Марина Шелех - Причиной этому была любовь

Своим интересом Мари раззадорила и нас, поэтому теперь втроем умирали от любопытства.

–А что ты для нас приготовила, Мари? –спросил я. С того самого пикника я стал смелее гораздо и Мари перестала считать меня мямлей, нюней, чрезмерно стеснительным и трусливым мальчишкой.

Однако я по-прежнему был просто другом. Близким другом.

–О, для тебя кое-что интересненькое. – Кокетливо произнесла она, накручивая на свой палец локоны своих вьющихся волос и сжимая крепко свои розовые губы.

Мари выглядела как всегда шикарна. Что нельзя было сказать о нас с Ренардом. На нас были новогодние свитера с оленями – на мне синий, у Рени белый. Брюки. Туфли. Парни и мужчины вообще почти всегда выглядят одинаково. Отличали нас только цвета одежды и врожденные признаки (цвет волос, глаз, телосложение немного, рост и т.д)

Мари же нарядилась как на вручение Оскара. Изумрудного цвета шелковое платье длинною чуть ниже колена, обрамленное по низу черным кружевом. Черные лаковые туфли. Ее грудь украшало аккуратное колье. На ушах небольшие серебряные серьги. Мари всегда была красива и утончена. Невольно я помню почти все ее образы. Если честно, мне бы хотелось их забыть. Слишком это мучительно постоянно помнить, как она невообразима красива.

Мы с Ренардом шутили над тем, как она излишне нарядилась. Я лишь поддерживал его. На самом деле каждая деталь в ее образе меня завораживала.

–Что же ты приготовила, Мари? Я ведь сгорю от любопытства. – Не отставал от нее с расспросами.

Ренард спокойно сидел, наблюдая за нами. Он облокотился на диван, стоящий позади нас, и кажется ушел в свои мысли.

– Так тебе и надо, смеясь ответила она, – Но я уверена, тебе понравится!

Ужасно несносная, вредная, но до чертиков обворожительная Мари. И я ничего не мог с этим поделать!

–Опять на полу сидите? В приличном обществе не положена дамам и господам рассиживать на полу! – Вошла в комнату миссис Бреттон, моя мама.

Она была шикарной дамой средних лет, по меркам мужчин среднего возраста. Высокая, скорее худая нежели толстая, с продолговатым лицом и светлыми волосами до плеч, собранными в какую-то незамысловатую прическу. В руках она несла еще один подарок, завернутый красной лентой.

–Рени, позаботься, чтобы эти негодники не открывали подарки раньше времени! – обратилась она к Ренарду и помахала всем нам указательным пальцем прежде, чем скрылась снова.

Ренард очнулся от своих мыслей.

Но мы и не собирались их открывать. На тот момент меня стал волновать только подарок Мари. Я не видел, чтобы она что-то клала под елку или на камин для меня. Однако. Она сказала, что подарок есть. Словами она не бросалась. Иногда эта черта меня в ней бесила.

–А что же вы приготовили для меня? – Ренард окончательно очнулся и потянулся к подаркам. Стал искать коробку со своим именем и инициалами дарившего. Когда он обнаружил малюсенький сверток, предназначавшийся ему от родителей, то крайне огорчился.

–Как так? И это всё, чего я заслуживаю?! – Недоумение читалось на его лице. – маленький клочок упаковочной бумаги? Серьезно?!

Я и Мари громко захохотали.

Я с наигранным сожалением похлопал Ренарда по плечу. Мари, хоть и попыталась выразить сожаление, все-таки не смогла сдержать свой смех.

–Я должен с этим разобраться. – уверенно поднялся Ренард и направился в сторону родителей, дабы выяснить такое отношение к нему. Злость и недоумение на его лице сыграли с ним плохую шутку – из привлекательного молодого юноши он превратился в ворчливого старого гнома из диснеевского мультфильма «Белоснежка». Мистер Ворчун – так Мари иногда шутила над своим братом. Ей это было позволительно, мне –нет.

Мы с Мари остались вдвоем.

–Ну что, тебе всё еще интересно, что я для тебя приготовила? – продолжая смеяться спросила она.

–Спрашиваешь еще! Конечно интересно! – пододвинувшись поближе к подаркам, я стал перебирать их.

Мари стала на коленках передвигаться ближе ко мне. -Его там нет.

–Тогда, где же он?

Я посмотрел на Мари недоумевающим, слегка наигранным взглядом. У меня было время, чтобы научиться притворяться и показывать разные эмоции, чтобы скрыть настоящие. Было время, чтобы стать более серьезным. Более крутым (так я говорил в детстве). Более умным.

Мари пододвинулась еще ближе, обвела своими руками мою шею и поцеловала меня. Я чувствовал, как ее нежные губы касаются моих. Я ощущал их влажность и тепло. Такое прекрасное тепло, которое хотелось бы чувствовать бесконечно долго.

–С Рождеством, Джерри. – произнесла она еле слышно, но эти слова были самыми громкими и самыми сильными, которые я когда-либо слышал.

–С Рождеством, Мари. – спокойно ответил я.

Мы оба улыбнулись. Это был лучший вечер в моей жизни.

***

Когда Ренард вернулся, мы уже успели аккуратно разложить подарки под елкой и достать монополию. Пока родители болтали в другой комнате, мы решили, что было бы неплохо развлечься чем-нибудь посерьезнее.

Ренард обожал эту игру. Потому что почти всегда выигрывал. Он с радостью согласился сыграть с нами.

Время шло, я проигрывал. Пока мы играли, обсуждали разные повседневные дела, с которыми сталкиваются подростки вроде нас. Учеба, оценки, друзья, новые гаджеты – наверное всё, что нас волновало на тот момент. И хотя каждый из нас на самом деле предпочел бы беседу более высоко уровня, скажем значение философских изречений, или впечатление от прослушивания Чайковского, все мы боялись казаться чрезмерно заносчивыми и скучными, хотя если бы знали, что все одинакового мнения, но не постеснялись бы переключить беседу на более важные вещи. Я хоть и принимал участие в беседах, мои мысли были заняты другим, от этого я на протяжении всей игры проигрывал. Размышления были мои направлены на воспоминание нежных губ Мари, ее поцелуе. О том, что это могло бы значить. Для нее. Для меня. Может быть для нас… Хотелось думать о хорошем.

Может это всего лишь девчачьи забавы? Но весной, мне казалось, я тоже уловил признаки ее симпатии ко мне. Можно ли было верить своим подозрениям о взаимности чувств подруги? Можно ли было теперь считать ее просто подругой, или же я неосознанно приписал ей статус возлюбленной? Ах, пусть всё идет так, как тому суждено. Эти мысли всё равно ни к чему меня не приведут.

Всю игру я смотрел на нее. Смело. Решительно. Она в ответ лишь скромно мне улыбалась. Ренард был увлечен игрой, хотя пару раз на нас и смотрел с подозрением, но ничего не сказал.

–Кажется, я снова стану монополистом! – Воскликнул Ренард и стал пересчитывать имеющиеся у него карточки.

–С тобой невозможно играть, Рени! – возмутилась Мари. – Я сдаюсь.

–Я тоже. Ты, бесспорно, победитель этой игры, Рени. Поздравляю! – мы пожали друг другу руки.