Яна Перепечина - Затворница

Наши дни

Лёвчик за стеклом наконец дал знак заканчивать, отъехал на стуле от пульта и поманил пальцем Тимофея. Звукорежиссёр сразу встал и выскочил за дверь: замучился без курева, а дымить рядом с Тифом Лёвчик никому не разрешал, боялся за голос. Тифу такая опека даже льстила, и он не возражал, тем более, что сам не курил. Поэтому он проводил насмешливым взглядом настрадавшегося звуковика, снял наушники и вышел к продюсеру:

– Ну? Как?

– Нормуль. – Лев выглядел непривычно мрачным.

– Что случилось? – безразлично поинтересовался Тиф. Он устал и хотел спать. А страдания приятеля его не слишком волновали.

– Да… – неопределённо отмахнулся Лев. – Что-то я начал сомневаться, что мы с тобой выстрелим хоть когда-нибудь. Рекламу пихаем всюду, куда только можно. Результат есть, но не такой быстрый, как хотелось бы. И как только люди раскручиваются с такой скоростью?

Тиф затосковал:

– Бабки…

– Само собой, – согласился Лёвчик. – Но с этим у нас пока плоховато. Я надеялся на твою женитьбу. А теперь уж и не знаю. Я всё думаю… А ну как ты прав, и Маринка и в самом деле упрётся? Тогда нам ничего не обломится. Не с докторских же копеек… И получится, что ты зря женишься…

– Вот-вот… Я с ней осторожно поговорил. Она и вправду с приветом слегка. Только и твердит, что её родители сами всего добились и она должна. Натурально блаженная. Не удивлюсь, если поедет в деревню какую докторствовать… Я б уже и отменил бы всё. Но её папашка меня на бабки поставит. Они уже столько в эту свадьбу вгрохали… Прям и не знаю, что делать…

Пока Тиф говорил, Лёвчик сидел и мерно кивал. Тифу даже обидно стало. Словно и не слушает совсем, а думает о своём. Тут Лёвчик очнулся и протянул:

– Ещё, говорят, чёрный пиар хорошо действует. Может, и нам… того…

– Чего того?! – обозлено огрызнулся Тиф. – Мне старушку какую грохнуть? Или в наркодилеры податься? А ты потом на этом рекламную кампанию построишь?

Лёвчик от резкого ответа в себя не пришёл, а всё так же задумчиво пробормотал:

– Да-да… Что-нибудь в этом духе, но менее криминальное… Вот снять бы клип, но не постановочный, а с живыми, реальными лицами. И чтобы сюжет позабористее… Чтобы скандал был… Чтоб просмотры взлетели до небес, а нас на ток-шоу какое пригласили…

Тиф хотел было сказать что-нибудь резкое и обидное, но внезапно понял задумку продюсера. Мысль мелькнула и обожгла своей дерзостью.

– А что если?..

– Что? – с надеждой в карих влажных глазах взглянул на него Лёвчик.

Тиф тут же очнулся и даже головой замотал:

– Да нет, ничего…

– Да нет уж, говори, раз начал.

– Я это… подумал… – Тифу было сложно сформулировать поразившую его мысль, и он замялся, но потом сглотнул нервно, вскочил, хлопнул ладонями по стене и выпалил:

– А давай я брошу Маринку перед ЗАГСом? И снимем это. Я и песню подходящую тут написал… А видеоряд получится – закачаешься…

Лёвчик обалдело уставился на него снизу вверх. Тиф нервно потёр шею и пожал плечами.

– В общем, как-то так…

– Ну ты даёшь… – хрипло выдавил из себя Лёвчик. – И не жалко тебе её?

– Да нет, ты не понял. Мы Маринку предупредим. Объясню, что это для раскрутки. Она ради меня на это согласится, влюбилась по уши… А вот гостей предупреждать не станем…

Тень понимания мелькнула в глазах Лёвчика, и он, подхватив мысль, тоже вскочил и заходил из угла в угол:

– И мы… снимем их реакцию… Слушай, а ведь круто получится… А потом уедем, операторы доснимут, что было без нас, весь кипеж, который наверняка поднимется… А мы вернёмся минут через надцать, и вы с Маринкой отправитесь в ЗАГС… И снова гостей снимем, уже офигевших от того, что происходит… А что?.. Может получиться интересно… Главное, потом монтаж грамотно сделать, с включением рож перекошенных и того, что гости говорить будут… Правда, там запикивать много чего наверняка придётся… Но это даже хорошо… Пожалуй, должно получиться…

Глаза Лёвчика сияли предвкушением. Тиф, довольный, смотрел на него. Но воодушевление быстро прошло, и Лёвчик покачал головой:

– Нет, не согласится Маринка никого не предупреждать…

Тимофей легкомысленно и самоуверенно отмахнулся:

– Согласится. Я её уговорю…Или лучше скажу, что сам всех предупрежу и со всеми договорюсь… Или объясню, что готовлю ей сюрприз и чтобы она ничему не удивлялась и не пугалась… В общем, время ещё есть, сочиню что-нибудь…

– Ты думаешь? – По лицу Льва было заметно, что он очень хочет поверить своему подопечному.

– Уверен! – снова кивнул Тиф и по-гусарски лихо мотнул головой в ухарском поклоне и щёлкнул пятками.

– Ну-ну… – задумчивый Лёвчик пожевал губами и вынес вердикт: – Слушай, а ведь и правда может получиться…

– А я что говорю? Получится! Стопудово!

– Тогда я сейчас договорюсь о съёмке, предупрежу журналистов, найму парочку операторов. А ты дуй обрабатывать Маринку…

Наши дни

Девичник неугомонная Лера устроила в аквапарке. Марине, которая себя искренне считала интровертом, это показалось чересчур инстаграмным и вызывающим вариантом. Но Лера так уговаривала, что было проще согласиться, чем найти хотя бы один аргумент, который её неуёмная подруга не разгромила бы в пух и прах.

В итоге всё вышло неплохо, Марине даже нравилось. Только беспокоило то, что никак не получалось дозвониться до бабушки. Она взяла телефон, отошла туда, где меньше был слышен визг чьих-то детей на горках и примкнувших к ним её подруг. Наконец бабушка отозвалась:

– Здравствуй, Маришенька!

– Бабуля, ну, слава Богу! Ты куда пропала? Что-то случилось?

– Да нет, Маришенька, всё в порядке. – В голосе Пелагеи Васильевны послышались виноватые нотки, и Марине тут же стало неловко за излишнюю эмоциональность. – В делах просто вся, закрутилась…

– Бабуля, ты не забыла, что я замуж выхожу?!

– Не передумала всё-таки? – Пелагея Васильевна ответила не сразу. Марина эту паузу уловила и расстроилась. Чуткая бабушка тут же постаралась сгладить возникшую напряжённость:

– Ну, что ж, Маришенька… Господь милостив. Я молиться буду, чтобы ты счастлива была…

– Мы, мы были счастливы! – напомнила Марина. Ей было важно, чтобы бабушка приняла её жениха.

– Да, конечно. Вы…

– Бабулечка, – позвала в трубку Марина. – Я очень хочу, чтобы ты была на моей свадьбе. Как мне тебя всё-таки уговорить?

Пелагея Васильевна заранее предупредила её, что не видит в себе сил ехать на большой праздник, но она всё ещё надеялась убедить бабушку. Однако та только повторила прежние аргументы:

– Маришенька, да куда же я поеду-то, в мои-то годы? Да и мешать вам буду…

Услышав в голосе Пелагеи Васильевны привычные ласковые интонации, Марина сразу же повеселела и быстро заговорила: