Самая Нуриева - Призрачная любовь

– Мне кажется, малыш будет похож на тебя, – Вероника часто думала об этом, когда Уилфред мечтал о том, как обустроит детскую для малыша, как начнёт обучать его буквально с самых первых дней жизни.

– Я не думаю, что это будет он, – её брови в изумлении свелись к переносице и поднялись. – Мне хотелось бы иметь дочь, такую же сильную, как и её мама, с её небесно-голубыми глазами с небольшой примесью серого, – он поцеловал её в плечо, а Вероника широко улыбнулась.

– Тогда у неё будут твои тёмные кудри и острые скулы, – от подобных представлений Вероника полностью расслабилась и улеглась на подушки, а затем позвала его к себе, укрывая их полностью одеялом, обнимая и целуя его – как же это было человечно, так нетипично для людей в их положении.

Эти дни были самыми сказочными и необычайными для Вероники – всё это время она была с Раймондом, она вновь почувствовала себя любимой и нужной женщиной, а не просто кобылой, вынашивающей потомство. Но несчастье пришло оттуда, откуда его совершенно не ждали. На пятый день пребывания Вероники в гостях у семьи Хаззерфилд ночью у неё отошли воды, а она проснулась от сильной тянущей боли в спине и в области живота.

– Раймонд, Раймонд! – присев на кровати, она швырнула в него подушку, отчего он проснулся и вскочил со своего места, присаживаясь с ней рядом. – Началось, Боже мой, как страшно… – Раймонд тут же велел оповестить всех слуг и немедленно привести лекаря, а сам сел подле неё, сжимая крепко её ладони.

– Не бойся, любовь моя, главное, дыши, помни, всё будет хорошо, – никто не ожидал, что Королева родит так скоро, ведь даже для её настоящего срока было ещё рано – восьмой месяц, один из самых опасных месяцев для деторождения, который чаще всего приводит к смерти младенца и самой матери.

Это было больно, ужасно больно, более того, Вероника запретила под приказом казни отправлять известия о начале её родов в Лондон. Если она умрет, она не хочет, чтобы ребёнок оставался с Уилфредом, несмотря на то, как сильно она любит его и уважает, младенец станет узником дворцовых интриг, как и она в своё время, а такой жизни она не хотела для него. Раймонд обещал ей исполнить всё, как она хочет, чтобы подбодрить её и дать ей хоть немного сил, юную Веронику всю трясло от боли, глаза были наполнены кровью, от лопнувших сосудов, она не переставала плакать и кричать. Он был всё это время рядом с ней, крепко сжимая её ладонь и целуя.

Эта агония длилась очень долго, такое часто бывает с первыми родами, но, в конце концов, они услышали долгожданный плач ребёнка. Несколько докторов сразу же занялись младенцем, а некоторые – Вероникой. Ей не верилось, что всё кончено, что она – свободна. В Лондон сразу же была отправлена радостная новость – Её Величество родила здоровую девочку. Получив эту новость, Уилфред, как и весь двор, со многими представителями парламента, немедленно отправился в путь.

Раймонд держал в руках свёрток со спящим младенцем, улыбаясь во все уста, напевая ему мелодию, которая показалась Веронике уж очень знакомой. Постойте, это же та самая мелодия, которую она пела для них давным-давно, когда на балу коронации он отказывался танцевать без неё.

– Она прекрасна, настоящее сокровище, – он поцеловал младенца в лоб и присел рядом с Вероникой на кровать, которая уже полностью пришла в себя, была чистой и уложенной, в своей ночной рубашке. Взяв ребёнка из его рук, она всматривалась в лицо малышки, а затем погладила её по волосам.

– И не похожа на то, что мы представляли. Чудище. Зеленоглазое, – ребёнок раскрыл глаза, и это заставило её улыбнуться, ведь правда, глаза у неё были отцовские – граничащие с небом после дождя и травой, озаряемой солнцем. Она была кудрявой, верно, как и Раймонд, но цветом волос пошла в мать, хотя кто знает, с возрастом дети меняются. Девочка сжала палец своего отца, что он поднёс к ней, отчего Вероника с улыбкой взглянула на Раймонда, проводя носом по его щеке.

– Как мы назовём её? – признаться честно, у неё совершенно не было вариантов имён.

– Как насчёт Вероники? В честь своей матери, – Раймонд был уверен, что их дочери подойдёт только это имя.

– Никки… Думаю, Уилфреду понравится, – он поцеловал её трепетно в губы, а затем уткнулся ей в лоб, когда слуга сообщил, что экипаж лорда Нетшвилда готов.

– Благодарю. Я сейчас подойду, – он должен был уехать, далеко и надолго, ведь его нахождение рядом могли неверно истолковать. Для всех лорд Нетшвилд вот уже несколько месяцев путешествовал по Европе в поисках новых саженцев растений для своей теплицы в Блэкпуле. Вероника с грустью провожала его, но понимала, что так необходимо. Он обещал продолжать их переписку, а она обещала ему, что будет беречь их малышку, ведь неизвестно, когда он увидит её вновь, как сильно она изменится. – Мне пора… – Вероника понимающе кивнула, шепча ему, как сильно его любит, а он ответил, что она скрасила его жизнь навсегда. Их уста слились вновь в столь нежном поцелуе, наполненном боли от расставания. Поцеловав малышку Никки, он вдохнул её нежный аромат, а затем уехал так стремительно, как мог.

На следующий день Уилфред буквально ворвался в комнату к Веронике со всей семьёй, когда она кормила грудью малышку.

– Вероника… – она показала пальцем, поднесённым к губам, что нужно быть максимально тихим, он присел рядом с ней на кровать, смотря на ребёнка, не в силах сдержать эмоции.

– У нас всё в порядке, если ты об этом беспокоишься, – с улыбкой произнесла Вероника, смотря на своего супруга.

– Разумеется, – он протянул руки к малышке, а когда та закончила есть, Вероника вручила ему ребёнка, которого он так трепетно прижал к себе и поцеловал, заплакав. – Прошу простить меня, Вероника, что я не был с вами в такой трудный момент, – приподнявшись, она обняла его за плечи и сказала, что всё хорошо и у него будет ещё возможность быть рядом, например, в следующий раз, когда она родит ему сына.

Счастливая семья вернулась в Лондон в полном составе, где вскоре прошли крестины маленькой Никки. Вероника стала вливаться постепенно в свою прежнюю жизнь, по которой так скучала, но в то же время не забывала о Никки. К сожалению или к счастью, её дочь не была полной копией своего отца, как бы ей ни хотелось этого. Уилфред был счастлив и занимался ребёнком – кажется, их жизнь наполнилась долгожданным спокойствием, в котором они оба нуждались.

Вероника никогда не забывала о своём Раймонде, её любовь к нему, несмотря на расстояние, что их разделяло, лишь усиливалась. Они постоянно были на связи, письма ещё не успевали приходить своим адресатам, как ответ был в пути.

15 марта, в его день рождения, она сделала ему сюрприз и прибыла при помощи своей тайной канцелярии в Блэкпул. Как ей было известно, орхидеи Раймонда в это время начинали цвести, а потому он мог сутками находиться в собственной теплице, ухаживая за ними. И даже в свой день рождения он не отказывался от этой работы. Вероника прибыла после обеда, а потому обнаружила его уже в теплице. Она аккуратно вошла внутрь и услышала столь любимый голос, который велел закрыть за собой дверь, чтобы не впускать внутрь холод: цветы были очень привередливыми.