Евгений Введенский - Найти чёрную кошку

У Лили, как я уже говорил, были большие колдовские (или кошачьи?) зеленые глаза, и действовали они ничуть не хуже черных. И черные зрачки на этих колдовских глазах выглядывали из-под длиннющих изогнутых черных ресниц. Женские зрачки – две пули, летящие в наше сердце, ресницы – абордажные крючья, впивающиеся в мужские сердца и удерживающие их обладателей, дабы те не смогли трусливо сбежать из-под обстрела. Но в то январское утро я ещё не был влюблен.

– Ты готова?

Не было смысла уточнять, к чему я должна была быть готова. Хотя Он выглядел совсем не так, как я Его себе представляла, я сразу поняла, где я и перед кем.

– Нет, я еще не готова. Я хочу жить!

Он покачал головой.

– Я крайне редко берусь решать такие вопросы Сам, а Моим ангелам такого ответа, как правило, достаточно. Но твой случай достаточно трудный. Мало того, что люди внизу должны усердно потрудиться, чтобы ты осталась среди них, но, если Я разрешу тебе остаться в том мире, твоя жизнь вовсе не будет легкой и приятной. В этом случае тебе предстоят долгие месяцы в больнице, месяцы тяжелых операций, месяцы боли, страданий и потрясений. Ты столкнешься с предательством, с трудом сможешь избежать инвалидного кресла, но и после этого всю оставшуюся жизнь тебе придется соблюдать ряд очень строгих предписаний, только для того, чтобы выжить. Твоя привлекательность почти не пострадает, в чем-то даже возрастет, но ты не сможешь воспользоваться ею без того, чтобы…, – я хорошо запомнила последующие за этим слова. Они стали моим проклятием на долгие годы. И не только моим, наверное.

– Ты можешь отчаяться, озлобиться и… Сейчас Я готов оставить тебя здесь, хотя ты…, – Он посмотрел на некое подобие монитора. Я стояла (висела в воздухе?) перед Ним, как и положено в таких случаях, совершенно голая и не испытывала ни капли смущения. Но при мысли о том, какие «картинки» Он может там увидеть, я почувствовала, что невольно вся заливаюсь краской. Возможно, это меня и спасло.

– Далеко не безгрешна, – продолжил Он, – Подумай!

– Я не могу остаться здесь. Там осталась моя мама, – о муже я почему то совсем не вспомнила.

– В критические минуты все вспоминают о близких и это совершенно естественно. Но если бы ты думала о маме не меньше, чем о себе самой, ты не села бы на этот мотоцикл, не прыгала бы с парашютом. И в любом случае ты не сможешь прожить всю оставшуюся жизнь только ради мамы. Подумай, зачем это надо тебе и только тебе. И ещё… Жизнь и без того нелегка. Ты причиняла страдания мужчинам раньше, и случалась, жестоко страдала от них в ответ. Думаешь ли ты о мести? О мести всем мужчинам как таковым?

Лгать было просто бесполезно.

– Да я думаю о мести всем мужчинам, – сказала я, чувствуя, что вот-вот провалюсь ко всем чертям в самом буквальном смысле. Но страха не было.

– Но это не главное, – добавила я. Как объяснить Ему, что можно любить животных, путешествия, книги и многое другое? И не расплачиваться за это своим грешным и многострадальным телом? Но в этом не было нужды.

– Ты сказала правду. Мысль о том, что все мужчины – скоты, довольно распространена среди женщин и не без основания. Природное начало в мужчинах слишком сильно, а когда оно ослабевает, большинство из них превращается вообще ни во что. Иногда не мешает поставить некоторых из них на место. Но будь осторожна, хотя бы, чтобы не пострадать снова, что будет теперь для тебя теперь гораздо опаснее. И не превращай месть в самоцель, помни, что могут пострадать и невинные люди. Относительно невинные, – добавил Он, на корню пресекая мое возражение. – И тогда разговор в следующий, последний раз, будет вестись с тобой по-другому. Гёте как то вложил в Мои уста слова, и Я их утвердил (Он простер свою длань ко мне): тебе позволено: иди [6] Тебе позволено: иди И завладей его душою И, если можешь, поведи Путём превратным за собою, — И посрамлён да будет сатана! И. В. Гёте, «Фауст», Перевод Н. А. Холодковского …

– Кажется, она приходит в себя, – слышу далекий голос. Боль вернулась. С трудом открываю глаза, их сразу заливают слезы. Вижу только белые халаты и размытые пятна лиц.

– В бассейне вертикально установлена цепь с поплавками. Снизу на одну из ветвей подаётся сжатый воздух. Средняя плотность воды на этом участке меньше и поплавки там тонут. Цепь приходит в движение [7] Подобный «вечный» двигатель, только без всякого компрессора, разобран еще в книге 2 Я. Перельмана «Занимательная физика» , – так пропагандировал Саша свои научные взгляды во время обеда.

– Но для работы компрессора необходима энергия, – возразил Сотников.

– Меньше, чем вырабатывается при движении цепи. Измерено, доказано, – безапелляционно заявил Саша. – Кстати, один человек в Германии подал в суд на это издание, мол, его обманывают. И дело проиграл. Так что работоспособность этой системы подтверждено решением суда.

– Замечательно. Значит, по этому решению немецкого суда, разработчики подводных лодок признаны жуликами. При цикле погружение – всплытие лодок должна вырабатываться энергия, так что никакой двигатель им просто не нужен! – сказал я.

– Это не одно и то же, – возразил Саша.

– Да нет, практически одно и то же, – поддержал меня Сотников.

После ухудшения отношений с девушками Лиля обедала на кухне в одно время с мужчинами и слушала споры на подобную тему, находя это по крайней мере более полезным, нежели выслушивать бабские сплетни. Её присутствие придавало этим дискуссиям дополнительную эмоциональную окраску – Лиля уже успела понравиться практически всем мужчинам «Дедала».

– Надо помочь Лиле освоить моделирование оборудования и размещение его на линии, – сказал Саша вскоре после нового года.

Я всегда готов помогать молодым и привлекательным женщинам, даже если об этом никто не просит. И мы с Лилей принялись моделировать гидравлический пульт для управления специальным оборудованием проектируемой линии. Лиля оказалась послушной и благодарной ученицей. Мы сидели за её компьютером рядом, нога к ноге, и близость ее молодого, стройного тела наводило меня на мысли, весьма далёкие от трехмерного моделирования. Возможно. это было главным стимулом, побудившим меня более плотно заняться обучением соседки. Кроме того, как я уже отметил ранее, несправедливым подход начальства к распределению работ и отношение к ее стремлению развиваться казался мне несправедливым. Сложившаяся ситуация напоминала мне порядок в пчелином улье, где будущих рабочих пчел кормят впроголодь да ещё смесью, сам состав которой препятствует их полноценному развитию, а будущих маток – вдоволь и своеобразной амброзией – маточным молочком. [8] Подробнее см. Якутенко И. «Воля и самоконтроль: как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами»