Людмила Рыжова - Розовый снег

Снежана водрузила на шею матери длинную цепочку бумажных бус, склеенных из коряво вырезанных картонных шариков.

– Это тебе. Ты у меня самая, самая красивая, как прицевишна.

(«Прицевишна» – это было одно из слов – перевёртышей, которыми пестрил словарь Снежанки. Оно было бережно взращено и взлелеяно ею из двух слов: «принцесса» и «королевишна»).

Влад протянул маленький сверток, запакованный в яркую салатовую подарочную бумагу с большим жёлтым бантом.

– А это тебе от меня,– сказал он, целуя мать. При этом он не спешил уходить и, как будто, чего-то ждал, несколько сконфуженно топчась на месте. Людмила прекрасно понимала, чего он ждет в ответ.

– Спасибо, мой родной, – она обняла сына и прижала его к себе.

Несмотря на старания матери сделать сына более брутальным, Влад в свои 12 лет оставался нежным и ранимым ребенком, и главным поощрением для него была нежность со стороны матери.

Увидев подарок брата, глаза у Снежанки жадно загорелись.

– Ой, какой цветочек! Мама, дай!

– Подожди. Сейчас мама аккуратно развернёт, и мы тебе подарим цветочек, да, Влад?

Он несколько виновато улыбнулся и утвердительно кивнул. Мать знала о его некоторой ревности к сестре, которая, впрочем, не была негативной.

Под яркой упаковкой оказался кулон «ин – ян» – расколотый на две части черно-белый круг, каждая половинка которого висела на разных цепочках. Как правило, эти половинки предназначались разным людям и символизировали их душевное родство и единение.

– Какую ты хочешь себе? – спросил Влад мать, беря из её ладоней обе цепочки.

– Ты у нас мужчина, значит тебе – темную, согласен?

– Давай я тебе одену.

Он застегнул на шее у Людмилы тонкую цепочку с белоснежной половинкой кулона.

– Теперь мы всегда вместе.

– Мы и были вместе. Даже когда ты вырастешь и уедешь далеко от меня, всё равно ты и Снежана будете для меня самыми дорогими людьми на свете.

Она снова обняла своих детей и прижала к себе.

– Ну, мама, цветочек поломаешь…Смотри, ты пчёлка, – Снежанка ткнула праздничным бантом в нос Людмиле, – вз-вз-вз… вкусный цветочек?

– Да, очень. Только ты тоже тогда маленькая пчёлка, а Владик – пчёл.

– Мы все пчёлы, – засмеялась Снежка. Но потом, вдруг засомневаясь, спрятала бант за спину, – ага, вас много, а цветочек один. Сейчас совсем его занюхаете.

Она соскользнула с колен матери и убежала на кухню.

–Ма-ма, – послышалось оттуда, – дай мне водички.

Людмила вышла на кухню

– Зачем тебе водичка, пить захотела?

– Цветочку. Только в мисочку, он будет там плавать.

Людмила набрала воды в неглубокую миску и поставила на стол, за которым уже восседала Снежанка, что-то шепотом лепеча бантику. Она аккуратно положила «цветочек» в воду и запела:

– Расти, расти цветочек… А я буду пчёлкой… Вз-вз-вз,– она тыкала пальчиком в бант, отчего тот слегка нырял под воду при каждом прикосновении «пчёлки».

– Так! У меня, кажется, День рождения, поэтому праздничный завтрак никто не отменял. Па-бам! – Людмила достала из холодильника небольшой торт с очень аппетитными цветами непонятного рода и происхождения.

– Смотрите, семейство пчёлок, вот вам ещё целая поляна цветов. Кому чай, кому сок?

– Сок! – хором прокричали, улыбаясь, дети, а Снежанка уже хотела ткнуть пальцем в цветок на торте.

– Нет, дружок. Эти цветочки опылять не надо. Их надо кушать вместе с тортом, потому что они волшебные и, когда ты вырастешь, то научишься летать, как настоящая пчёлка.

– И ты научишься, и Владик?

– Конечно, мы все вместе будем летать и нюхать самые красивые цветы на поляне.

– Нет, – вдруг загадочно выдала Снежанка, – я буду маленькой пчёлкой, а вы – большими . А таких больших цветищей не бывает.

–Чего не бывает, – засмеялся Влад,

– Цветищей… ну, цветочков, только больших, больших.

– Да, Снеж, только ты можешь это придумать.

Но Снежанке было уже всё равно мнение и брата, и матери, потому что она уже вовсю уплетала отрезанный для неё кусок торта, предварительно конечно слизав с него большой красный цветок. Потом она окунула свой любопытный носик в стакан с соком и забулькала, старательно выдувая пузырьки в поднимающуюся пену.

– Снеж, ну хватит булькать, – не вытерпел после очередного булька Влад.

– А я – русалка. Я плыву.

– Ты же пчёлка.

– А теперь я русалка.

– У русалок есть хвосты, а у тебя нет.

В ответ последовала немая пауза. Было видно, что Снежана была в некотором недоумении и не нашлась, что сразу ответить, несмотря на свой достаточно острый язычок. Потом она немного подумала и выдала с неподдельной серьёзностью:

– А я пока маленькая. Вот вырасту, и у меня будет длинный – предлинный хвостище.

– Тогда тебя рыбаки поймают за твой хвостище, вместе с твоим цветищем, – засмеялся Влад.

– А вот и нет, я от них уплыву.

– А они…

В разговор вмешалась Людмила, всё это время с любопытством наблюдавшая со стороны.

– Владик, перестань. Ты же знаешь, что не переспоришь её никогда. Сейчас она придумает, что будут акулой и съест корабль с рыбаками. Да, пчёлка?

Д-а-а! – довольная подсказкой протянула Снежана.– А еще …

– А еще ты доешь свой торт и пойдешь смотреть мультики, – оборвала её мать.

Снежанка надула губы.

– И не дуйся. Чтобы вырасти большой пчёлкой и русалкой, нужно кушать.

Этот аргумент всегда действовал, и маленький рыжий комочек стал с двойной силой уплетать торт, запивая соком, даже уже без бульканья.

– Мам, а я потом погуляю, хорошо? – спросил Влад.

– Ладно.

Никогда никакого торжества Люда в свой День рождения не устраивала, а наоборот, старалась заняться обыденной рутиной, и сын это знал. Поэтому праздничное утро постепенно перетекало в банальный день, и Люда уже планировала, что она сегодня сделает.

ГЛАВА 4

Работы хватало всегда. А когда имеешь на руках двух детей и воспоминания о погибшем муже…

… В памяти всплыли строки, написанные ею самой:

Должны расстаться мы с тобой,

Должны забыть о первой встрече,

Должны оставить сладкий мир,

Где я любила каждый вечер.

Ты воздух был, чем я дышала,

И теплый океан, в котором я жила,

Ты для меня был всё, всё с самого начала,

Но ты разрушил то, что я так берегла.

Ты уходил тогда, когда в тебе я так нуждалась,

И уносил с собой истерзанное сердце и покой,

Ты оставлял меня тогда, когда, когда я так боялась

Остаться в одиночестве с собой.

Теперь ушёл ты безвозвратно,

Мне никогда не выстрадать ту боль,

Когда проклятый взрыв унёс тебя куда-то,