Мария Тович - Золотые бархатцы

Оставив в кабинете массажиста напряженное выражение лица, Лидия Михайловна выглядит расслабленной и отдохнувшей. Мы втроём медленно прогуливаемся вдоль зелёных лужаек, наша подопечная вспоминает свои учительские будни.

– А вот и подруги ваши, – Света издалека замечает идущих нам навстречу Петровн.

Агния чинно вышагивает, гордо подняв голову. Она похожа на какую-то птицу, записанную в красную книгу, которая знает о своей редкости, и поэтому каждое её движение преисполнено чувством собственного достоинства. Рядом, ковыляя, семенит Наталья Петровна, еле поспевая за своей величественной приятельницей.

Я вчера не заметила, что она хромает.

Они обе в спортивных костюмах: Наталья Петровна – в небесно-голубом, Агния, конечно, – в красном. За ними молчаливой тенью идёт сиделка и несёт скрученные в рулоны гимнастические коврики. Поздоровавшись, Агния Петровна торопится поделиться впечатлениями:

– Йога – это что-то! Я после неё как будто на двадцать лет помолодела!

– Куда тебе молодеть? Ты и так тут моложе всех, – со смешком кряхтит маленькая Петровна.

– Да и сбросить лишнее не мешает,– уже серьезнее продолжает Агния, похлопывая себя по круглому животу, – в пятницу же фестиваль.

– А что за фестиваль? – спрашиваю я.

– Фестиваль булочек, тортов, пирожных, пирогов! Буйство вкуса и веселья, – радостно декламирует большая Петровна.

– И новых килограммов на боках, – саркастически добавляет Наталья Петровна. – Каждый год мы проводим фестиваль домашней выпечки, – обращается она ко мне. – Бабушки, которые хотят участвовать, подают заявку, получают набор заказанных продуктов и готовят какой-нибудь свой фирменный десерт. Потом все пробуют и выбирают самый вкусный. Выигравшее блюдо официально попадает в меню нашей кухни, и его готовят по выходным весь следующий месяц, соблюдая рецептуру.

– Ух ты! Классно! – восхищаюсь я.

Маленькая девочка-сладкоежка внутри меня с нетерпением потирает руки.

– Наталья Петровна участвует в этом году. Победа точно будет за нами! – большая Петровна утверждающе трясет кулаком. – Её "Хрустящий восторг" обязательно всех покорит!

– На самом деле это просто печенье "Хворост", но Агния сказала, что такое название никого не заинтересует, – скромно шелестит Наталья Петровна.

– Конечно! "Хворост"! Кого оно может привлечь? Старичка -лесовичка? Думаю, мой вариант намного интересней! Так что, все приходите в пятницу болеть и голосовать за наш "Восторг".

– Хорошо, обязательно проголосуем, – уверяет её Света, и мы все вместе заходим в распахнутые двери главного корпуса.

После обеда, на котором мы насладились действительно вкусным языком, Света собирается домой. Её смена закончилась, и она, чихвостя за что-то мужа телефону, торопится высказать всё это ему в лицо.

Вот живут же люди: ссорятся каждый день. Такое ощущение, что они даже не мирятся, а просто пребывают в этом перманентном состоянии обвинений и упреков. Я еще ни одного хорошего слова от Светы про мужа не услышала. Но живут же они вместе. А мы с мужем? Первые два года брака вообще не ссорились, да и поводов не было. Денег хватало, бытовых проблем не испытывали, во всём друг друга устраивали и любили… кажется. А на третьем году совместной жизни всё изменилось. Натолкнувшись на первое же препятствие, наш корабль любви развалился на части. Как вспомню наши ссоры с криками, с моими слезами, взаимными претензиями, невольно морщусь. Вместо того, чтобы крепче держаться за руки при сложившихся обстоятельствах, мы лишь толкались, как дети в песочнице. Странно, но от былых чувств не осталось и следа. Мы стали совсем чужими друг другу. Мне грустно не от того, что мы больше не вместе с Пашей, а от того, что не получилось создать семью, о которой я всегда мечтала. Крепкую семью, когда муж и жена вместе доживают до старости. Получается же это у людей. А у нас не вышло. И всё из-за меня. Возможно, если бы я родила Паше ребенка, может быть, всё сложилось бы иначе. Это я виновата…

Лидия Михайловна включает телевизор, и звучный голос диктора какой-то передачи об искусстве вырывает меня из плена грустных мыслей. Мы смотрим и слушаем, как зарождался стиль барокко. На экране мелькают картинки старых замков и построек. Голос рассказчика звучит ровно и монотонно. Краем глаза замечаю, что Лидия Михайловна мирно дремлет под убаюкивающую песню флейты, исполняющую незатейливую средневековую музыку.

Вечер, как и вчера, мы проводим на улице, наслаждаясь прохладой угасающего дня. Лидия Михайловна рассказывает мне о себе и о том, что уже давно здесь живет, что тут она познакомилась с Петровнами, Егорычем, как скучает по своему мужу, который очень её любил. Я стесняюсь спросить у неё, есть или были ли у неё дети, но, судя по разговорчивости моей подопечной, через какое-то время она сама мне расскажет.

Я возвращаюсь домой, когда на улице уже стемнело. Квартира встречает меня тоскливой тишиной и тусклым светом фонарей, обращенных в незашторенное окно. Я наконец-то позволяю себе вернуться к мыслям, которые гнала из своей головы весь день. Представляю строгие синие глаза, холодное выражение лица, бесстрастный голос, крепкую подтянутую фигуру. Есть что-то привлекательное в этой сдержанной силе и отстраненности. Поддавшись жгучему любопытству, включаю компьютер и быстро набираю в поисковике: "Лев Александрович Гурин". Так, посмотрим… Не густо: генеральный директор компании по добыче редкоземельных металлов, меценат, учредитель пансионата. Вот и всё. Просто человек-загадка. Никаких тебе интервью для "Форбс" и тому подобного. Ах, если бы я была более сведуща в цветоводстве! Фантазирую, как я без запинки рассуждаю об удобрениях для однолетних цветов семейства корзинковых, и как от восхищения округляются его невозмутимые глаза. Набираю в строке поиска: «бархатцы». Посмотрим… Больше я впросак не попаду.

Глава 4.

Время в пансионате имеет необычное свойство: с одной стороны оно медленно течет согласно четкому распорядку дня, с другой – просто мчится. И вот уже наступила пятница – день фестиваля, «праздник живота». Сегодня у меня вторая смена. У входа на территорию меня встречают звуки музыки. Знакомая мелодия из какого-то старого кинофильма настраивает на веселый лад, и танцующей походкой я направляюсь к белому дому.

Интересно, он сегодня там будет? Ну, должен же директор посетить такое мероприятие. В предвкушении мое сердце застучало быстрее: возможно, я его сегодня увижу.

Мне вспомнились студенческие годы, когда я, будучи молодой и не очень уверенной в себе девушкой, смотрела со стороны на симпатичных парней и тайком вздыхала. Каждый раз, завидев предмет своего обожания, я замирала, как зачарованная, а внутри всё трепетало и ликовало лишь от того, что он находится в пределах видимости. К сожалению, если я кого и узнавала ближе, то лишь разочаровывалась в своей влюбленности. Но те, с кем не довелось пообщаться, так и оставались для меня прекрасными принцами.