Мария Евсеева - Ангел для кактуса

Но мы возвращаемся обратно. Необходимо сделать то, ради чего мы сюда приехали. К тому же время уже поджимает – я обещал Игоречку, что буду в боксе к обеду.

В оранжерее по-прежнему немноголюдно. Редкие посетители, больше похожие не на покупателей, а на туристов, забредших поглазеть хоть на что-нибудь, создают атмосферу размеренности и неспешности жизни. Хотя нет, это делают не они! Я отрываю взгляд от высокого растения, ветви которого – будто брызги фонтана, а ствол напоминает ананас, и замечаю, что мой шаг стал короче, а движения замедлились. И вот уже внимание приковывают толстокожие блестящие листья массивного гиганта. Они словно ненастоящие, и я дотрагиваюсь до них – палец скользит по жилистой поверхности. Мне мало того эстетического удовольствия, которое я получаю от созерцания. Подключаю свои тактильные ощущения и растворяюсь сам в себе. В другой ситуации мне было бы неловко, но здесь я не думаю об этом: во мне отключаются условные и безусловные рефлексы, а также все то, что годами навязывалось извне.

Теперь я понимаю, почему многим нравится озеленять свои комнаты, строить зимние сады, работать в цветочных лавках, – у этих людей есть свой параллельный мир, далекий от опостылевшей суеты. Быть может, даже в самом центре мегаполиса.

– Ты прикинулся статуей? Тебе идет! – Лина будто нарочно задевает меня локтем. – Но сейчас ты мне нужен в своем привычном обличии джентри.

Она протягивает мне какие-то бумаги. Я смотрю на них и понимаю, что это накладные.

– Когда ты успела?

Мне показалось, я застрял в этом зале всего лишь на пару минут.

Лина морщится.

– Что? – Ее взгляд снова прожигает меня насквозь, как вчера у машины, когда я только-только совершил наезд на коробки с кактусами. – Ты хотел проконтролировать мой выбор? Боишься, я прихвачу с собой что-нибудь лишнее?

Я смеюсь. Смеюсь и улыбаюсь. Ее беспочвенные выводы забавляют меня.

– Ты можешь прихватить с собой все что угодно, если тебе так хочется.

– Даже это? – Лина указывает на одну из морщинистых пальм и усмехается.

– Даже это.

– Ты балабол! – Она выхватывает у меня накладные. – Разговаривать с тобой на серьезные темы не имеет смысла! Оплати то, что уничтожил, и покончим с этим!

Когда она ведет себя так, мне хочется засесть в мягкое кресло, поставить на колени большое ведерко попкорна и с жадностью наблюдать за ее выходками в режиме реалити-шоу. Но такой привилегии у меня нет. Поэтому ничего не остается, как отправиться вслед за Линой, стремительно рванувшей к кассе.

– Вы готовы оплатить? – Девушка в сером фартуке с пурпурным логотипом оранжереи оживляется, едва Лина подходит к стойке. В ее униформу, видимо, входит и фирменная улыбка, про которую она благополучно забывает, но, вспомнив, тут же растягивает на пол-лица. – Давайте, я посмотрю.

Лина отдает распечатанные накладные, которые, как понимаю, ей выдали на складе, где она успела побывать без меня, и встает так, что у стойки теперь невозможно разместиться вдвоем.

Но разве это преграда?

Я беру Лину за плечи, легонько отодвигаю в сторону, вклиниваюсь на отвоеванное место и оказываюсь лицом к лицу с девушкой-администратором.

– Скажите, пожалуйста, если мы включим в заказ еще и это, – я оборачиваюсь и указываю на пальму, – нам организуют доставку «от двери до двери»?

– Да, конечно, – еще более глупо улыбается та. И теряется. Ведь теперь она не знает, к кому из нас обращаться. Девушка смотрит на меня, затем на мою «помощницу», после чего снова переводит взгляд на меня. – Оформляем?

Я киваю. И улыбаюсь, замечая ухмылку на лице Лины. Сейчас она обязательно что-нибудь выдаст.

– Зачем ты смотришь на меня так? – фыркает она.

– Как «так»?

– Так, как ты всегда это делаешь!

Я смеюсь.

– Я не знаю, как я это делаю. Не могу знать, потому что не вижу себя, извини. Просто смотрю на тебя и жду твоей реакции.

Она поднимает бровь:

– Надеешься, что я передумаю?

– Надеюсь, что нет.

– М-м. – Она многозначительно кивает, кладет локоть на стойку и подпирает ладонью щеку. – Бла-бла-бла…

– Оформляйте! – даю команду застывшей в недоумении девушке-администратору. И, склонив голову к Лине, практически шепчу: – Когда ты произносишь это свое «бла-бла-бла», становишься похожа на маленькую вредную засранку.

И сразу же получаю тычок под ребра.

– Превратись обратно в статую!

– Не могу! – Достаю из бумажника карту и машу ею перед ее лицом. – Я пока еще в образе джентри.

Она наконец-то сдается. Смеется, сделав два шага назад.

– Нет, ты невыносим!

– Я слышал это уже как минимум трижды. Или ты пытаешься убедить саму себя?

– Я пытаюсь понять, что мы станем делать с этим растением.

Ее смех подогревает во мне решимость, и я уже ни капли не сомневаюсь.

– Мы подарим его Тамаре.

Мне все еще весело. Не хватает только, чтобы от смеха я начала икать.

Я пристегиваюсь и ставлю на колени густо-махровую сенполию. Ее бутоны – нежно-голубые, почти прозрачные и такие многослойные, как… облака. Не зря этот сорт называется «Голубой туман». Фиалка и вправду нереально красивая!

– Приклей на нее ценник… что-то вроде «тысяча долларов». Это сработает.

– Не слишком? – Придерживая кашпо двумя руками, я слегка привстаю и заглядываю на заднее сиденье, где чудесно расположились ящики с остальными сенполиями, не менее симпатичными. – Ее красная цена – пятьсот рублей. Она почти не отличается от той, которую он собственноручно запоганил.

– Ключевое слово – «почти».

Алексей смотрит на меня и улыбается, но сейчас его улыбка не вызывает во мне бурю негодования. И хотя она совершенно иная, отличная от той, божественной, при которой он покусывает нижнюю губу, это не меняет дело.

Я отвечаю взаимностью и усаживаюсь на место.

Он надевает очки. Наверное, какие-то очень крутые и дорогие, потому что в мгновение ока превращается в одного из тех красавчиков с глянцевых обложек. Я смущаюсь, и мне приходится скрыть это за смехом.

– Думаешь, он до такой степени идиот?

Мой вопрос не предполагает ответа. Я и сама прекрасно понимаю, что тот сумасшедший с рыжими усишками – в самом деле сумасшедший. К тому же план Алексея мне до жути нравится.

Мы трогаемся.

– Он уже клюнул и ждет эксклюзив. Зачем его разочаровывать? От тебя лишь требуется придумать необычное название, впечатлить ценой и рассказать о том, как легко загубить этот капризный цветок. Уверен, после твоего ликбеза он станет сдувать с него пылинки, а если что-то пойдет не так, вряд ли решится снова сунуться к вам с претензиями.

А еще мне нравится его спокойная уверенность.

Я хихикаю.

– Но сначала мы шокируем его пальмой.

Алексей улыбается, глядя вперед. Он сосредоточен на дороге, но рука на руле лежит расслабленно. Я замечаю на ней синеватые бугорки вен и покрасневшие мозоли на пальцах. Интересно, они от длительного нахождения за рулем? Или…