Аристарх Барвихин - Королева мегаполиса

1. А что я, хуже других, что ли?

2. Организьма ужас как этого хочет.

3. Удержать любимого и ненаглядного любой ценой.

4. Залет как самая частая причина продолжения счастливого людского рода.

Так, что еще?

Ах, да…

5. Чтобы было кому стакан подать в старости.

Да не будут они нам этот стакан подавать, потому как на хрен мы им не будем в старости нужны.

Впрочем, всего этого мне будет легко избежать, потому как всех мужиков тошнит при одном взгляде на меня, красавицу. Потому и нет у меня перспективы плодить несчастных.

В общем, если по правде сказать – занудливая я стала какая-то в последнее время. Мне кажется, что занудство надо вообще записать как восьмой смертный грех. По крайней мере, мне этот грех точно свойственен. Как и жажда любви. Парадокс? Да нисколько! Да, мне нужна любовь, признаюсь, но только настоящая, а не просто «хотелка»! Я тут как-то взяла и, набравшись терпения, прочитала эту нудную Кама-Сутру… прочитала внимательно от начала до конца… и вот что скажу: ничего в ней интересного для меня нет, так, скучное и сухое описание влажного процесса, вот и все.

Господи, как охота найти кого-нибудь стоящего.

И в объятиях задушить.

В общем, мне бы хотелось, чтобы не только хотелось, но еще и было с кем…

Недавно был у меня один случай. Еду себе в тамбуре переполненной электрички. Напротив меня стоит парень, достаточно симпатичный, и что интереснее всего – в глазах мысли видны. Стоит и смотрит на меня. Не брезгливо или там с презрением, а просто по-человечески.

«Интересно – думаю я, – а чего он на меня смотрит?»

В общем, едем мы и друг дружку от нечего делать изучаем.

А парень мне все больше и больше нравится. И даже стало мне казаться, что он мною заинтересовался. Смотрю на него и думаю, что много бы дала за то, чтобы понять, о чем он сейчас размышляет.

А он, наверное, думал о том, что не плохо бы узнать – что я думаю.

И так мне захотелось, чтобы он был МОИМ парнем и чтобы согрел, что ли… прижал к груди и все такое…

Но он не делал никаких поползновений на этот счет. Боялся, наверное, что я его оттолкну.

А мне еще больше захотелось быть рядом с ним, почувствовать его тепло, чтобы я была ТОЛЬКО ЕГО! Жуть как захотелось!

Но он наверняка этого не знал. А если и знал, то, видать, стеснялся сделать первый шаг.

И я тоже.

Может, он боялся, что я стерва какая-нибудь?

И мне стало обидно, что он так мог обо мне подумать.

Поэтому я ему улыбнулась.

И он мне тоже!

Вот это был номер!

Выходит, что мы одновременно думали друг о друге.

Но я как-то не решались законтачить, хотя и стояли мы с ним совсем рядом, почти вплотную.

Эх, вот бы он заговорил со мной. А я бы ему что-нибудь остроумное ответила. И не отшила бы. Нет, точно бы не отшила, он ведь не походил на придурка, а, значит, и не заговорил бы со мной как придурок.

Вот взять бы и самой с ним заговорить! Или просто дотронуться до его руки… вроде как случайно…

А потом бы мы с ним познакомились, всё такое и этакое, он бы сказал мне: «Слушай, не уходи…» А я бы ему: «Не уйду, если ты захочешь…». А потом уже, когда-нибудь он бы мне сказал: «Слушай, Любка, милее тебя на всем белом свете ниииииинооогооооо нееееетууууу…».

Но тут в самый разгар моих мечтаний голос под потолком пробурчал

«Гырбармырская»…

И он вышел из вагона. Наверно ему было жаль, что он ни на что не мог решиться.

А я осталась в вагоне, жалея, что он так ни на что и не решился.

Потом я встрепенулась, хотела было двинуться к двери, решив рвануть все-таки за ним и самой все начать…

Но тут раздалось «Осторожно… Двери закрываются… Следующая остановка «Табармарставская»…

Так что пока я протискивалась к выходу, двери и захлопнулись…

И стало мне так тошно, потому что я точно знала, что больше никогда его не увижу…

Может, он тоже горевал об этом?..

Теперь об этот никто уже не узнает…

А вот и дождь кончился. Надо бы пойти прошвырнуться.

Я люблю ходить после дождя по городу и смотреть, как веселые дождевые червяки ползают по мокрому асфальту и дружно плюют на меня и мои заморочки.

Город свой я обожаю и ненавижу одновременно. Обожаю за ширь и масштаб, ненавижу за то, что в нем слишком большая муравейниковая толчея. И еще эти автобусы- троллейбусы-трамваи, что тренькают, скрипят и грохочут, а мы варимся в их неуютных железных желудках среди невнятно объявляемых остановок и всех этих толкающихся входящих-выходящих, которые так и норовят отдавить тебе ноги.

Странно, но я заметила, что цветы в городе в последнее время не срывают. Можно пройтись мимо клумбы и почти все цветы будут на ней целыми. Даже гвоздики и тюльпаны выживают нынче, чего раньше с ними не бывало.

Вот и я тоже очень хочу тут выжить.

Но не знаю как. И страшно завидую тем, кто говорит «знаю как».

Когда человек твердо говорит «я знаю», к нему не придерешься. И хотя я таких людей не люблю, но следует признать, что они чаще всего живут лучше всех остальных. Жаль, что я не такая. Я как раз из тех, что вечно талдычат сами себе: Ты уверена? А уверена ли ты в том, что ты уверена? А уверена ли ты в том, что ты уверена в уверенности? Взять бы и поменять бы себя эту на ту, которая была бы уверена в себе и все время говорила «я знаю». Но вот как? Может стать стервой? А что, это мысль! Стерва – ведь и есть самая счастливая из всех населяющих земной шар! Она всегда знает, что ей нужно, где это находится и как это получить, и не сует свой напудренный куда не следует.

А я… нет, глупо все-таки отрицать, что я довольно слабая барышня, боюсь трудностей, поэтому всю жизнь стараюсь избегать их. И вообще саму эту свою жизнь я воспринимаю как сплошную трудность, как одну большую нескончаемую Китайскую стену трудностей.

У меня вообще всё не как у нормальных людей. Они пытаются достичь чего-то в жизни, а я нет… И это даже не зависть, не ревность к их успехам. Это просто отвращение. Отвращение к себе самой из-за того, что я вот такая нескладная, бесполезная тварь, отвратительная даже для себя самой, этакая Геморроидальная Трещина, Язва Двенадцатиперстной Кишки, Опоясывающий Лишай, Дисфункция Желчных Протоков и еще много-много такого же вместе взятого…

Как было бы здорово, если бы меня кто-то взял и убил, грохнул на месте прямо здесь и сейчас. Только я бы не хотела, чтобы кто-то хороший томился в тюрьме из-за моей маленькой прихоти не быть живой.

Поэтому я как-нибудь соберусь с силенками и возьму это дело в свои руки. Надо бы и способ найти поприкольнее, чтобы покончить со всем этим раз и навсегда. Бах – и всё, финита, конец, каюк или как говорят чукчи «камака».

Черт! Верхние соседи, как назло принялись заниматься любовью, ритмично стуча своей кроватью по моему потолку…