Оксана Кожемяко - Больше черного

В этой суровой почти графической красоте чувствовались и величие, и мощь. Сытый по горло сладострастными тропическими пейзажами мой взор с наслаждением впитывал холодную роскошь британской природы. Я был рад, что именно эти места станут моим пристанищем в ближайшие годы, местом, где я в тиши и покое смогу заняться систематизацией своих записок и дневников, и своим романом. К тому же предчувствие того, что здесь я обрету новых друзей, и моя жизнь пополнится общением другого качества, а душа обогатиться свежими переживаниями, наполняло мое воображение чудесными картинами. Я был в восторге. Вдали проплывала деревушка, утопающая в молочной дымке тумана. На лугу паслись холеные коровы. Жуя траву, они провожали нас равнодушным взглядом. Порыв свежего ветра ворвался в душное пространство кареты. Скоро начнется дождь.

– Это деревня называется Фог-Кросс, ее жители варят неплохой эль, – придвинувшись ближе к окну, произнес мой попутчик-моряк, будто отвечая на мой не заданный вопрос. – Мы остановимся здесь ненадолго. Как вы относитесь к тому, чтобы немного промочить горло?

Я обернулся и увидел на его лице улыбку и улыбнулся в ответ.

– Отказаться от возможности выпить, это верх глупости, по-моему, – ответил я, чрезвычайно радуясь, что разговор завязался.

– У вас интересный акцент, – заметил моряк. – Похоже, вы прибыли издалека.

– Вы правы, – улыбнулся я и, не прибегая к лишним подробностям, решил представиться: – Алекс Ранду, корабельный врач.

– Капитан Сэмюель Харрисон, – тоже без вступлений отрапортовал он. – Если я правильно понял вас, мистер Ранду, вы составите мне компанию?

– С удовольствием!

Вскоре мы уже сидели в маленьком заведении, где местные жители собирались после трудового дня и в нарастающем рокоте бесед наполняли свои утробы элем, а карманы хозяина монетами. Капитан оказался прав, эль действительно был преотменным. С утра мне не удалось поесть, и я немного пьянел и, судя по всему, капитан тоже. Как бывалые «морские волки» мы закурили трубки, предварительно и очень любезно обменявшись табаком. Здесь, при неверном свете свечей я попытался разглядеть моего нового знакомого. Капитан Харрисон был неплохо сложен, и я как врач заметил по его белозубой улыбке, что он обладал изрядным здоровьем. Его длинные темно-русые волосы, связанные сзади в хвост при мерцающем свете, немного отливали медью. Синие глаза капитана, славно сужавшиеся в веселом прищуре, когда он улыбался, ярко выделялись на загорелом волевом лице. Вообще он производил впечатление славного малого, отменного вояки и строгого, но и, как говорится, справедливого командира. Я подумал, что, наверное, матросы его очень уважают.

– Вы женаты, мистер Харрисон? – спросил я, после того как мы уже обсудили все прелести морской службы.

– Да, – ответил капитан, улыбнувшись, и я заметил, что его взгляд потеплел. – После почти полугодового отсутствия я сгораю от нетерпения увидеть миссис Харрисон. Знаете, мистер Ранду, я до сих пор не верю, что эта женщина носит мое имя и, родила мне пятерых ребятишек.

– Вы счастливый человек, капитан, – почему-то грустно произнес я. – А я вот так и не удосужился обзавестись семьей.

– Кто вы по вероисповеданию, мистер Ранду? – переводя тему в другое русло, вдруг спросил моряк.

Я отдал должное капитану. Вероятно, он тоже разглядывал меня, как и я его, и теперь немного озадачен моими явно не европейскими чертами лица, но традиционно европейским поведением.

– Хороший вопрос, капитан, – кашлянув, изрек я. – Отвечу ли я в полной мере на него, если скажу, что верю в Высший Разум, рьяно принимавший участие в создании людской расы, въедливо вглядывающийся в человеческие поступки, ведя счет грехам нашим и сурово наказывая своих неразумных детей. Он дает понять, что жизнь на земле не что иное, как исправительный дом. Невзгоды, шлифующие наши души, призваны делать нас мудрее и лучше, а счастливые минуты даны лишь для того, чтобы мы знали, что кто-то нежно заботиться о нас, в принципе беззащитных существах, посреди огромной и холодной Вселенной. Я не поклоняюсь ни одному из богов, но стал относиться с уважением к большинству религий, после скрупулезного изучения священных книг. В обывательском понимании проблемы, я – безбожник, но с точки зрения науки я – верующий, а пью я как добрый христианин! – закончил я и поднял свой сосуд с элем.

– Очень интересный подход к вере и религии, – улыбнулся мой собеседник. – Что касается меня, то я обычный прихожанин одной из уилтширских церквушек. Как моряк в меру верующий и в меру суеверный, – заключил он и хлебнул из своей кружки.

– Так значит вы живете в Уилтшире, капитан Харрисон? – спросил я.

– Да, в поместье моего тестя, Латус-хилле, – ответил он. – А вы тоже направляетесь в Уилтшир?

– Да, это моя цель. Хочу снять небольшой дом, осесть.

– А где думаете остановиться сначала?

– В Солсбери, в какой-нибудь гостинице. Надеюсь, ненадолго, – неуверенно произнес я.

– А почему вы выбрали именно Уилтшир, мистер Ранду? – поинтересовался капитан.

– Сам не знаю, – пожал я плечами. – Думаю, наверное, потому что на «Меркурии» почти вся команда была из Уилтшира, вот и меня туда потянуло, будто на родину. В общем, решение шальное. – Я засмеялся.

– Ну, коль вы, доктор Ранду, так безрассудны, то не погостить ли вам в Латус-хилле до тех пор, пока вы не найдете подходящего жилья? – просияв, выпалил мой дорожный знакомец.

– А вы, капитан, уверены, что мое присутствие доставит удовольствие вашим близким? – усомнился я.

– О, доктор, не беспокойтесь! – воскликнул моряк так радостно, что я подумал о его крайней степени опьянения и о той неловкости, которая непременно возникнет у нас, когда трезвость вновь овладеет его разумом. – Моя супруга очень общительный человек и всегда рада новому интересному знакомству, а вы, мистер Ранду, без сомнения человек интересный. Мой же тесть изнывает от вынужденной оседлости, ему не хватает воздуха и свежих впечатлений. Собеседник вроде вас поможет ему справиться с хандрой. Решением суда он не имеет права выезжать дальше своих собственных владений, а для него это хуже смерти. – При этих словах капитан погрустнел, и, махнув рукой, залпом осушил, уж не знаю какую по счету, кружку эля.

Его последняя фраза меня заинтриговала и, я оживился.

– За какие такие грехи, капитан, вашего тестя держат под домашним арестом? – поинтересовался я как-то небрежно.

Капитан посмотрел на меня совершенно ясным взором.

– Вам изложить коротко, доктор? – придвинувшись ближе ко мне, спросил он.

– Ну, как сможете, – изрек я.

– Пиратство, убийство, присвоение имени убиенного, побег с каторги, – полушепотом изложил капитан и, откинувшись на спинку стула, многозначительно приподнял брови.

Читать дальше