Илья Тамигин - Узел судеб. Полусказка

Потом она пела ещё, каждый раз срывая овации и переворачивая душу Антону. Он ушел, не дождавшись окончания танцев.

Кира была разочарована, ибо надеялась, что Антон проводит её до дому.

Неожиданно предложил проводить Алексей, ранее на неё внимания не обращавший. Всю дорогу он рассуждал об ансамбле, о репертуаре, о том, что хорошо бы сколотиться в профессиональную группу.

– Да, только, как? Музыкалку только Колька закончил, все остальные – самоучки. Я узнавал в филармонии: чтобы зарегистрироваться официальной джаз-бандой, куча бумажек нужна и справка о музыкальном образовании для каждого… а инструменты и аппаратура кучу денег стоят, дороже Жигуля. Не играть же на самодельных гитарах, как нынче!

– Так, ты же в универ будешь поступать, на физмат! – удивилась Кира, – Ансамбль-то здесь причём?

– Ох, Мыш… И то хочется, и это… Вон, Битлы как развернулись! Весь мир покорили! А начинали по маленьким клубам…

Кира рассмеялась:

– Понятно, Гремин! Славы возжаждал!

– Ага… и славы тоже!

Антон лежал в постели, уставясь в потолок, и анализировал свои ощущения от контакта с Кирой. В голове вертелась строка из песни «А у нас во дворе…»:

– Ча-ча-ча… – сонно пробормотал парень вслух.

Десять лет девчонка мелькала перед глазами – и ничего! И вдруг – чего! Тёплая такая… руки нежные… Глаза… Надо будет рассмотреть их получше: что-то там, на дне, мерцало, как бы. Понюхал ладонь: надо же, пахнет Мышой! Нет, не Мышой, а Кирой…

До конца учебного года оставалось три недели. Май, необыкновенно тёплый и солнечный, бушевал вовсю, убеждая народ, что лето уже наступило. Дачники радостно потирали руки: зелень в огороде так и прёт! Дорога на озеро (грунтовая) была заполнена пешеходами, велосипедистами, мотоциклистами и автомобилистами. Озеро было довольно большое – километра два в диаметре, но мелкое, не глубже пяти метров. Соответственно, вода быстро прогрелась, и купальщики с радостным визгом бросались в волны, поднимаемые немногочисленными моторками. К сожалению, организованной зоны отдыха не имелось, только лодочная станция с дощатой хибарой. В ней же располагался медпункт. Но люди всё равно были довольны: пляж есть, можно загорать хоть на травке, хоть на песочке, дно ровное, без коряг, не илистое. А по нужде можно и в лес сбегать! Электронцы проводили на озере целые дни, ставя палатки и жаря шашлыки, при этом распивая, сами знаете, что, и распевая песни под гитару и гармошку.

В связи со всем вышеописанным учиться школьникам совершенно не хотелось. Как выразилась подруга Киры Валя Трегубова: «навалили в башку кучу чего попало, теперь поди, разбери, что нужное, а что нет!». Но надо было «повторять зады», готовиться к экзаменам, писать последние контрольные. Тем не менее, Антон и Кира каждый понедельник занимались итальянским языком. За две недели девушка освоила названия букв, числительные до сотни, а также спряжение глагола «быть». Занятия проходили на кухне. Перед началом Кирина мама Вера Степановна обязательно ставила на стол чай, плюшки и варенье, хотя Антон стеснялся и отнекивался, а потом тактично удалялась в гостиную, чтобы не мешать. Квартира была двухкомнатная, но большая. В меньшей комнате жила Кира, а в большей – родители.

До последнего звонка оставалась одна неделя, когда Антон предложил:

– А давай после уроков на озеро скатаем? Там и позанимаемся, а то всё время дома, да дома, а погода вон, какая отличная!

– Molto bene!* – улыбнулась Кира, уже расширившая свой словарный запас до сотни слов.

*Очень хорошо, – итал.

Переодевшись и оседлав велосипеды, они не спеша поехали по колеястой дороге. Миновав основное скопление отдыхающих, Антон свернул на широкую тропу, ведущую на север.

– Я на той стороне отличное место знаю! Пляжик уютный и народу никого нет.

На дальнем берегу и в самом деле не было никого. Обычно люди ленились пройти лишних четыре километра.

Пляжик и впрямь оказался очень уютным. Антон сноровисто сложил костёр:

– Я бутерброды прихватил с колбасой, будем жарить!

Кира поощрила его улыбкой. Отвернувшись друг от друга, они разделись, и Антон бросился в воду. Отплыв стилем «баттерфляй» (надо же повыпендриваться!) метров на тридцать, он обернулся: Кира всё ещё стояла на самой кромке пляжа, заворачивая косу в бублик на затылке.

– Эй! Ты чего не купаешься? – крикнул пловец.

– Да вода, как бы, холодновата… И плавать я не умею…

Антон изумился не на шутку:

– Что, совсем!?

– Ну-у… Чуть-чуть умею.

– Тогда плыви сюда!

Кира медленно вошла в воду по колено, затем по пояс, сделала ещё два шага… и исчезла!

Антон захлопал глазами: чего это она? Секунды медленно капали, но девушка на поверхности не появлялась! Заподозрив неладное, он рванулся к берегу.

Кира, собиравшаяся проплыть метров пять вдоль берега, вдруг потеряла под ногой дно и ушла под воду с головой. Мелькнула мысль: «Эх, волосы намокли!». И тут что-то впилось в ногу! Девушка попыталась всплыть, но таинственное нечто крепко удерживало её. В панике Кира забилась, затем ощупала ногу: колючая проволока, целый клубок, опуталась вокруг лодыжки! В глазах замерцали цветные пятна, потом потемнело. Воздуху! Воздуху!!! В груди жгло огнём, и она открыла рот, выпустив пузыри и впустив в лёгкие воду…

Увидев беспорядочно мельтешащие над водой руки, Антон нырнул. Оказалось не глубоко, меньше метра. Обхватив Киру подмышками, потянул на воздух. Но она, как пришитая, оставалась на месте! Что за дела? Нырнул снова. Ага, колючая проволока, блин! Попытался распутать, но воздуху не хватило. Нырнул снова, обдирая руки, освободил ногу. Возился долго, едва не нахлебался воды. Подхватил уже переставшее барахтаться тело и, кашляя, вынырнул на поверхность. Кое-как выволок Киру на песок, выплюнул воду, высморкался. Положил на спину. Она без сознания! Вспомнил приёмы оказания первой помощи при утоплении: «положить на колено животом и нажать на спину». Получилось, правда, со второй попытки. Девушка содрогнулась, и изо рта хлынула озёрная вода. Но дыхания всё ещё не было! Положив её на спину, зажал нос и, помедлив, сделал два глубоких выдоха в рот. Теперь массаж сердца! Сколько там нужно сделать нажатий? Он не помнил. Всё равно принялся давить на грудину. Пять раз… восемь… Дышать! Снова два выдоха, снова давить на грудину… Он повторял всё это снова и снова, жалобно всхлипывая и бормоча:

– Мыш! Не умирай, Мыш! Только не умирай! Пожалуйста!

Купальник сполз, и Антон впервые в жизни увидел обнажённую девичью грудь, но только подосадовал на свою неуклюжесть. Сердито поправил чашечку лифчика, смахнул пот со лба. Качать! Ещё качать!