Мария Евсеева - Ангел для кактуса

– Что? Как ты можешь делать такие выводы?

– Я делаю выводы, исходя из собственных наблюдений.

– Вероятно, ты очень наблюдательна.

– Чего нельзя сказать о тебе!

Каждой фразой, каждым словом она желает уколоть меня побольнее, но получается с точностью до наоборот: я безвольно расплываюсь в улыбке, и мне нестерпимо хочется, чтобы она продолжала этот баттл.

– И ты никогда меня не простишь? Я же признал свою вину.

– Никогда! Потому что ты балабол.

Выгадываю секунду, чтобы снова взглянуть на нее.

– Сейчас я еду с тобой. Как думаешь, что это может значить?

На лице Лины пляшут тени молодой листвы, и она лениво прикрывается ладонью от солнца:

– Это я еду с тобой. И заметь, ты до сих пор не соизволил посвятить меня в свои планы!

– Я?

– Ну не я же! Мою просьбу развернуться ты настойчиво игнорируешь.

Я смеюсь. Потому что не игнорирую: удобнее всего будет развернуться у торгового центра. Но для начала я хочу выяснить, зачем это ей нужно.

– Ваши поставщики находятся в противоположном конце города?

Лина демонстративно отворачивается, а заметив, что я перестраиваюсь в крайнюю правую полосу, еще больше напрягается.

– Зачем мы туда сворачиваем?

На ходу придумываю крайне вескую причину:

– По кофейку? – кошусь на нее, чтобы проверить реакцию.

– Нет! – ответ звучит жестко и категорично.

Приходится раскрыть свои истинные намерения. Хотя от кофе я бы не отказался.

– Здесь мы сможем развернуться, – указываю на свободную площадку у ТРЦ. – Или ты уже не желаешь ехать в обратную сторону?

– Я желаю, чтобы этот день поскорее закончился!

– Тебе придется чуточку потерпеть.

– Если ты будешь молчать, терпеть не придется.

Я принимаю вызов. Как в детстве, незамысловатым жестом запираю рот на замок и выкидываю невидимый ключ в окно.

– Уже лучше. – Она наконец-то улыбается, и ее улыбка прекрасна. – А теперь нам нужно вернуться назад в магазин. Я не взяла документы, поэтому не знаю, в какую сторону ехать.

Я жму плечами. А осознав до конца причину смены маршрута, хочу изобразить несогласие. Размахиваю руками, надеясь, что мои мысли окажутся ей понятными, а потом черчу пальцем на приборной панели план дальнейших действий. Но она смотрит на меня как на кретина, и я снова смеюсь. Протягиваю ей свой телефон, но и он не дает ей верного ответа.

Я веду бровью и, поглядывая на дорогу, набираю в заметках одно короткое слово: «Мама», затем кивком предлагаю Лине сделать звонок.

Она долго смотрит на экран моего айфона и… не берет его.

– Звони.

О’кей.

Мы паркуемся. Я открываю последний входящий и нажимаю на кнопку вызова, а сам, пока идет соединение, поворачиваюсь к Лине.

– Что? – возмущается она, ей не нравится такой расклад. Но я не намерен отказываться от задуманного: у меня наконец-то пропала надобность следить за дорогой, и я могу изучить свою «помощницу» вдоль и поперек, как и собирался.

Лина отвечает мне тем же, и несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Этого достаточно, чтобы увериться в своих догадках: ее колючесть – всего лишь маска. Потому что она вдруг смущенно отворачивается.

– Лариса, еще раз здравствуйте! Это Алексей. – Я вынужден немного отвлечься, но телефонный разговор не мешает мне продолжать умиляться завиткам кудряшек и россыпи бледных веснушек. – Мы так внезапно покинули магазин и только на полпути осознали, что понятия не имеем, куда нужно ехать. Вы не подскажете адрес?.. Да, да, конечно. – Я улыбаюсь, глядя, как Лина морщится. – Я понял, где это. Хорошо… Все будет сделано, не переживайте.

Убираю айфон и кладу руки на руль.

– Я что-то не то сказал?

Она бросает на меня короткий взгляд:

– Не могу понять, зачем ты это делаешь?

– Что «это»?

– Подлизываешься к моей маме.

– Ты считаешь, я подлизываюсь к твоей маме? – хохотнув, продолжаю ее рассматривать с еще большим интересом.

– А что же ты тогда делаешь?

Последние десять минут я только и пытаюсь угадать ее дальнейшие фразы и действия. Но реакция Лины на меня и на весь этот мир абсолютно непредсказуема.

– Вежливо общаюсь с взрослым человеком. К тому же с женщиной. И заметь, с женщиной, дочь которой сидит у меня в машине. Я как минимум отвечаю за тебя головой.

– Не беспокойся, у меня есть своя голова!

Она забавно ухмыляется, на ее левой щеке появляется и тут же исчезает ямочка. Но я внимателен.

Ничего не могу поделать с собой – неотрывно смотрю на нее и улыбаюсь.

– Поэтому ты предлагала мне развернуться через двойную сплошную, аргументируя это отсутствием камер?

Она фыркает и откидывается на подголовник.

– Так ты еще и зануда!

Я повторяю ее движение.

– Быть занудой не так уж и плохо.

– Давай! Расскажи мне про плюсы занудства!

Я смеюсь, и мы трогаемся.

– Ну, во-первых…

Она закатывает глаза.

– Нет, ты просто невыносим!

– Интересно, я один такой в своем роде? Или кто-то еще, по-твоему, невыносим?

– Хуже тебя… – она прищуривается, – только тот сумасшедший с рыжими усишками.

Я провожу пальцами по подбородку.

– Ты испытываешь неприязнь к бруталам?

– Что? – Она смеется. Мне наконец-то удается ее впечатлить. – О, да! Бруталы! И он, и ты – да-а…

С явным прогрессом в общении мы выезжаем на Проспект. Движение в этом районе слишком активное, и я уже не могу так часто поворачиваться к Лине.

– А если серьезно, – настраиваю зеркало заднего вида, чтобы было комфортнее следить за потоком машин позади, – что за конфликт у вас приключился?

Она ерзает на сиденье.

– Ты же сам все слышал.

– Я слышал только про Тамару.

– Про Та-ма-роч-ку, – произносит она писклявым голосом, стараясь как можно точнее спародировать недовольного покупателя.

Получается не очень похоже, но я улыбаюсь.

– Вероятно, нам придется постараться, чтобы угодить и ему, и Тамарочке.

– Таким невозможно угодить.

Лина заводит за ухо длинную прядь волос, выбившуюся из прически, и замолкает.

Я решаю дать ей время на собственные мысли, ведь что-то ее явно тревожит. Поэтому сосредотачиваюсь на дороге.

Минут семь мы едем молча. Стараюсь забыть, что я в машине не один, но боковым зрением все-таки вижу свою попутчицу. Ее идеально белые кеды и округлые коленки, очертаниями проступающие под грубой джинсовой тканью по-детски смешного комбинезона, безбожно отвлекают.

– Да не парься ты так! Один только факт, что ему привезут эксклюзив, перекроет все.

Лина вздыхает.

– А как заставить его удалить комментарии?

– Какие комментарии? Он успел нагадить где-то еще?

– Он нагадил везде, где только можно. Как истинный брутал. – Она язвительно усмехается. – Оставил кучу гневных отзывов в нашем «Инстаграме», ни один свежий пост стороной не обошел. Чтобы все наверняка узнали, какие мы аферисты.