Мэгги Дэвис - Безумная полночь

– Я слышала, – начала Рейчел, – что он носит с собой винтовку…

Пембрук Скривен перебил ее:

– Если ему нравится бродить по болотам вокруг Тихой Пристани, пытаясь избавиться от наваждения джунглей, это его дело, вы не согласны, миссис Бринтон? Кроме того, он уже не тот, каким вернулся из Вьетнама, с конца войны прошло больше десяти лет. В Бо всегда была некая тайна. – Он повернулся вместе с креслом и посмотрел ей в лицо. – Немного найдется людей, моя дорогая, – мягко сказал он, – которые действительно хотели бы быть настолько неотразимо красивыми.

Рейчел открыла было рот, но тут же закрыла. Только спустя какое-то время она смогла произнести:

– Я не знала, что этим можно объяснить, почему он перекрыл дорогу.

Юрист пристально смотрел на нее, подняв брови.

– Земля для Бомонтов значит все. Они вырастают с этой мыслью. Это все, что мальчик когда-либо знал. Кларисса Бомонт, упокой господь ее душу, была помешана на том, чтобы сохранить дом и не продать его. Отец вырастил ее с одной целью в жизни – владеть Тихой Пристанью и передать земли наследникам. По правде сказать, – произнес Скривен, скупо улыбнувшись, – я полагаю, это единственная причина, по которой она родила сына. Вряд ли что другое могло убедить Клариссу стать матерью. И, честно говоря, матери из нее так и не получилось. Мальчик с раннего детства был предоставлен сам себе.

Рейчел молча выслушала юриста. Пока что он не сказал ничего, что помогло бы решить возникшие у кооператива проблемы с владельцем Тихой Пристани.

– Но это не частная дорога, – решительно сказала Рейчел. – Даже если Бомонту Тилсону известны законы.

Пембрук Скривен долго смотрел на нее. Затем нахмурился:

– Споры о собственности создают множество сложностей, миссис Бринтон. Я видел людей, которые больше расстраивались из-за проведения межевых линий между владениями и приходили из-за этого в большую ярость, чем если бы их обвинили, скажем, в ограблении банка.

Он откинулся на спинку кресла и не мигая смотрел на Рейчел.

– Я думаю, вы мало что знаете о вьетнамской войне, ведь правда? Вы были слишком юны в то время. Бо Тилсон был в специальных войсках, в так называемой группе дальней разведки. Они проникали глубоко во вражеский тыл и жили там неделями, месяцами, посылая донесения о движении войск противника. Мой сын, – продолжал Скривен, перекладывая бумаги на столе, – рос вместе с Бо, и они вместе отправились во Вьетнам. Поук тоже хотел пойти в группу дальней разведки, но оказался недостаточно подготовленным Он откашлялся:

– Бо Тилсон избрал для себя самое опасное занятие, которое только можно себе представить. Когда вьетконговцам удавалось поймать кого-нибудь из разведчиков, тех ждала мучительная смерть. Обычные солдаты недолюбливали разведчиков, считая их странными людьми, которые слишком любят джунгли.

Пембрук Скривен откинулся на спинку кресла и, заложив руки за голову, уставился в потолок.

– Бо Тилсон более двух лет пробыл в джунглях и не собирался возвращаться, но был ранен, и его демобилизовали. Бо вернулся, и его проблемы остались позади. Если он и выпивает, то здесь не о чем беспокоиться. – Он криво улыбнулся и опустил руки. – Мне доводилось несколько раз в жизни напиваться, когда чертовски нужно было забыть о чем-нибудь плохом.

Среди бумаг на столе зажужжал интерком, Пембрук Скривен взял трубку, послушал и произнес только одно слово:

– Хорошо.

В следующую секунду двери отворились, в них появился высокий, широкоплечий человек в прекрасно сшитом сером деловом костюме. Его красота поражала подобно вспышке летней молнии. Но необычного цвета глаза на суровом лице выражали нетерпение и злость.

Рейчел, против воли, словно загипнотизированная, поднялась со стула. Она узнала в этом прекрасно одетом человеке всадника, встреченного накануне.

– Привет, Бо, – сказал юрист, вставая. – Миссис Бринтон, я полагаю, вы знакомы с Бо Тилсоном.

Высокий человек не протянул ей руки. Вместо этого он яростным взглядом смерил Рейчел с головы до ног.

– Я предлагаю вам деньги, наличные, чтобы вы держались подальше от моих владений, – резко произнес он. – Три сотни долларов, и не торгуйтесь.

– Ну же, Бо, садись. – Скривен оставался невозмутим. Он потянулся к интеркому. – Сейчас Марша принесет тебе кофе.

Рейчел так и стояла, протянув руку, но Бо Тилсон уже отвернулся от нее.

– У меня нет на это времени. Мне нужно в банк. – Он резко наклонился над столом, положив натруженную ладонь с длинными пальцами поверх бумаг. – Избавь меня от этих людей, Брук. Эта женщина подстрекает их. Нельзя, чтобы дорога в Тихой Пристани была общественной, это разорит меня, а чертовы строители как раз этого и дожидаются. – Он выпрямился и небрежно провел рукой по выгоревшим на солнце волосам. – Черт возьми, я по горло сыт всеми этими противниками войны и квакерами еще со Вьетнама. Пока я спал в грязи и прятался от вьетконговцев, они посещали Хо Ши Мина в Ханое, помогая всадить пулю мне в спину.

– Садись, Бо, – повторил юрист спокойно. – Ведь мы собирались поговорить, для этого и была задумана встреча?

Рейчел переводила взгляд с одного на другого.

– Разве мы не подождем юриста мистера Тилсона? Этот человек нервировал ее. Его яростная энергия, которой юрист, казалось, не замечал, могла в любой момент прорваться. Бо Тилсон повергал ее в смятение.

– Мой юрист Брук Скривен, – огрызнулся он. – А вы думали, почему я здесь?

Она отступила на шаг:

– Но Пембрук Скривен наш юрист.

Человек за столом торопливо сказал:

– Теперь садитесь оба. Я могу представлять вас обоих, если мы будем сохранять спокойствие. Бо, – обратился он к молодому человеку, не обратив внимания на его злой взгляд. – Я представляю интересы фермерского кооператива, во всяком случае, в настоящее время. Теперь, если вы…

Бомонт Тилсон приблизился на несколько шагов к Рейчел и прорычал, глядя на нее сверху вниз:

– Три сотни долларов, вот мое предложение. Насколько я понимаю, вашей команде они пригодятся. Это будет плата за бензин и масло на кружном пути.

Рейчел попятилась к своему стулу, чувствуя, как твердое сиденье упирается в подколенные впадины.

– Вам не удастся откупиться, мистер Тилсон, – сказала она твердым голосом. – Это общественная Дорога. Я думаю, вы это знаете, хотя и не признаете. Как я вам уже сказала, мы хотим договориться. Кооператив согласен пользоваться дорогой только в определенное время, если вы на этом настаиваете, но, честно говоря, поскольку эта дорога общест…

– Она закрыта, черт подери! – Он бросил на нее рассерженный взгляд. – Дорога проходит по моим владениям. Она принадлежит мне. – Он приставил загорелый указательный палец к середине груди. – Это моя собственность, улавливаете? Не собственность коммуны противников войны или каких-то юродивых, а частная… собственность! – выкрикнул он. – И перестаньте скулить насчет того, что другие могут ею пользоваться!