Олеся ДЕРБИ - Ангел души моей

Расталкивая толпу, парень выбежал на оживлённую магистраль. Размахивая руками, словно дирижируя резкими сигналами машин и водительскими матами, он «заплясал» между авто, пытаясь перебежать дорогу.

А коляска быстро катилась вниз по склону, набирая скорость.

– Господи! Да помоги-и-и же мне-е-е! – обезумев от горя, мать упала на колени и воздела руки к небу. – Спаси-и-и и сохрани-и-и, Господи-и-и! Все сделаю-ю-ю, Господи-и-и! Пить перестану-у-у! Работать пойду-у-у! Сына героем воспитаю-ю-ю!

Вдалеке послышались раскаты грома. За городом снова пошёл дождь. Небо озарялось небо вспышками молний.

– Господи Иисусе! – перекрестилась бабка-дворничиха, собирающая мусор у дороги, когда увидела несущуюся коляску. Всплеснув руками, женщина побежала навстречу. Сообразив, что вылетит на проезжую часть улицы вместе с коляской, отскочила, но выставила метлу, как жезл гаишника. Коляска, наткнувшись на маленькое препятствие, сбавила скорость, но не остановилась. Этой секунды хватило «танцующему» парню, чтобы проскочить между машинами. Схватив коляску, которая уже выезжала на дорогу, он с силой потянул её на себя. Дворничиха не растерялась, потащив спасателя вместе с коляской в сторону мостовой.

Толпа ахнула и ринулась на дорогу. Под вой сирены скорой помощи и улюлюканье зевак, спасатель, дрожа от волнения, рассказывал о голосе с небес. Мать дрожащими руками достала орущего младенца и, неумело крестясь, что-то забормотала, глядя в небо. Закрыв лицо большими крыльями, Амадео плакал.

Витторио тяжело вздохнул: сегодня у новичка Амадео было «боевое» крещение. И он достойно прошёл испытание.

– А они молодцы! – Судья появился неожиданно, обдав холодом. – Эта троица, поверь, спасёт ещё не одну человеческую жизнь. Вместе они – великая небесная сила, способная свернуть горы ради людского благополучия.

– Да! – Витторио улыбнулся, расправляя крылья. – У нас растёт хорошая смена. С такими ангелами-хранителями людям на земле никакие неприятности не страшны.

Леська сидела на лавочке, вытянув уставшие ноги. Увесистый том о городах и странствиях, только что купленный в магазине, радостно шелестел пахнущими типографской краской страницами. Нетерпеливо открыв книгу с конца, она бегло пролистывала окончание истории, чтобы, зная финал, со спокойным сердцем начать читать её с самого начала.

Амадео сел рядом, вглядываясь в глаза-озера Аурелии и рассматривая Леськины веснушки.

– А ведь я любил тебя… – выдохнул он, чуть колыхнув льняные локоны. – Любил с того самого дня, когда впервые увидел. Любил твои шутки, смех, желание радоваться всему и всем. Любил твои волосы, глаза, наполненные солнечным светом, согревающие меня в тёмных закоулках вселенского хранилища. Я грезил тобой. Мечтал быть рядом. Узнавать твои мысли и исполнять желания…

Леська почувствовала рядом чьё-то дыхание и удивлённо оглянулась. Это было не то дыхание, какое сопровождало её все эти годы. Оно ощущалось порывистым и прохладным, как ветерок на берегу моря. Но рядом никого не оказалось. Только любопытный голубь, кивая головой, крутился около пыльных туфель, сброшенных на зелёную траву. Да парочка воробьёв, торопливо чирикая, уселась на ветке нависающего над лавочкой тополя.

Глаза Амадео наполнились слезами. Сняв очки, он поправил сломанную дужку. Потёр стёклышки о нежный пух перьев. Щурясь на солнце, поднял заплаканное лицо к небу. В вышине невидимые человеческому глазу, сгущались белые облака, скрывающие мир его нежных чувств и томивших сердце воспоминаний.

– Когда ты вернёшься в небесные своды, я не смогу сказать всего этого, – Амадео нежно посмотрел на Аурелию, которая вместе с Леськой окуналась в книжное тёплое море и барахталась в барханах песка. – Ты будешь старше. Возможно, полюбишь кого-то другого. Возможно, мои чувства к тебе поменяют цвет. Но я всегда буду хранить в сердце воспоминания о юном наивном ангелочке, каким ты была в момент нашей встречи.

Он встал. Поправил огромную сумку с книгами за плечом. Взмахнул крылом и, как будто прощаясь, чуть коснулся плеча Аурелии. Леська вздрогнула, подняла голову и снова посмотрела вокруг: странно, ни души. Пожав плечами, захлопнула книгу. Нехотя поднялась, обула туфли. Потянулась, улыбнувшись новому дню, и пошла по дорожке, цокая каблучками.

Витторио смотрел вслед любимой, огорчённо сложив крылья за спиной. Он стал невольным свидетелем нежных ангельских чувств и, как влюблённый без памяти в Аурелию, прекрасно понимал Амадео. Ведь нельзя не любить васильковый смех и огромные глаза, какие были только у одного ангела на небесах.

Пройдя несколько шагов, Амадео вдруг остановился. На соседней лавочке он увидел своего подопечного. Виктор обнимал именно ту девушку, к знакомству с которой ангел-хранитель подталкивал человека уже весь земной год. Улыбнувшись, радостно взмахнул крыльями. Подлетев к парочке поближе, он склонился над головами и неумело поцеловал мужскую и женскую макушки. Потом достал блокнот и карандаш, галочкой отметил графу «Любовь» в длинном списке земных дел Виктора, которые ему предстояло выполнить и пережить.

– Поздравляю! – Витторио хлопнул по плечу ученика. – Любовь – одно из главных чувств, без которых даже нам, ангелам, не говоря уже о людях, невозможно прожить ни дня. А теперь не торопи Виктора выполнить весь список дел сразу. Пусть все идёт своим чередом. Постепенно он насладится своими чувствами. В конце концов поймёт, что только одна женщина может занимать его мысли. А потом он захочет исправить свои ошибки. Начать другую жизнь. Вот тогда и придёт твоё время наставлять его, направлять на нужный путь…

Амадео вытер слёзы. Уважительно поклонился Наставнику. Спрятав блокнот в сумку, захлопал крыльями, медленно покачиваясь в такт серенаде, которую Виктор пел под гитару даме сердца. Ещё раз поцеловав их макушки, он взлетел, широко расправив крылья. Покружив над парком, скрылся в облаках, чтобы вернуть в хранилище книги, которые таскал с собой. Потому как описанная в них теория (об этом предупреждал Витторио) разительно отличается от практики…

Ночь опустилась на город, укрывая дома и улицы одеялом тумана. Поднимаясь выше и выше слоями, туман заглядывал в тусклые окна, задёргивая белёсыми занавесками темноту за стеклом. Он был сказочным. Густой, как вата, обмазывал всё вокруг себя белой краской, тихо посмеиваясь над спешащими в тёплые комнаты случайными прохожими.

– Красиво как… – Лия потянулась, поднимая крылья к тёмному небу.

– Такая красота бывает обманчивой, – нахмурил брови Лучано.

– Фи… Как всегда, всё испортил, – Лия недовольно сморщила носик. – Вечно тебе плохое мерещится!