Надежда Волгина - С милым рай и в шале

Диана сразу вспомнила, что показалось ей странным, когда находилась рядом с Александром – запах. Вкупе с приятным мужским парфюмом от него разило алкоголем. И тогда она этого не поняла. Да и неудивительно. Она вообще не помнит, чтоб когда-нибудь так пугалась.

– А почему ты зовешь его Алик? – не первый раз задалась она уже этим вопросом. – Александр же вроде?..

– А ты знакома с ним что ли?

– Не то чтобы… – она и знакомством-то не могла назвать пару встреч. Так, сплошные недоразумения. – Видела пару раз.

– А-а-а, понятно, – что уж понятно было Лене, уточнять Диана не стала. – Я и сама не знаю, почему… Может, потому что бабка у него армянка, – пожала Лена плечами. – Суровая такая, старой закалки, хоть и живет тут очень долго…

Так он из этих, все-таки. Диана не выдержала и поморщилась, чем заслужила новый недоуменный взгляд Лены. Не то чтобы она была кавказофобкой, но определенное недоверие к людям кавказкой национальности испытывала. И уж точно среди ее знакомых таковых не было и не планировалось. Весь их этот менталитет… Нет уж, увольте! И пора было заканчивать разговоры о нем, слишком много чести!

– Лен, не завалялась ли у Маши какая ненужная тетрадка? – перевела она тему разговора. Ручка на первое время имелась, а завтра она купит все необходимое, когда получит деньги.

– Да есть, конечно! А ты что же, вот так вот будешь писать, в тетрадке?

– А по-другому пока никак, – рассмеялась Диана, хоть и было ей не до смеха. До сих пор воспоминания о пропаже ноутбука жгли глаза слезами.

Поблагодарив Лену за вкусный обед и получив от Маши тетрадку, Диана удалилась на свою половину, чтобы хоть немного поработать. Осталось только настроиться еще на эту работу, что сделать было особенно трудно. Да еще и оказавшись на веранде она снова вспомнила сегодняшнее происшествие с собакой. Теперь в памяти всплывали все мелочи, не замеченные ею ранее. Например, она только сейчас сообразила, что когда этот Александр появился, собака радостно завиляла хвостом, хоть и не перестала рычать. О чем это говорит? Да о том, что она обрадовалась ему! Но разве ж в тот момент Диана могла это заметить!

Написав пару строчек, она вновь посмотрела на заросли акации сразу за лужайкой. Лена сказала, что за ними дом этого Александра. Пойти посмотреть что ли?.. Бороться с искушением Диана не стала и решительно пересекла лужайку. Правда чувствовала себя отчасти шпионкой, пробираясь сквозь заросли. А потом и вовсе замерла в изумлении, когда взору открылось настоящее шале!

Вот уж никогда бы не подумала, что такой, как Александр, выстроит для себя подобный дом! Весь из дерева… Как же она любит дерево! Должно быть, в доме приятно пахнет. И наверное, там очень просторно. А веранды, что на первом, что на втором этажах, вообще покоряли одним своим видом. Она бы только на них и жила…

Диана очнулась от мечтательного разглядывания дома и напомнила себе, кому он принадлежит. И она – прячется в кустах и пускает слюни на чужое имущество. Эти мысли сразу же отрезвили ее, как и прогнали едва зародившуюся зависть. У нее есть уютная квартирка, в спальном районе Москвы, которую она обустроила под свой вкус. И всякие там шале на морском побережье ее совершенно не интересуют. А уж тем более, ей не симпатичны их хозяева. По крайней мере, один точно, который с недавних пор еще и попал под категорию опасных личностей. К тому же, он лицо кавказской национальности. И это, пожалуй, самый весомый аргумент. Вот Лена говорит, что этот Александр чуть ли не рубаха-парень. Да все они такие, пока дело не касается семьи. А то, что женщины у них бесправные и забитые существа, об этом большинство и не задумывается. А сколько русских девчонок вот так вот выходят замуж за кавказцев и потом мучаются всю жизнь! Нет уж, увольте ее от таких знакомых!

Диана вернулась в дом и усилием воли заставила себя отвлечься от мыслей о новом знакомом. Нужно было работать, даже если приходилось делать это по старинке. Нет, у нее не горели планы, а срабатывала привычка к самоконтролю, которую она считала едва ли не самым главным в работе фрилансера. Не приучишь себя к ежедневной норме труда, станешь сама же ее нарушать, все испортишь – все то, что выстраивалось годами, к чему так упорно стремилась. Сейчас, когда добилась определенного уровня признания и приобрела известность пусть пока и в узких кругах, самодисциплина особенно нужна была – успех еще только предстояло закрепить.

К удивлению Дианы процесс так увлек, что она и не заметила, как начали сгущаться сумерки. Очнулась только, когда пришла Лена, чтобы позвать ее к ужину, и поняла что уже практически не видит букв.

От ужина Диана отказалась. И с Леной у нее состоялся серьезный разговор. Несмотря на непрекращающиеся протесты той, Диане удалось настоять на минимальной оплате за проживание. Кроме того, она категорически отказалась столоваться у хозяев, разве что, на утренний кофе согласилась. Тут она, конечно, преследовала и эгоистические цели – на все лето выбралась к морю, чтобы отдохнуть от всего, в том числе и от общения. В данный период времени Диану тянуло к одиночеству и размышлениям. И даже такие замечательные люди, как Лена, ее муж и дети, отчасти нарушали ее планы. Благо, Лена поняла все правильно и не обиделась.

Одиночество в толпе – так Диана называла свои прогулки по оживленным местам, когда занималась тем, что наблюдала, слушала и записывала. Вот и сегодня она решила посвятить этому вечер. Послеобеденное купание она пропустила не случайно. Плечи и спина у нее все-таки сегодня подпеклись и немного побаливали. Теперь пару дней придется избегать прямых солнечных лучей.

Несмотря ни на что, отчего-то настроение Дианы колебалось между отметками «хорошо» и «отлично», когда выходила из дома через свой собственный, хоть и временно, выход, шла по узенькой гравиевой дорожке, что выводила прямиком на центральную улицу, ведущую к парку, а потом и к набережной.

В парке в это время было людно. Все нарядные, веселые… Кто просто прогуливался, иные катались на аттракционах. Диана постояла и позамирала от страха под огромным колесом обозрения, наблюдая за лицами людей, стоящих в длинной очереди на посадку. Кто-то выглядел испуганным, многие – беспечными, реже наталкивалась взглядом на равнодушные лица, но все они находились в предвкушении от предстоящего экстремального катания. Ее бы и под пушкой на это колесо невозможно было затянуть. Больше всего в жизни Диана боялась высоты. А уж на открытые спаренные сидения ей даже смотреть было дико.

Возле паренька, танцующего под современную ритмичную музыку и делающую детишкам сладкую вату в виде всяких зверюшек Диана стояла бы вечно. Вот ведь и устал до чертиков, сразу видно, но улыбается и крутит себе. А толпа ребятни беснуется вокруг него от восторга. На их месте Диана тоже бы не слезла с родителей и вымолила бы себе вату, сделанную с такой любовью и изобретательностью.