Ася Янис - Ароматерапия

Всё прошло, как и предполагалась. Ужасно. Я была не удел. Будь я мамаша, вымазанная в какой гадости, все восторженно бы восхищались, а так сплошные сочувствия по поводу возраста, отсутствия мужа, детей, самодостаточности и в дополнении- мой внешний неряшливый вид. Возвращаясь домой, я прихватила в местном баре бутылку красного вина. Оно всегда помогало пережить неудачи. Этакая чудная барышня в красном, с которой и поплакать не стыдно. Молодой сомелье был довольно мил и любезен, от этого я купила вино чуть дороже обычного. Мне не хотелось еще неодобрения и с его стороны. Выйдя из бара, я погрузилась в размышления. Мои обсуждаемые достижения и, правда, были малы. Подумаешь, квартира, работа на пару часов, трижды в неделю- и всё это в то время, когда мне уже тридцать. Почему женщине обязательно нужен муж, дети, когда успела единица так подскочить на рынке жизни, преумножая желания с помощью этих двух составляющих? Мне вот нравится читать лекции по ботанике, а искать стоящий заработок довольно тяжело. Да и зачем он мне нужен? Наша семья никогда не нуждалась в деньгах, а в мужьях тем более! Но поскольку мне перевалило за тридцать, мне просто необходимо было обзавестись мерой стыда, которая не позволяла брать деньги у отца, а отказывать себе в покупке дорогих вещей я не могла, и изредка уповала на отцовское расположение и при удобном случае просила денег. Он всегда вздыхал так тяжело, меняясь в лице, а я притворялась,будто не замечаю его возмущения, и так наивно, словно маленькая девочка, демонстрировала непонимание, но это тоже не всегда срабатывало. Его строгий взгляд ставил меня в тёмный угол, в самую страшную часть души, давя своим гневом, что стыдно было глаза поднять, не то, чтобы открыть рот. Я не любила семейные посиделки, чувствовала себя чужой, но тешила себя надеждами о том, что сегодня отец более благосклонен ко мне и мне не придётся унижаться и выпрашивать у него денег, ведь средств к существованию мне не хватало. Мои надежды гасли с каждым годом, так как я давно уже повзрослела и должна сама себя обеспечивать или уповать на плечо мужа, которого не было.

Добравшись до дома, я открыла бутылку вина и плюхнулась на диван от бессилия. Стянув с себя туфли, почувствовала легкое освобождение. Проклятые лодочки держали мои ноги в напряжении, будто целый вечер я проходила под дулом пистолета.

–Боже!– Выпустила я воздух.

Я откинула голову на спинку дивана, уперев взгляд в потолок, приглаживая волосы руками, подобно гребню. Выпив бокал, поморщилась и взглянула на прихожую. Кажется, этот запах одолевал меня не один день, только сейчас он стал более навязчивым, до изнеможения. Быть может, если закрыть глаза, можно пересилить тишину вокруг, почувствовать свою мысль, переместить её в пункт возможного и всё время обтачивать, пока не случится срыв. Пока не придёт понимание, что мы поменялись местами. И теперь эта самая мысль думает обо мне. Что я слаба, а она настолько сильна, что моё желание находит один верный путь- действовать. С этими соображениями я прикрыла глаза, раздвинула слегка свои ноги, опустилась, соскользнув с подушки дивана, и принялась медленно ласкать себя пальцами, наслаждаясь истомой. Запах мужской плоти обволакивал мое сознание и приобретал различные очертания мужчин, то симпатичного водителя такси, то прохожего и даже того милого сомелье из бара, что невольно выбрался из-под корки и начал нависать надо мной своим телом, проникая внутрь меня и теперь волна удовольствия усилилась приливом возбуждения, и я участила движения. Я напрягла и свела ноги, сжимая бедра для более яркого оргазма. По мне промчалась дрожь наслаждения, и кончики пальцев на ногах онемели. Наконец, я расслабилась. Ноги ослабли, тело стало мягкое и отдохнувшее. Я не заметила, как задремала.

Проснувшись до полуночи, я поднялась с дивана, надела тапочки и спустилась вниз к комендантше, тётушке Золушки. Прозвали её так за скрупулёзность, и редко кто звал её Антониной Исааковной. Антонина являлась довольно крупной женщиной, ширококостной, в годах и, на мой взгляд, ей самое место работать вышибалой в каком-нибудь заведении, причём в таком, где драки завсегда.

У стойки я поинтересовалась.

– Подскажите, вы знали того кто жил до меня в квартире?– во мне горела надежда найти прежнего хозяина. Шансов,конечно, было мало, что я отыщу нужного мне человека лишь по одному запаху.

–А тебе что за дело? – не отрываясь от своих забот, буркнула тётка.

Я решила схитрить, старые люди уж очень щепетильны к порядочности.

–Вещи остались, может ничего такого, бумаги и бумаги, но тем они и ценные, что чужие.

Я вытянула шею, с любопытством заглядывая через стойку.

–Может, есть карточка выписки?– произнесла я чуть ли не умоляющим голосом.

–Верно, говоришь! Ценные вещи надо возвращать!

Женщина натянула очки, облизала пальцы и принялась перебирать стопку картонных папок, что были всюду в маленькой тесной коморке, а она сама походила жадную купчиху, что неуклюже ворочала своими боками. Ее косившийся взгляд, полный сомнения, изредка переключался на меня. Может, её смутил мой запах алкоголя? Я отпрянула чуть назад, как бы уловив её вербальный посыл недовольства.

–Вот оно! -вытащила она нужный лист.

–Аркадий В.В

– А фамилии там нет?

–Ну, вот, что имеется, – женщина пожала плечами.

–Ладно, спасибо, – я грустно опустила глаза.

–Постой!– я поспешно вернулась.

–Ты ведь из двадцать второй?

Я кивнула в подтверждении.

– Значит, квартира принадлежала этому чудику, который всё опекал свои чертежи. Бегал с ними, как ошпаренный, и вечно бормотал себе под нос какую-то неразбериху, будто из ума выжил,– тётка помолчала, после добавила:

–На благо – его переезд, – и она отмахнулась, выдворяя из памяти остатки неприятных воспоминаний.

– А фамилия у него такая высокая, – женщина закатила глаза и мялась в сознании, выискивая нужное.

–Горный?

Я предложила первое, пришедшее на ум.

–Не-а!А, Вершилов! Аркадий Вершилов!

–А где мне его сейчас найти, знаете?

–Так он переехал вниз по улице, в большой красный дом. Он там живёт и работает. Поговаривают, домом этим дед его раньше владел, а до него прадед получил за какие-то там заслуги перед родиной. Небось, померли все. И распорядители сразу нашлись, -она ревностно проговорила, словно это ей должны были отписать дом. Ведь самой ей ничего не досталось ни от покойной матери, ни от сестры, которую хватил удар. С тех пор минуло, как лет пять, и всё нажитое отошло государству, так как в свое время никто из них не позаботился о присвоении земли, всё на потом откладывали. Ладно, хоть, их сбережений хватило на покупку квартиры во, вполне себе, престижном районе, и одну из комнат она сдавала в сезон наплыва туристов.