Кисиков Бекнур - Тал Жайлау. Библио-роман

– Но позволь мне пойти самой. Я вижу, как тебе тяжело. Опусти меня на землю, и я пойду рядом.

– Нет, милая. Я должен пройти весь путь с тобой на руках. В этом и суть пути. Я мужчина, а ты моя женщина. Я пронесу тебя через все невзгоды, которые могут встретиться на нашем пути.

Алма недовольно замолчала и откинула голову назад. А перед глазами раскинулось огромное небесное одеяло с бесчисленными мириадами звезд. Они были настолько живыми и близкими, что она невольно протянула руку, чтобы потрогать их. Но звезды лишь казались близкими и были такими же далекими, как и эта вершина, до которой они никак не могли дойти. Каждый шаг Армана отдавался гулким звуком в тяжелой голове Алмы. Мозоли нестерпимо саднили.

– А как мы доедем до дому? —беспокойно спросила она. – Ведь автобусы все уехали?

– Неважно, – отмахнулся Арман. – Доедем, долетим, доплывем. Важно дойти наверх, а остальное вторично.

Ох и упрям же этот Арман! В своем желании добиться своего, он становился неистовым.

– Раз-два. Раз-два-три! – Она, словно тюк на верблюде, безвольно раскачивалась на руках Армана. С каждым шагом становилось прохладнее и трезвее, а весь радостный кураж куда-то улетучился. Уже не грели ни Медео, ни эти ступеньки, ни даже сам Арман. Никого вокруг не было, а наверху их ждала пугающая темнота. Ей вдруг стало страшно.

– Пошли домой, Арман. Прошу тебя, – взмолилась она. – Может быть, мы дойдем в другой раз, но не сегодня? Позволь мне слезть с твоих рук, я устала. Я не хочу идти дальше. —закапризничала она.

Тяжело дыша, Арман остановился. Пот лил градом с его высокого лба. Обреченно посмотрев наверх, он тяжело вздохнул. Было далеко до вершины, а он уже выдохся. Арман нехотя поставил ее на ноги.

– Может быть, немного отдохнем, и продолжим наш путь? – неуверенно сказал он, успокаивая сбившееся дыхание. – Но мы должны обязательно пройти все ступеньки, чтобы сбылись наши желания.

– Нет, – решительно сказала Алма. – У нас все лето впереди, еще много раз дойдем. А сейчас я хочу домой.

И, сняв туфли, пошла вниз, осторожно ступая босыми ногами по каменным ступенькам. Арман хотел остановить ее, но она ушла так далеко, что он уже и сам был рад, что не придется опять ее тащить. А ведь они не прошли и половину пути.

Он стоял в замешательстве, не решаясь идти за ней, и в то же время ему было жалко сходить с пути, ведь столько уже пройдено. А своенравная Алма уходила все дальше и дальше. Удрученно вздохнув, Арман досадливо махнул рукой, и понуро поплелся за Алмой.

– Ты не наденешь свои туфли? – крикнул он ей вслед. – Ведь холодно. Ты можешь простудиться.

– Я от них устала, хочу идти босиком, – упрямо отозвалась она. – Идти до самого дома.

Они спустились к стадиону, и, обойдя его, пошли пешком к светящемуся внизу яркими огнями городу.

Сверху беркуту было видно многое. Отсюдаь, с высоты его полета, земля выглядела выпуклой и маленькой. А домики становились крошечными, как и люди, словно муравьи, копошившиеся возле своих коробочек. Они были заняты таким же крошечными, как и они, рутинными делами. И только он, степной орел, царь выси и король безграничного горизонта, величественно парил, снисходительно разглядывая земную суету. Разглядывал, чтобы камнем упасть вниз и молниеносно схватить добычу, которую долго высматривал. Но только подальше от людей. В глухой тишине, где были его, беркута, степные земли.

Но в последнее время его степь изменилась. Живность, которой он питался, стала исчезать. Стало меньше птиц, сурков, зверьков и сайгаков. И порой, чтобы поймать иную добычу, приходилось долго парить в небе, выискивая хотя бы тушканчика, а то и просто маленькую мышку, на которых он раньше и не позарился бы. Степь его все больше и больше унижала.

Некоторые его молодые собратья от отчаянья и голода, повадились подбирать остатки человеческой еды, подворовывая в поселениях. Это было унизительно для беркута. И это было опасно, ведь люди никогда не приносили хорошего степным орлам. Люди жадно захватывали все земли в округе, наводнили степи железными коробками, отравляли воздух своими творениями. Люди запускали огненное железо ввысь, разрывая священное небо. И эти хвостатые огненные чудовища с оглушающим ревом устремлялись в небо, пугая животных, птиц и их, степных правителей выси. От этой огненной отравы все вокруг вымирало. Гибли травы, вымирали животные, исчезали птицы. А потом все замирало, и в степи надолго устанавливалась мертвая тишина.

Орел с ужасом вспоминал эти хвостатые чудовища. Когда раздавался гул, предшествующий полету этих чудовищ, он улетал в сторону моря, где наловчился ловить рыбу. Но и там были шумные и жадные люди, убивающие море и рыбу. А солнце, видя человеческую жестокость, беспощадно выжигало и без того высохшую землю, покрывая песками все вокруг. Море постепенно превращалось в песок.

Трудно стало охотиться белоголовому орлу. Он давно не пробовал мясо сайгака, ведь жадные люди перестреляли их. А другие животные внезапно исчезли после того, как стали падать эти железные птицы.

Беркут и раньше не любил людей, стараясь держаться от них подальше. Но после всего этого, стал их еще больше ненавидеть. И стал мстить им, воруя их скот, птицу и другую живность. А однажды, прямо со двора унес маленького пса. Сделал это специально, чтобы заставить замолчать это крикливое существо, мешающее ему.

Беркут боялся людей, как и все в округе. Все звери и птицы пытались избегать этих жестоких, жадных и шумных существ. Но еще больше, он их ненавидел.

Беркут вошел во вкус, и теперь нападал лишь на стада, воруя ягнят. И с каждым разом он воровал чаще и жестче. Люди виноваты в том, что живность исчезла в округе. Так пусть платят за это.

Паря недалеко от местности Кумтас, он заметил на склоне холма небольшую отару. Его зоркий взгляд заметил среди них еле державшихся на тоненьких, неокрепших ножках новорожденных ягнят. Вот она, добыча и возможность принести птенцам корм. Но в то же время это и большой риск. Когда имеешь дело с людьми, возможны всякие неожиданности.

Беркут сделал несколько кругов, выискивая самого слабого и маленького ягненка. Но даже самый маленький уже был достаточно крупным, чтобы можно было его мгновенно унести. А скорость – вопрос выживания, ведь рядом бегала большая собака. Да и пастух, наверное, рядом, и не преминет пальнуть в него.

Орел поискал глазами пастуха и нашел его, мирно дремавшего в тени саксаула. Старый чабан вряд ли успел бы защитить стадо, но собака была очень резвой и уже заливалась лаем при виде большой птицы.

Белоголовый сделал еще несколько кругов вокруг отары и решил не рисковать. Лучше он поищет добычу поменьше. Он еще разберется с этой отарой, и утрет нос горластому псу. А пока поищет добычи поменьше. Подойдут и ласточки, хотя бы вон те, что парой летели вдоль реки. Он уже немолод, и ему нужно беречь силы.