Лина Мур - Выбор за тобой

– Надеюсь, вы не сочтёте за оскорбление мой интерес к столь уникальной вещице, и мы сможем обойтись без кровопролития, – сглатывая от страха, возвращаю на место веер и отступаю на шаг назад, прижимаясь спиной к трюмо. Я настолько увлеклась глупостями, что не заметила, как в спальне погас свет, и остались гореть лишь свечи в двух канделябрах, расположенных по бокам от овального зеркала, у которого я играла в фантазию про такую ересь. Темнота и мрак, сгустившиеся вокруг меня, ещё больше пугают, как и голос, послышавшийся мне, и которого, вообще, не должно быть здесь. И он не звонкий, мягкий или же приятный. Нет, он низкий, даже рычащий и пробирающий своим звучанием до костей.

– Простите… я…

– Извинения. Не надо, прошу вас, Ваша Милость, не уподобляйтесь безродным псам, окружающим нас. Вам не к лицу страх и лицемерие, – снова слышится тот же голос, и он словно приближается. Вглядываюсь в темноту, из которой раздаются медленные шаги. Свет свечей меня слепит, не сильно, конечно, но вполне достаточно, чтобы видеть перед собой лишь тёмное пятно от чьей-то тени. И она всего за секунду оказывается так близко, что дыхание сбивается, и я чувствую участившуюся пульсацию в висках. Господи, да меня трясёт всю, ведь своего собеседника я до сих пор не вижу, только мрачную тень в углу.

Кажется, что тьма распространяется дальше, к моим ногам и выше, покрывая миллиметр за миллиметром мою кожу.

– Но, а что делать, если я, действительно, испытываю чувство страха и осознаю свою вину за нарушение правил? Что мне тогда делать? Как правильно вести себя в этой ситуации? – Мне стыдно за то, как жалко проскулила я эти вопросы. Стыдно, что не могу поднять подбородок и продолжать играть роль, потому что реальная жизнь другая, и в ней я не девушка, умеющая играть с веером и отшивать кавалеров, а обычная среднестатистическая дурочка, решившая, что мечты стоят того, чтобы рискнуть ради них.

– Быть собой, это лучшее, что можно сделать. Играть роли нужно уметь, порой увлечение этим приводит к плачевным результатам, – луч света падает на тёмную фигуру. Высокую и немного худощавую. Терло взбитый парень, у него есть мускулы и небольшой животик. А человек, приближающийся ко мне, другой. Грациозный.

– Арин, – протягиваю руку, неожиданно даже для себя решаясь делать то, что подсказывает мне сердце. А оно говорит не бояться. Это лишь новый знакомый, и не более. Он не причинит мне вреда.

– Что же тебя заставило нарушить правила, Эйрин?

– Арин, моё имя Арин, – стараясь улыбнуться, поправляю его и только хочу продолжить, как парень выходит на свет, останавливаясь так близко от меня, что я легко могу рассмотреть каждую чёрточку его лица и цвет глаз. Между нами не больше полуметра, а то и меньше.

– Эйрин мне нравится больше, тем более это одно и то же. Так что, Эйрин, теперь твоя очередь отвечать на вопрос: что вынудило тебя сделать шаг назад?

Я вижу, что его губы движутся. Слышу этот голос, принадлежащий парню на вид не более двадцати пяти лет, а голос-то взрослее, чем он. И я не могу вымолвить ни слова. Смотрю на него во все глаза. Господи, он очень красив. Нет, он, возможно, некрасив для многих, но именно я вижу удивительную красоту. Он экзотичен для ирландцев.

Жёлтые, напоминающие ястребиные глаза, с ярким чёрным ободком, словно удерживающим огонь сердца этого человека, не мигая, смотрят прямо в мои. Тёмные вьющиеся волосы намного длиннее, чем это сейчас модно и принято, и заколоты сзади, но несколько непослушных прядей выскочили из причёски и обрамляют загорелое и невероятно прекрасное лицо, если так можно выразиться о поистине потрясающих пропорциях мужской внешности. Для меня подобное ощущение схоже минутным поражением молнии или ударом по голове чем-то тяжёлым. Я зависаю, даже приоткрываю, как идиотка рот, ведь ирландцы обычно или рыжие, или блондины, или имеют каштановые волосы с медным отливом. Они белокожие, и веснушки у них – это частое явление. Ничего необычного в нашей внешности нет, и я, в который раз, узнаю для себя и встречаю такие изумительные вещи, как другая яркая национальность и знакомство.

– Красиво… очень красиво, – выдыхаю я, понимая, что выставляю себя абсолютной глупой дурочкой перед этим человеком, а мне бы хотелось блеснуть какой-то очень умной фразой, чтобы, наверное, и он запомнил меня. Скорее всего, он запомнит меня, как законченную недоразвитую идиотку.

– Хм, я имела в виду, что комнаты настолько красивы, и обстановка в них напоминает мне стиль барокко, но очень… Эм, в общем, я была настолько восхищена красотой и утончённостью обстановки, и умением дизайнера затмить великолепием сцены убийств и этих безобразных кукол, что немного задержалась здесь, – считая, что сейчас верно поправляю ситуацию, я натягиваю улыбку, и в качестве ответа вижу скептически выгнутую бровь.

– Ты нарушила правила из-за желания изучить мебель, Эйрин? – Издав смешок, спрашивает меня он, делая взмах рукой.

– Арин. Моё имя – Арин, и ты не прав, думая, что Эйрин и Арин это одно и то же. Это совершенно разные имена, и да, я осталась, чтобы первый раз в жизни попытаться изучить мебель, потому что никогда такую не видела. – Беру себя в руки на несколько секунд, чтобы вложить в свою речь немного уверенности и твёрдости, и у меня это прекрасно выходит, хотя вызывает на лице собеседника лёгкую улыбку, точнее, насмешку над моей жалкой попыткой.

– Воровка? – Прищуривается, быстро оглядывая меня с ног до головы.

– Нет! Я ничего не украла и не собиралась этого делать! Можешь обыскать меня! – Возмущённая подобным предположением, повышаю голос, а это лишь ещё больше веселит его.

– С удовольствием бы обыскал тебя, но, боюсь, что мне это запрещено. Прикасаться к… хм, гостям. Я приношу свои искренние и глубочайшие извинения за оскорбление. Ты же меня простишь, Эйрин? – Да он издевается, смакует моё имя, точнее, не моё, а похожее, и ведь они, действительно, разные. Разное произношение. Разные корни. Разное значение! Я Арин, и точка, а не Эйрин, даже в голове произношу это имя кривясь.

– И что дальше? Как ты накажешь меня? Отправишь вниз, и все узнают, что я предала своего парня и бросила его или же…

– Ты поражаешь меня с каждым сказанным словом, Эйрин. Сначала предлагаешь дотронуться, а затем наказать. Как ты угадываешь мои желания? Вероятно, ты ведьма, скрывающая свой потенциал от всех? – Вздрагиваю оттого, что загорелые и горячие пальцы парня тянутся к моему лицу и обжигают… клянусь, на секунду, мне кажется, что они оставят ожог на моей щеке, потому что такой боли и жара одновременно я не испытывала никогда.

– Я… ты…

Не могу ничего сказать, словно в горло налили свинца, и он прожигает внутренности. Боль отступает и приносит вместо себя головокружение. Очень сильное, отчего я вынуждена схватиться за руку собеседника, проводящего по моей щеке тыльной стороной ладони. Не знаю, кто из нас больше удивляется тому, как резко и неожиданно я повисаю на его руке, а другой хватаюсь за его плечо, скрытое под чёрной толстовкой. Наши взгляды встречаются, и меня пугает то, что я вижу, как радужка его глаз становится насыщенно-жёлтой, ослепляющей и утягивающей в свою огненную пучину.