Лариса Печенежская - Тайный путь души

Чудом Анне удалось запрыгнуть в него и, усевшись недалеко от водителя, облегченно вздохнула, посчитав это хорошим знаком. Она не следила за дорогой, хоть все время смотрела в окно. Даже старалась не думать, совершенно ни о чем не думать. Просто пыталась надышаться надеждой, которая согревала ее душу.

Вышла на остановке, недалеко от большого салона красоты. Раньше она никогда не ездила в подобные места, поскольку обходилась своими силами в домашних условиях. Подравнивала ей волосы Элла, а ногти на руках и ногах обрабатывала и делала маникюр сама. Теперь же ей нужно преобразиться, так как сегодня у нее особенный вечер и полагаться на свои непрофессиональные умения не стоило.

– У вас всегда были длинные волосы? – спросила девушка-парикмахер, с легким прищуром рассматривая лицо Ани.

– Гм… да, – подтвердила она.

– Значит, делать стрижку не пробовали ни разу?

– Нет. Сколько себя помню, у меня были косы.

– Я посоветовала бы вам «гарсон». Он опять в моде, отлично подойдет для ваших волос и… – она окинула лицо клиентки еще одним внимательным взглядом и кивнула, – будет вам очень к лицу. – Вообще асимметрия в стрижке – выбор тех, кто устал от дресс-кода, строгого делового стиля, правил и рамок. Тяга к креативу и модным экспериментам – вот чем руководствуются девушки при выборе этой стрижки. К тому же, она подойдет для тех, кто понимает и чувствует спортивный стиль в одежде, как вы. Ну, что? Рискнете?

В первое мгновение Аня не сумела скрыть свой страх. Мысль сделать стрижку, разумеется, время от времени посещала её, но она всегда отказывалась, боясь, что изменится в худшую сторону. Однако теперь её страх вдруг сменился небывалой решимостью.

– Я отважилась расстаться с мужем, а теперь, поправ все, что этому способствовало, решила с ним помириться и, если надо, унизиться до просьбы дать шанс восстановить их семейные отношения. Неужели мне не хватит смелости проститься и с волосами?

Эти размышления придали ей смелости, и Анна решительно сказала:

– Да, давайте попробуем. Но сделайте такую стрижку, чтобы она подходила не только к джинсам, но еще и к платьям.

Её голос прозвучал с поразительной уверенностью.

Парикмахер чуть наклонила голову набок и вновь пристально осмотрела девушку.

– Может, еще и осветлимся? Хотя бы немного? Или сделаем мелирование? Знаете, традиционно при выборе асимметрии стилисты рекомендуют девушкам сразу решаться и на креативное окрашивание, отличающееся от натурального оттенка либо от того, в какой цвет сейчас окрашены волосы.

Не узнавая саму себя, Анна кивнула утвердительно головой.

Пока её обрабатывали в этом зале, потом в маникюрном, она всё пыталась понять, что происходит. А причина была в том, что все это время ей не давало покоя странное чувство, от которого она упрямо отмахивалась, но с каждой новой минутой понимала, что сил прятаться от него становится меньше. Как понимала и то, что изменяет она свой образ не для себя. Прежде всего для Алекса, чтобы, когда он увидит ее, она могла уверенно тряхнуть перед ним хорошенькой головкой и между делом заметить, что она теперь совсем другая, другая во всем.

Наконец и прическа, и маникюр с педикюром готовы. Анна, схватив сумку, отправилась в дамскую комнату, переоделась и встала перед огромным зеркалом, осматривая себя с головы до пят, – и не узнала ту красавицу, которую видела перед собой.

Несколько минут она любовалась незнакомой девочкой-мальчиком с белыми «перышками» в каштановых волосах, что глядела на нее блестящими немного потемневшими от восхищения зелеными глазами. Потом растерянно поправила короткую прядь, хотя в коррективах она не нуждалась.

– До чего же непривычно… – выдохнула она, не находя сил оторвать радостного взгляда от зеркала. За спиной словно выросли крылья – и Анна почувствовала в себе не только необычайную легкость, но и уверенность, которой не чувствовала раньше.

Время еще было, и она решила зайти в кафе поесть, поскольку пропустила обед. Все мысли о том, как построить разговор с Алексом, изгоняла из своей головы, надеясь на экспромт, который подскажет ей сердце.

Затем поймала такси и подъехала к дому, где жила прежде, немного раньше времени. Минут десять собиралась с духом. Потом решительной походкой направилась к парадному. Удивительно, но в довольно коротком узком платье и на каблуках ходить само собой получалось иначе – более женственно и плавно. Куда делась ее размашистая походка в кроссовках! Эта мысль придала ей уверенности.

По ходу ее обогнал мужчина средних лет, спешащий по каким-то делам, который внезапно повернул голову, посмотрев на неё, – и его озабоченное лицо вдруг озарилось восхищением. В душе у Анны всё возликовало. Отбросив остатки сомнений, она вполне естественно и счастливо улыбнулась, уверенная в успехе.

Не дойдя до подъезда, она вздрогнула, заставив себя перенестись в реальность, и заметила, что стоит возле входной двери того дома, в котором до недавнего времени они с Алексом делили на двоих довольно тесную, столь действовавшую ей на нервы, но такую родную квартирку.

Не отдавая отчета в своих действиях, Аня достала телефон и набрала номер Алекса. Только спустя несколько минут она поняла, что этот звонок был продиктован боязнью того, что бывший муж еще не вернулся с работы и ей было бы унизительно ждать его перед закрытой дверью. Он ответил не сразу, и сердце тревожно застучало в груди. После напряженного ожидания мелодией зазвучал родной и привычный голос:

– Ну, наконец-то! Ты где?

– Возле подъезда, – ответила Анна голосом более строгим, чем хотелось.

– Гм… – немного растерялся Алекс. – Зайти не желаешь? Выпить чашку кофе?

Почему-то эти слова заставили её отключить телефон. Медленными шагами она пошла прочь от подъезда по дорожке, посыпанной гравием, будучи в престранном настроении. С одной стороны, душу заполнила тоска, граничащая с отчаянием, с другой – радость, приправленная грустью.

Позади хлопнула дверь. Анна остановилась у тротуара, повернулась и увидела Александра. На неё он не смотрел. Остановился возле подъезда, засунул руки в карманы брюк и, слегка хмурясь, оглядывал окружающее пространство.

Пользуясь минутой, Аня несколько мгновений рассматривала его. На нем были светло-голубая рубашка без галстука и костюмные темно-синие брюки. Пиджака на нем не было, по-видимому, он уже успел его снять.

Остановила взгляд на его лице. Оно осунулось, глаза не такие ясные, как обычно. Сердце её сжалось, словно она смотрела не на человека, с которым её больше ничего не связывает, а на единственного и неповторимого родного мужа. Старательно придав себе уверенный и бесстрастный вид, медленно, покачивая бедрами, пошла к нему и, не дойдя несколько шагов, с преувеличенной веселостью спросила: