Ю_ШУТОВА - Реки текут к морю. Книга I. Курс лечения несчастной любви

И вдруг в лоб им свет бьет, мужик какой-то, за светом не видно, как заорет чего-то, явно матерное, хоть и иностранное, и собака залаяла. Они, не сговариваясь, развернулись и дёру. Забор перелетели, как и не заметили, неслись в полном мраке через какие-то буераки, спотыкаясь, срываясь в ямки, куда, бог весть. Наконец, остановились, отдышались, а в рядах – недостача, одного, Лёнчика, не хватает. Весь хмель сразу сдуло. Пошли обратно искать. Мобилками светят, зовут: «Лёнчик, Лёнчик…» Без толку.

Вернулись к самому тому саду, на этот раз прямо к воротам. Там тишина, как не было никакого шухера. За воротами кондейка небольшенькая, в окошке свет занавеской притушеный. Ну чего, надо идти. Подошли, тут из будки псина вылезла. Здоровенная, собака Баскервиллей. И не лает. А так потихонечку их обходит и от ворот отжимает. Обратной дороги нет. Собакина цепь об какую-то железку звякнула – дверь в домушке открылась, мужик вышел. Давешний. В руках винтарь. Он винтарем махнул, заходите, мол, и сам – в дом вернулся. Ну вошли. Знаешь, так на полусогнутых, стремно все-таки. Угробит тут и в саду своем зароет, чтоб яблоки крупнее росли. Короче вошли, а там Лёнчик сидит за столом и с мужиком этим, это сторож был, ракию распивает.

Тогда сидя на полу и привалившись спиной к дивану, Лиза смеялась этим байкам. И ребята, Ника и Игорь, казались ей своими, и она сама тоже была здесь своя. А сейчас, когда они молча шли через мост, рядом, но не вместе, Лиза чувствовала – чужая.

Во двор Лиза его не пустила, предпочла расстаться на углу, в мертвой для обзора из окна зоне. Остановилась в темном сыром проходе между стеной и кустами сирени, черными, практически уже облетевшими.

– Пока. Спасибо, что проводил.

Махнула рукой. Он поймал ее ладонь, притянул к себе и быстро поцеловал. Так быстро, что она не успела отпрянуть. Напряглась, уперевшись свободной рукой ему в грудь, и тут же обмякла, перестала сопротивляться, сама потянулась, отдавая свои губы: « на, пожалуйста, мне не жалко ». Они целовались долго, Лизе казалось очень долго, вечность, до звона в ушах, до легкой щекотки в горле. Он делал это умело. Главное, он делал это так, как ей нравилось. Тот невеликий опыт, что она приобрела в этом деле раньше, когда еще была студенткой, был не слишком успешным. То ли партнеры ее сами толком не умели целоваться, а оказалось, это тоже нужно уметь, то ли просто не нравилось им, или жалко было время терять на пустяки, надо по-быстрому к главной фазе переходить.

Наконец, насытились, отпрянули друг от друга, задохнувшись. Но совсем он ее не отпустил, по-прежнему сжимал ее правую ладонь.

– А как же Женя?

– Что Женя? – не поняла Лиза, « Женя? При чем здесь Женя? »

– Женя, твой друг?

– А-а, – Лиза смотрела на него снизу-вверх, но сейчас ей показалось, будто наоборот сверху, – Женя – да. Это подруга моя, мы работаем вместе. Она не будет против.

Лиза засмеялась. И он тоже. И поцеловал ее ладошку. И ушел. А она полетела домой. И крылья ее были легки и прозрачны, и осыпалась с них волшебная золотая пыльца.

***

– Я поеду одна!

– Ты с ума сошла, Лизок. Куда ты поедешь одна? Зачем? Ленуся поедет с тобой. Подожди неделю. Всего одну неделю, семь дней, – бабушка настаивала.

Она артистически выдерживала паузы, она расставляла ударения: «КУДА ты поедешь одна? ЗАЧЕМ?» Бабушка была неумолима. Как Судьба. «Та-та-та-та-а-ам…».

– Она сдаст свои дела на базе и поедет с тобой. Ее уже отпустили. Тебе же все равно, когда ехать.

– Я поеду одна!

– Может ты с Игорем собралась ехать? Тогда так и скажи.

– Я… поеду… одна!

– Эля, ты же мать! Скажи ей! И где твой муж? Позови его. Что он там в комнате сидит? Пусть скажет ей. Она поедет с Ленусей!

Лиза сидела на кухне за столом, в самом углу. Вырваться оттуда она не могла, выход перегораживали своими телами мать и бабка. Они взывали к ней. Они воздевали руки. Они поднимали очи горѐ. Это была высокая трагедия. «Электра». Представление длилось уже двадцать минут и готово было перейти в стадию «У меня давление разыгралось. Где тонометр? Господи, я этого не вынесу. – Мама, приляг, я сама с ней поговорю. Юра, иди сюда, скажи хоть слово, что ты всегда молчишь, тебе нет дела до собственной дочери? …» После этого страсти утихнут.

Обычно такие представления разыгрывались в сторону отца. Прожив более четверти века со своей тещей, он до сих пор не научился соглашаться с ней. До сих пор высказывал свое мнение по всяким там семейным вопросам. А кто, звиняйте, этим его мнением интересуется? Кому оно надо? Засуньте его себе, сами знаете, куда. Но ему было проще, он все время был где-то, дома реже, чем в отъезде. В девяностые, когда те, кто не умел ничего, ни таскать тачки с заграничных автопомоек, ни выстраивать финансовые пирамиды, ни покупать-продавать все подряд по принципу «товар отдельно, документы отдельно», все те, кто был готов работать, но не мог понять где, ушли в ремонты-стройки. «Отделка квартиры (офиса) под ключ» – стало их жизненным кредо.

А что? Какой мужик дрель в руках не держал? Ты что, Петрович, обои клеить не умеешь? Кафель класть? Я как-то сам на кухне положил, нормально, жена не жаловалась, ничего не попа̀дало. И там оказались все: вчерашние мальчики-мажоры, которым сломала бизнес свобода торговли, учителя, инженеры, пенсионеры, задыхавшиеся от безденежья, мужики и бабы со строек: маляры, каменщики, сантехники. Кто попало. Квалификацию у них никто не спрашивал.

Там же оказался и Лизин отец. А где еще он мог зарабатывать со своим образованием: местный кулек, культпросветучилище, спецуха – художественная роспись по дереву. Да он и не работал по ней никогда, опять же теща пристроила на «Полтинник», завод по производству полупроводников имени Пятидесятилетия Октября, мастером. Там платили не плохо. А потом все схлопнулось. Никому эти полупроводники и микросхемы («самые большие микросхемы в мире») стали не нужны. Но Юрка Вихров – молодец. Выкрутился. Сначала его приятель пристроил в бригаду, что новый бизнес-центр строила. Ну не строила, конечно, приспосабливала старое заводское здание под бизнес-центр. Заказчик был богатый, платили хорошо и почти вовремя. Правда должность тогда у него была «подай-принеси». Но осмотревшись, он сам раскрутился. Как центр тот сдали, Юрка самых дельных мужиков подговорил, они из бригады ушли и свою контору открыли. По ремонту. Под тот самый ключ. И ничего, дела пошли. Он и руководить, и заказы добывать наловчился, сначала ТОО, потом ООО открыл, бухгалтершу нанял, все чин чинарем. А главное, сам руками научился все делать. Пришлось. Чтоб не вкручивали: это сложно, это дорого, а это вообще невозможно. И квартиру сам отремонтировал, обои, плитка, ванная, сортир, сантехника, даже мебель на кухне сам собрал. Тут уж теща ничего не могла сказать, уесть нечем.