Жасмин Майер - Табу

– Думаю, жить будешь, – холодно отвечает она, скрещивая на груди руки. – Дверь на твою половину за поворотом. Авось, доковыляешь.

– Говорят, мальчик вырос, – играет бровями Василиса. – Не успел прилететь в Россию, а о нем уже ходят легенды.

Пожимаю плечами в ответ. Пока бегу на дорожке не хочу сбивать дыхание разговорами. Да мне и неинтересны ни эти легенды, ни то, где именно этот мальчик вырос. Так и должно быть. У взрослого сына моего мужа своя жизнь, у меня – своя.

За последнюю неделю мы всего однажды пересеклись в доме. В первый и последний раз это было на завтраке. Сергей любит завтракать вместе, когда он дома, а в эту неделю дома он был только один день из семи. Тогда-то за огромным длинным столом в столовой мы с Тимуром и встретились.

В основном говорил Сергей.

Тимур всю свою жизнь отдал футболу, но теперь его карьера была под вопросом. После разрыва крестообразных связок колена вернуться в прежнюю форму было сложно, но кое-кому удавалось. К сожалению, Тимур к ним не относился. Его хромота свидетельствовала о том, что парню следовало хорошенько подумать над тем, чем он займется в жизни.

Сергей давно мечтал о наследнике, который возьмет часть бизнеса на себя. У него был только Тимур. К счастью, для Сергея и к несчастью для Тимура. Уходить в политику, вести закулисные игры и тонкие дипломатические переговоры – все это явно было не то, к чему мог стремиться бывший футболист.

Я надеялась, что у Тимура есть запасные варианты. Но в то утро стало очевидно, что Тимур понятия не имел, чем он собирался заниматься дальше.

– Лали сказала, что Тимур стал настоящим мужчиной, – продолжает Василиса. Несмотря на то, что ботекс у нее вколот во все мышцы лица, она все равно пытается двигать бровями. Выглядит это противоестественно.

Таймер на велодорожке дает знать о том, что моя тренировка окончена. Это было неизбежно, но я бы предпочла, чтобы это произошло еще позже, когда мы сменим тему.

Я схожу с дорожки и делаю глоток воды. Василиса по-прежнему ждет ответа.

– Ему двадцать восемь, – я сдаюсь, пожимая плечами. – Конечно, он уже занимается сексом.

– Говорят, он переспал за одну только неделю аж с тремя! – оживляется Василиса. – И две из них были одновременно.

Василиса идет по пятам. Судя по всему, следующие полчаса я продолжу слушать сплетни о постельных подвигах моего пасынка.

Мы раздеваемся и ложимся на кушетки. Мастера накрывают полотенцами наши ягодицы, а после бережно отшелушивают каждый миллиметр наших тел.

– Он холостой, молодой и богатый, – отзываюсь я в дыру для лица. – Разве может быть иначе? Они сами раздвигают перед ним ноги.

– Он приводит их к вам домой? – спрашивает откуда-то сбоку неугомонная Василиса.

– Понятия не имею, – отзываюсь в пол. – У нас большой дом, и у него отдельный вход в левое крыло.

Впрочем, сегодня я обязательно узнаю у охраны, как только доберусь до дома, кто проходит на половину Тимура. Просто потому, что не позволю превращать дом в бордель.

– Можно я к вам сегодня заеду?

Господи.

– Хочу на него посмотреть, – продолжает Василиса. – Мне Лали про него все уши прожужжала. Представляешь, у нее еще не было таких больших!

Вот как? Неудивительно, что она так давилась им.

Радуюсь, что лежу лицом вниз и никто не видит моих щек. По ощущениям, кожа горит, как после кислотного пилинга.

– Заезжай, – отзываюсь я, как можно равнодушней. – Понятия не имею, дома ли он. Ты, может, захочешь и на ночь остаться?

– А можно? – радуется Василиса. – Слышала, Сергея сейчас нет в стране. Тебе, наверное, скучно одной?

– Он с рабочим визитом в Финляндии, – только и отвечаю я.

Мне никогда не бывает скучно. Особенно в одиночестве. Мне бывает скучно на светских мероприятиях, банкетах и раутах, рядом с Василисой, у которой один секс на уме, но никогда в одиночестве.

После мы с Василисой рассаживаемся по машинам. Позже ее привезет водитель, а сначала она заедет к себе. Уверена, за сексуальным бельем. Женщины помешались на Тимуре.

Машина быстро доставляет меня домой. Для середины февраля кругом неестественно зеленые лужайки, которые требуют нереальных сил и вложений. Но дорогие машины, одежда и выброшенные на ветер деньги – это неотъемлемая часть богатой жизни.

Решаю перекусить на закрытой веранде, а заодно провести несколько конференций с коллегами из-за океана, сверившись с часами. Моя роль в нашем браке предельно проста – благотворительность. Это отнимает колоссальное количество времени, но, к сожалению, не приносит даже половины пользы. Я могла бы сделать больше, даже если бы просто заехала с чековой книжкой в любой детский дом. Но в эти игры играют по другим правилам.

Моя еда правильная, сбалансированная и выращена без применения пестицидов и химикатов. А еще она практически лишена вкуса, не знаю, связано ли это одно с другим. Я ем строго по часам и определенные пропорции и уже забыла, каково это, когда ты ощущаешь голод или наслаждаешься каждым кусочком. Я делаю все, чтобы лишний вес больше никогда не вернулся. Что толку, что я наслаждалась теми жирными беляшами в забегаловке возле Казанского вокзала? Двадцать пять кило лишнего веса. Вот к чему привело это наслаждение.

Как и обещала, после конференции и обеда иду на пост охраны. Получаю список гостей, которые проходили на половину Тимура за эту неделю. Среди паломничества голодных вагин, учуявших холостяка, встречается только одно мужское имя.

Василиса сказала, что он спал только с тремя… Что ж, в списке имен куда больше. Наверное, даже хорошо, что их было только три.

И две из них одновременно, сказала она.

Перед глазами снова возникает его запрокинутая шея. Как наяву помню, как дернулся кадык, когда Тимур сделал рваный вдох и облизал губы перед тем, как кончить.

Ужасное и непристойное воспоминание. Нужно выбросить его из головы.

Предупреждаю охрану о возможном визите Василисы и пешком, по мокрому гравию, мимо ярко-зеленых аллей, на которых никто и никогда не гуляет, направляюсь к дому. На половине пути сворачиваю вглубь ухоженного сада и прохожу мимо пустой лужайки. Здесь Сергей думал построить детскую площадку. И теперь этот пустой участок всегда бросается в глаза.

Вдали темнеет лес, это часть заповедника. Но, разумеется, Сергею позволили построить здесь частный дом. Кто бы ему запретил в этой стране?

Замираю при виде одинокого бегуна.

Это второй раз, когда я снова вижу Тимура.

Он бежит медленно, это скорее быстрая ходьба, но даже издали вижу темные круги пота на его футболке с длинными рукавами. Скорей всего, доктора уже разрешили ему бегать, чтобы разрабатывать связки, но от этого упражнения не стали приятнее.