Эмма Нуэр - От желания уйти до желания остаться

Окно распахнулось от ветра, и звуки дождя и пенящегося моря наполнили комнату. Подушечки пальцев невесомо скользнули по высоким нотам. Колючая от щетины щека сладостно мучительно царапала тонкую кожу лодыжки, угольки пламени прыгали на зрачках в унисон, и этот дьявольский механизм было уже не остановить. Ноты разливались золотым ручьем, и в нем утопали самые горькие слёзы.

Георгий почувствовал, как горло запульсировало, а педаль непроизвольно топнула в пол.

Будоражащие звуки рояля грянули и отдались эхом от стены к стене. Они просачивались на террасу в ночную бурю и бились о потолок мучающегося от бессонницы батлера этажом ниже.

Ванесса облизала высохшие губы и стиснула зубы: ее сердце вот-вот навсегда остановится. Химия и страсть разрывали в клочья ноты и творили нечто невообразимое; пальцы выбивали уязвимые молоточки струн, и трицепсы Георгия напрягались все больше с каждым новым порывом. Он уже не мог молчать – душа ныла и маялась от слабости перед ней.

Член Георгий набух и под ребрами запекло клеймо. Ванесса остановила на ходу слёзы, опустошив до дна бокал, и сбросила с тела простынь, бесстыдно закусывая нижнюю губу.

Сильные руки хаотично ударили по клавишному ряду, завершая мелодию бессвязным басом. Крышка рояля захлопнулась.

Георгий набросился на Ванессу, твердо намереваясь разорвать ее на части; его руки больно сжали упругие бедра, затем грудь, горячий живот, пока язык дирижировал у нее во рту, искусанный и измученный ожиданием. Книги и подсвечники полетели на пол, туша на лету свои языки пламени.

– Как же долго я мечтал об этом! – твердил он в бреду, глиссируя губами по всему ароматному телу.

Стоны Ванессы отдавались в его голове ударными гаммами старого инструмента и разжигали новый огонь вдохновения в его серых глазах.

За несколько секунд адреналин в крови художницы подскочил к отметке «Max». Георгий подбирал слова, пока возможности уничтожить его одна за другой проносились мимо. Она не решалась.

– Я хочу объяснить, почему ты здесь, Анна.

Он положил указательный палец между губой и носом и вновь смолк.

Какого чёрта ты пялишься на меня? Чокнутый. Все, сейчас… Нет! Не могу!

– Я тебя слушаю, Георгий. – не выдержала Анна, ненавидя себя за нерешительность. – Как ты собираешься объяснить то, что сначала бессовестно втерся ко мне в доверие, а потом…

На глазах Анны вновь навернулись слёзы. Она не могла. Не могла этого сделать.

– А потом предал меня!

– Не предавал. – пресно возразил он.

Анна зажмурилась, пытаясь подавить эмоциональный всплеск. Линии на ее лбу изогнулись барханами в пустыне, а нос мгновенно переполнился липкой влагой. Георгий был холоден и тверд, как могильная плита, и давить на его жалость казалось столь же бессмысленным, как пытаться отгрызть собственный локоть. Этому человеку была чужда жалость.

– Я помню, как ты первый раз взяла меня за руку. А ты, помнишь? – спросил он, прикоснувшись к запястью Анны.

Девушка мгновенно одернула свою руку. Настало время всадить в его горло лезвия.

– А я помню. – продолжил он, поглядывая на неподвижную руку за спиной Анны. – Нет, это было не тогда, когда ты помогала мне принять правильное положение, и не тогда, когда я подавал тебе полотна с чердака… Это произошло в том маленьком ресторанчике недалеко от твоей мастерской, в котором мы ужинали в наш последний вечер. Было так много работы… У меня затекло все тело, и оно страшно ныло, но я не жаловался. Помнишь? Мы выпили по бокалу сухого вина, и ты хотела еще, но я говорил: «Анна, тебя ведь ждет твой жених». А ты тогда ответила…

– Замолчи! – прошипела сквозь зубы она.

Сейчас. На счет три – раз… два…

Георгий улыбнулся сам себе и встал с дивана. Он прошел вдоль террасы, обойдя стол с пустой посудой и уперся кованую ограду, отделяющую его от пропасти стихии.

Чёрт!

Море внизу смеялось, укутывая в белое покрывало пены помосты и подножья скал, пена таяла, лопалась и шептала прощальные мантры перистым облакам над их головами.

– Между мной и этим берегом внизу ровно семь секунд свободного падения. – вдруг сказал Георгий, глядя на торчащие пики скал. – Можешь себе представить эти короткие до невозможности семь секунд?

Пугающий низкий голос вторгался в самую глубь черепа Анны. Если сейчас не время применить свое секретное оружие, то оно уже никогда не настанет. Нужно было лишь решиться, и сделать всего один рывок! Всего один…

– Я так падал несколько часов. – продолжил Георгий, стоя к ней спиной. – Падал, пока вез тебя сюда, в свое поместье. Мне казалось, что эта дорога никогда не закончится… В пропасть, в бездну… Я падал. А ты без сознания лежала на заднем сидении.

– Зачем ты привез меня сюда?

– В то утро, когда я это сделал, мы должны были встретиться в мастерской, чтобы закончить портрет. – обернулся он к ней. – Это ведь была твоя просьба – перенести работу с вечера на утро, чтобы ты смогла посвятить день свадебным приготовлениям? Безумие… Даже после всего, что было между нами, ты еще думала о свадьбе.

– Ничего не было… – проглотила ком Анна.

– Все случилось быстро: я ничего не планировал, это получилось само собой… Я просто подсыпал снотворное в обычную воду и подобрал тебя на своей машине по дороге в мастерскую. Вот и все.

Анна схватилась за шею, которую сжимало железное кольцо.

– Должно быть, я не рассчитал дозу, и ты спала дольше, чем я предполагал, но все обошлось. – словно нарочно выводил он ее из себя и подходил все ближе. – Твой чехол с эскизами я выбросил из машины по дороге, чтобы отвести подозрения от твоей мастерской и наших встреч там, и повез тебя на взлетную посадку к своему самолету.

– Что?! Выбросил чехол?! Ты с ума сошел! Там был твой портрет, на который я потратила столько сил и времени! Он был почти закончен!

– Не переживай, он у меня. И «Пурпурная ностальгия» тоже. У тебя настоящий талант, Анна. Не знаю, говорил ли я тебе это когда-нибудь или нет…

– То, что ты сделал, карается законом. – прорычала Анна, ненавидя его каждой клеткой своего тела.

– Уж это я прекрасно знаю, можешь поверить. – сухо отозвался Георгий, подкрадываясь еще ближе. – Я и сам юрист. Похищение человека, незаконное лишение свободы – 12 раздел УК «О преступлениях против личности», 3 глава «Преступления против личной свободы»…

– Бойся не полицейских! – грубо перебила Анна и попятилась назад. – Бойся моего отца, он будет тебе и законом, и правосудием!

Мужчина лишь усмехнулся и продолжил:

– Мой покойный отец тоже был завзятым знатоком права – блюстителем закона, только вот сам никогда не гнушался его преступать. И закон, и мораль… Однако, стоит отдать ему должное, благодаря знаниям, которые он мне передал, я смог основать и вырастить с нуля крупнейшую международную юридическую компанию. Конечно, она не сравнится с MaWiDun, но я приложил не…