Василина Жидких - Я хочу еще

– Доброе, – ответила я, отходя от лестницы, без особого желания проходя в гостиную, мысленно решая, что же делать дальше. Вести себя как обычно? Или сказать, что "это было круто и спасибо"? Или что? Я не знаю. Обычно я ухожу до того, как партнер проснется. – Я не знала, что это твой дом, Ян.

– Решила, что я сбежал?

– Скорее надеялась на это.

– Понятно, – мой ответ ему не понравился. – Дома никого нет, спящая ты никому не помешала бы, поэтому я не стал тебя будить.

– Спасибо, наверное, – неуверенно ответила я, отводя взгляд. – Я слышала твой разговор, могу помочь с уборкой, если хочешь.

– Повод подольше остаться со мной наедине?

– Пошел к черту, Ян.

Разочарованно махнув головой, я уже развернулась к коридору, собираясь идти искать свои вещи, о которых напрочь забыла, намереваясь трусливо сбежать, когда он нагнал меня и схватил за болтающийся, наспех собранный крысиный хвостик, останавливая на месте.

– Я согласен, – запоздало ответил он, принимая предложенную мною помощь. – Только сходи в душ, а то выглядишь ужасно.

– Не всем же быть такими идеальными, как ты, но мне нравится твое предложение. От душа я не откажусь.

Кажется, Назаров ждал от меня иной реакции, потому что я заметила, как его брови удивленно дернулись. Я, не чувствуя себя задетой его словами, потому что знаю правду о себе.

– Если бы ты проснулась чуть раньше, то мы могли бы сэкономить воду и потереть друг другу спинку, – его попытка вернуть запал меня рассмешила. – Зря смеешься, я хорош в этом.

– В натирании спинок? – сквозь смех спрашиваю я, когда не могу прекратить смеяться. – Даже не сомневаюсь. Хорошие мальчики, хороши во всем, – отвечаю я, на что Ян сдержанно улыбается и кивает в сторону лестницы.

Когда я вышла из ванной спустя недолгое время, укутанная в синее махровое полотенце, я, на смятой кровати, нашла вещи, явно предназначающиеся для меня.

– Жаль, душу помыть нельзя, – тихо пробормотала я, обтираясь очень мягоньким полотенцем.

Я переоделась в белую футболку с длинными рукавами и черные штаны, смутно похожие на те, в которых прямо сейчас был сам Ян. Они так сильно ему нравятся, что у него аж две пары? А он сентиментальный, впрочем, как я и думала.

Хорошенько вытерев влажные волосы полотенцем, я бросила его в металлическую сетчатую корзину для белья в ванной комнате и спустилась на первый этаж, где застала Яна на кухне, стоящего у большого обеденного стола.

– Тосты с шоколадной пастой, – пробормотала я себе под нос, усаживаясь на стул.

Я привыкла говорить сама с собой, когда дома одна, а я одна двадцать четыре на семь, поэтому уже не замечаю этого сумасшествия.

Ян аккуратно поставил чашку на стол, и я немного расстроилась, увидев в чашке какао. Я его не люблю, но выпью из-за Яна, не хотелось бы его обижать просто так.

Вяло улыбнувшись, мол спасибо, я через силу сделала глоток отвратного напитка. Какао всегда такой мерзкий, или это особый случай, вытекший из рук Яна Назарова? Может быть он не во всем хорош?

– Во сколько ты вчера пришла? – неожиданно спросил Ян, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Я надеялась, что мы не будем обсуждать вчерашнее, так же, как мы не обсуждаем наши, иногда случающиеся поцелуи.

– Часов в десять где-то, – когда я пила вино, было десять вечера.

– Ты вчера была странной, – заключил он, неотрывно смотря мне в глаза. Ян всегда упрямо пялится в глаза своего собеседника, некоторых это отталкивает или пугает, но не меня, потому что, когда Ян отводит взгляд, значит он что-то скрывает. А еще мне просто все равно. – Я был поражен.

– Мне так не показалось. Ты не медлил.

– Я перестал бояться тебя спугнуть, – Ян усмехнулся и откинувшись на спинку стула, глухо рассмеялся. – Если тебе захочется повторить, звони в любое время.

– Не дождешься, – сказала я, отвечая ему взаимной полуулыбкой.

С кем поведешься, от того и наберешься?

– Посмотрим. Петра, я могу кое-что спросить?

– Спрашивай, – давно ему стало требоваться разрешения для этого?

– У Алекса снова проблемы с ногой?

– С чего ты взял?

– Андрей сказал, что Алекс у него, спрашивал не занят ли он, – Ян, чуть сощурившись, внимательно смотрел на меня.

– Что он ответил? – резко спросила я, потому что Андрей последний человек с кем бы я хотела танцевать, но если Алекс все-таки выберет его, то я молча приму это решение.

– Он правда ищет тебе партнера вместо себя? – заинтересованно спрашивает Ян, чуть поддавшись вперед.

– Правда, – мы с Алексом до последнего не хотели, чтобы кто-то знал о том, что он не сможет со мной танцевать из-за последствий травмы случившейся с ним прошлым летом, но раз он сам стал активно искать себе замену, то какой смысл мне скрывать? – Ты не сказал, что Андрей ответил Алексу.

– Не хочешь с ним выступать? – быстро догадался он, на что я молча кивнула. – Андрей сказал, что подумает. Можешь расслабиться, я уверен, что он не согласится. У тебя на лице написано, что ты его не перевариваешь, а Дрон не такой придурок, как ты думаешь.

– Лучше прекрати, – я не удержалась и громко рассмеялась, опуская голову на руки. – Даже не думай его выгораживать.

– Я и не собирался, просто говорю, как есть, – он замолкает и отводит взгляд в сторону, нервно стуча пальцами по столу. Происходит то, о чем я думала: Ян не просто так начал разговор об Алексе. И пока я не понимаю зачем, ну уж точно он не переживает за моего друга. – Так что с Алексом?

– А сам как думаешь? – ответила я вопросом на вопрос, не сводя взгляда с Яна, продолжающего смотреть в сторону.

Алекс жутко скрытный парень, каким в детстве был, таким закрытым и остался.

Фанатично скрупулезный в танце, он абсолютно рассеянный, даже немного ветреный в жизни. Он потрясающий танцор, и такой потрясающий слон в фарфоровой лавке – Алекс до безобразия неуклюж.

Об этом знают все, и когда до всех дошли страшные новости о том, что Алекс попал в больницу, предположительно из-за падения с лестницы, никто не был сильно удивлен. Все были напуганы, но не удивлены, ведь это же наш неуклюжий Алекс, грустно, но с ним это правда могло когда-нибудь случиться.

Я все думала, как же нужно было так шлепнуться с лестницы, чтобы впасть в кому, но когда я пришла к нему в больницу, после того, как вернулась в Питер и увидела Алекса своими глазами, то поняла, что правду мы не узнаем, пока он сам не решится с нами ею поделиться.

Алекс пролежал в коме больше двух недель. Я приходила к нему каждый день и все время говорила с ним. Я не была уверена в том, что это правда необходимо, но его доктор сказал, что это не глубокая кома и он все слышит.

Скоро Алекс пришел в себя и первое, что он спросил у доктора, сможет ли он танцевать? Дмитрий Владимирович уже предупредил маму Алекса о том, что есть большая вероятность того, что ее сын не сможет танцевать как прежде, но он просил не паниковать раньше времени и дождаться, когда Алекс придет в себя.