовал его рестораном. И, кстати, неплохо справлялся.

– Ауо, дорогой. Ты, некоторым образом, для меня освободишься когда-нибудь?

Андрюсик плохо выговаривал «л»: вместо «алло» получалось «ауо». Болоту это очень нравилось.

– Андрюсик, солнце, папочка заедет к восьми. Попроси Жан-Пьера что-нибудь вкусненькое сотворить, на твой вкус. И непременно – "Шато Лафит" урожая тринадцатого! И никаких "Шеваль Блан".

Но надежда насладиться в обществе обожаемого Андрюсика очередным кулинарным шедевром от французского шеф-повара его ресторана, Жан-Пьера Дебю, выписанного Болотом из далекого Ларошеля, угасла сразу же после разговора с Галей, который был явно не в духе. Таким раздраженным Болот его не видел никогда.

– Ну, что за паскудный цвет! – возмущался Гали-Есим, разглядывая на большом мониторе, на который были выведены изображения с десяток камер видеонаблюдения, автомобиль Болота. – Что у тебя другой машины нет, что ли? К чему этот розовый цвет? Светишься как пидо… э… торшер, в общем!

Он не договорил, но Болот догадался, что тот имел в виду, и обида явственно проступила на его лице. Бекбайтасов заметил это и смягчился, понимая, что это чересчур:

– Ладно-ладно, Болот. Не дуйся! Спасибо, что не стразами обклеил. Проинспектировали квартиру?

Обиду пришлось проглотить.

– Не могли, босс, люди кругом – суета, – сказал Болот.

– Как раз в это время и надо было квартиру осмотреть. В такой-то суете кто там внимание на вас обратил бы? Мне тебя, что ли, учить?

– Вам, и только вам, босс, – льстиво заметил Болот.

Гали-Есим отмахнулся. Но, кажется, остался доволен.

Вряд ли Бекбайтасов отдавал себе в этом отчёт, но он так и не смог привыкнуть к похвалам, щедро и отовсюду расточаемым в его адрес уже много лет. «Будь то даже неприкрытая лесть от такого малого по его меркам человека, как я», – думал Болот. Странность, которую Шокоев подметил в поведении своего патрона давно, и которой иногда успешно пользовался.

Когда Болот показал то, что снял камерой смартфона, Гали-Есим заметно повеселел.

«Неужели это настолько нечто такое важное, значительное, что Галя тут, при мне, почти напрочь теряет присущее ему самообладание, – удивился Болот. – Что же это за дело такое?»

Показу предшествовала небольшая заминка со смартфоном, сначала изумившая Болота, а затем вызвавшая в нём уважение к тому, как всё серьезно продумано у босса в плане безопасности. Дело в том, что смартфон Болота завис. Насмерть. Заморозился. Не помогла и перезагрузка. Болот огорчился, ведь он только что объявил боссу: у него есть любопытное видео.

– Погоди, Болот, – сказал Бекбайтасов, видя, как тот мучается со смартфоном. Он включил интерком и сухо произнес в трубку: «Вудин, ты? Дай десять минут своей машинке отдохнуть. И зайди ко мне сейчас».

Смартфон чудесным образом ожил.

«Глушилка электронная, блокирует в помещении любую запись, – смекнул Болот. – Опасается компрометирующих материалов. Солидно! Неплохо бы самому такой игрушкой обзавестись».

В комнату вошел Вудин, сутулый молодой парень в очках. Мрачный, как грозовая туча.

– Дай-ка ему телефон, – сказал Болоту Бекбайтасов, а Вудину приказал: «Выведи видео с телефона на монитор».

Вудин принял из рук Болота смартфон, быстро оценил, что делать, что-то там подстроил, и вот уже на экране монитора появилось изображение.

Бекбайтасов кивнул Вудину, и тот вышел из комнаты.

– Ну, давай, что там у тебя, показывай.

На мониторе мелко зашевелились люди, вроде бы стоявшие поначалу неподвижно одной небольшой шеренгой во дворе и с почтением внимавшие каждому слову муллы – Болот прокручивал видео в ускоренном режиме. Он лишь тогда замедлил воспроизведение, когда дошел до эпизода, где девушка субъекта передаёт красную папку высокому парню.

– А это что за детина? – поинтересовался Гали-Есим.

– Это приятель, друг покойника, – пояснил Болот. Он поставил видео в режим паузы, увеличил слегка смазавшееся изображение так, чтобы на папке можно было различить белую этикетку с надписью «Домбра».

– Всё понятно, – сказал Гали-Есим. – Дальше.

Болот продолжил воспроизведение видео.

– Тэ-эк! Погоди, а это кто? Стоп! Что за матрёшка такая? – Бекбайтасов указал пальцем на стоявшего неподалеку от девушки субъекта человека, и впрямь, фигурой напоминавшего матрёшку. – Напряженно смотрит, как она папку отдает!