Марина Шелех - Причиной этому была любовь

Вдруг она напугается и больше не захочет меня видеть? Вдруг подумает, что я нашел ее, чтобы отомстить? Вдруг посчитает меня плохим человеком? Правда, она, скорее всего не знала, что это мой дом, ведь он тогда был опечатан. Предполагать, что я пришел, чтобы ударить её вазой по голове, чтобы отомстить – полный абсурд. Если все-таки наше общение продолжится, то рано или поздно она все узнает. Так может ей лучше узнать об этом сейчас? Ведь потом это может все испортить. Это и сейчас может все испортить… Но… Я постараюсь ей все объяснить. Скажу, что не в обиде на нее и никаким образом мстить не собираюсь.

–Теперь ты хочешь знать правду? Или она тебя по-прежнему не волнует?

Авелина задумалась. Маленькие морщинки появились на носу между глаз, – Да, теперь хочу, – твердо заявила она и поудобнее уселась. Она смотрела твердо и решительно прямо на меня.

Теперь следовало задуматься мне, – Виделись, – Наконец, после долгих раздумий отвечаю я. – Мы виделись четыре года назад. В моем доме.

– В твоем доме? – переспросила испуганно девушка. Тысячи разных мыслей пронеслись у нее в голове. Это читалось по ее задумчиво-испуганному лицу. Она еще больше хмурила свои бровки и ее маленькое аккуратное личико выглядело взволнованным. Улыбка с лица Авелины тут же пропала.

Она поняла, о чем речь.

На её лице отразился страх, гнетущий страх изнутри. Несмотря на свое больное состояние, она выглядела бодро и ожидала, что будет дальше. Её большие карие глаза в этот момент казались совсем черными, как бездна, в которой пропадает всё, что только есть. И всё, что туда попадает, больше не возвращается назад. Оно канет в небытие. Навсегда.

Так, Ренард, соберись – сказал я себе и продолжил:

– Ты была тогда … – Продолжаю я, но она тут же меня обрывает:

– Стой! – Кричит она и резко выставляет ладонь перед собой. – Не надо… – её голова опускается. Она трет пальцами свои виски.

Она явно напугана.

– Я всего лишь хотел сказать, что ничуть не обижаюсь на тебя. И, если ты вдруг подумала… Я никаким образом не собираюсь мстить. Ты мне кажешься очень милой девушкой.

– Извини, извини пожалуйста – бормотала она и в её голосе слышалось раскаяние. – Мы тогда очень напугались. Извини, что так получилось. Мне правда очень стыдно за тот момент… Если хочешь, можешь подать на меня в полицию…

– Да всё в порядке, – легко выговорил я.

–Правда?

– Да. – Мое лицо сейчас ничего не выражало.

Мне было очень интересно, как они оказались в моем доме и что они там делал и, но об этом я спрошу в другой раз. Если он будет.

– Узлы, вы, конечно, вяжете очень круто. У меня так и не получилось их развязать самому. – Проговорил я шутя.

Авелина опять рассмеялась:

– Это всё курсы по морским узлам.

Ну вот, теперь обстановка опять разрядилась. Я очень рад этому. Авелина уже почти не испытывала страха передо мной. Только немного смущалась. Обстоятельства четырехлетней давности были забыты.

–Так значит ты соврал мне все-таки?

–Получается, что так, – дружелюбно ответил я, – просто не хотел тебя пугать так сразу. Думал будет лучше если ты сначала узнаешь меня, а затем уже станет и не так страшно, – я пытался выкрутиться как мог, однако она была недовольна. Женщины вечно чем-то недовольны.

–Хм, – вздохнула она, – Ну по крайней мере я оказалась права насчет твоего лица. Оно говорит больше, чем ты сам. Врать ты точно не умеешь.

Я пожал плечами. Самого себя всегда трудно судить.

***

За окном палаты был осенний день. Осень постепенно, медленными шагами шла на встречу зиме, но деревья все еще были одеты в багряные, бордовые, вишневые и золотые оттенки. Зеленые цвета уже давно исчезли. Некоторые листья ветер разносил по дворам то с бешеной скоростью, то вполне спокойно. Будто после бурной работы он отдыхал, и уставшие листья медленно ложились на серый городской асфальт. Затем внезапные обстоятельства их вновь поднимались, и они то кружились, то летали из стороны в сторону до тех пор, пока не уставали снова.

В такие моменты, если бы я был один, я бы задумался о свободе. Нужна ли она на самом деле человеку? Или мы просто однажды услышали от кого-то, что это очень важно. Или может ветер шепнул нам это на ухо? Тот самый, что только что гонял уставшие листья. Кому-то может приснилось, а кто-то увидел в кино. И конечно поверил. Но может все-таки не каждый свободный человек счастлив по-настоящему? Кому-то необходимо, чтобы его жизнь постоянно окружали заботы, обстоятельства и другие люди, которым вечно что-то нужно от тебя. В такие моменты этот человек чувствует себя зависимым от обстоятельств, но и одновременно нужным. Он знает, что после трудового дня, придет домой к своей семье, любимому или может быть он живет один – это совершенно не важно, и там он насладится той самой долгожданной свободой, о которой все время мечтал. Тем временем, когда остаешься наедине с собой и сам решаешь, чем заняться. Ты понимаешь, что это время принадлежит только тебе. И ты ценишь такую свободу, ведь ее так мало. А если ее много, то в конечном счете все равно становится мало – вот такой парадокс. Хотя свобода тоже бывает разной, тут уж каждый должен сам выбирать свои приоритеты. Но я конечно об этом не подумал, когда нам всем думать о таких одновременно важных и совершенно не важных вещах, когда жизнь вот она, проходит у тебя перед глазами и нужно скорее уцепиться в нее всеми руками, ногами, волосами, зубами и всем тем, чем только можно, лишь бы не упустить ее.

Вот и сейчас я не один, мне некогда было думать об этом, и эта мысль лишь на доли секунды мелькнула в моей голове и тут же исчезла, будто ее и не было вовсе. Сейчас я рядом с девушкой, о которой вот уже четыре года думал. Я отвожу свой взгляд от окна и перевожу его на милую девушку с каштановыми волосами, которая что-то очень старательно мне рассказывает. Честно сказать я не могу полностью сосредоточиться, поэтому и не помню половины сказанного. Но это не так важно.

Я просидел в её палате около часа. Мы разговаривали о всяких мелочах, и звонкий смех не раз доносился из палаты. Ее звонкий и задорный смех.

Я навещал ее каждый день.

***

Через два дня после нашей первой встречи я выписался из больницы, но все равно продолжал навещать Лину. Каждый день я заходил к ней, и мы болтали о разных вещах. Когда ей стало немного лучше, мы позволяли себе немного прогуливаться по больничным коридорам. Это было чудесно, хотя время бежало стремительно быстро. Она чувствует себя гораздо лучше, и врачи говорят, что совсем скоро она может начать свой прежний образ жизни.

Авелине этого вовсе не хотелось. В больнице ей было спокойно и комфортно – все это читалось по ее лицу при каждом моем упоминании о скорой выписке. Я замечал это и, по ее словам, о том, как ей здесь нравится и хочется, чтобы это мгновение протяженностью в несколько недель никогда не заканчивалось.