Пенни Рид - Правда или борода

– Успокойся. – Клэр приподняла руки и вошла в класс.

– У меня нет денег на эвакуатор! Почему его забрали? Твой свекор клялся, что машина может стоять там сколько угодно!

– Так его не на штрафстоянку увезли, Джесс. Я утром видела твою развалинку перед автомастерской братьев Уинстонов.

От такой новости я вздрогнула и часто заморгала:

– Зачем они это сделали?

Клэр засмеялась, и я увидела лукавый блеск в ее глазах.

– Наверное, это как-то связано с неким обрезанным пенисом, – ответила она.

Я решила напиться. Для этого мне требовалось не меньше двух бокалов вина. Но сперва следовало выяснить, что, черт побери, происходит.

Я позвонила Джексону и оставила сообщение, что уехала с Клэр, умолчав, что подруга везет меня в автомастерскую. Джексон и Уинстоны не ладили – в основном потому, что Джетро Уинстон, старшенький, раньше угонял тачки, и, несмотря на все усилия моего папы и брата, дела против него всякий раз сыпались в суде.

Не стоит забывать и об Эшли Уинстон, при виде которой Джексон в старшей школе катастрофически глупел.

Я ее хорошо запомнила – главным образом за сочетание внешней и внутренней красоты. Ну, просто самая милая девушка на свете. По-моему, при такой ангельской внешности многие ожидали от нее коварства, но дело обстояло как раз наоборот.

Я дергала нижнюю губу пальцами, не замечая живописного осеннего убранства росших по сторонам дороги деревьев. Осень была в самом разгаре и обещала радовать еще несколько недель, если не выпадет ранний снег.

Я бы солгала, сказав, что изумительные виды Смоки-Маунтинс ничуть не повлияли на мое решение вернуться после колледжа в Грин-Вэллей. Двумя другими факторами были родительский дом и отсрочка по кредиту, предоставляемая преподавателям естественно-научных дисциплин, технологии, инженерии и математики в районах с нехваткой кадров. Жизнь у родителей позволяла экономить на жилье и быстрее выплатить кредит, а что касается кадров, то я была единственным преподавателем высшей математики на пятьдесят миль вокруг, если не считать Ноксвилла.

Мой предшественник мистер Трэнтен учил математике только по программе средней школы, и в этом году одаренные ребята из Грин-Вэллей и соседних городков впервые не мотались на автобусе в Ноксвилл на уроки тригонометрии и матанализа.

Но я с самого детства мечтала увидеть мир, и не как туристка, а как профессиональный путешественник. Я жаждала свободы и приключений. Жизнь в родительском доме я воспринимала как подготовку к старту. Я с удовольствием проводила время с семьей, копя воспоминания, ведь если мои старания принесут плоды, я мало буду видеть родных в ближайшие годы.

– Приехали.

Замечание Клэр оторвало меня от размышлений. Моргнув, я поглядела на ее тачку, стоявшую перед открытыми дверьми автомастерской.

При виде мужских сапог, торчавших из-под какой-то машины, сердце принялось спрашивать разум: «Что, если это Дуэйн?» А разум отмахивался: «С обрезанным пенисом будем разбираться, когда до этого дойдет».

– Ты собираешься выходить из машины?

Я помотала головой:

– Я еще не решила.

Клэр вздохнула.

– Чем быстрее ты выяснишь насчет машины, тем скорее мы вернемся ко мне и выпьем вина.

– Ну, это все меняет, – рассеянно отозвалась я, по-прежнему сидя неподвижно.

Клэр подождала, пока я что-то предприму. Я чувствовала на себе ее взгляд.

– Джесс, чего ты тянешь-то? Чего ты боишься?

Не успела она договорить, как из гаража вышли два рыжих бородатых мужика, мощные и красивые. Сапоги под машиной оказались уловкой – вероятно, идея принадлежала Клетусу. У меня перехватило дыхание, а зрачки расширились.

Близнецы Уинстоны были одеты в небесно-голубые рабочие комбинезоны и белые футболки, видневшиеся из-за расстегнутого ворота. Клэр в пятницу ошиблась: волосы у них были примерно одинаковой длины, как и бороды. Даже пятна солидола на руках и одежде казались идентичными. Я отчасти простила себя за путаницу на Хеллоуин – на нас сейчас шли просто два зеркальных отражения, плюс я не пересекалась с близнецами Уинстонами почти три года.

Однако я сразу поняла, кто из них Дуэйн. Если бы в клубе я хорошенько подумала, сразу бы разобралась. Дуэйн держался иначе, чем Бо: стоял иначе, смотрел иначе, да и этот его рот – все это разительно контрастировало с его общительным братом.

Бо был развязнее, даже когда стоял неподвижно. Он почти никогда не морщился и часто улыбался.

Дуэйн стоял отстраненно, неотрывно глядя брату в глаза, будто умел сосредоточиваться только на чем-то одном. Легкий прищур придавал ему задумчивый вид, тогда как Бо весело болтал. Дуэйн улыбался почти через силу – я и в пятницу заметила эту неохотную улыбку. Улыбки Дуэйна всегда были сдержанные.

Я переводила взгляд с одного брата на другого и вскоре поняла – таинственные чары Бо действительно пали навсегда.

Глядя на него, я ощутила симпатию – он ведь очень хороший парень.

Нашлось и еще одно доказательство ослабления власти Бо надо мной: при взгляде на Дуэйна я ощутила сильнейшее иррациональное раздражение, смущение и неуверенность. Я всегда примерно так на него реагировала, однако сейчас эмоции взорвались во мне с неожиданной и необъяснимой силой, и к ним добавилось нечто новое – внезапное томительное желание.

За пять дней Дуэйн ни разу не попытался выйти на контакт. Я, естественно, тоже. После признаний на озере мы вернулись к костру в напряженном молчании. Дуэйн вел меня за руку. Он попросил Клетуса отвезти меня домой, после чего вышел из круга света, и больше я его не видела… Ну, если не считать странные сны, в которых неизменно фигурировал Дуэйн.

– Который из них, Джесс?

Упиваясь своей обидой, я даже вздрогнула от вопроса Клэр и ответила, не отрывая взгляд от близнецов:

– Пусть я выставлю себя идиоткой, но… Дуэйн.

– Ну, ты даешь!

По голосу я слышала, что Клэр еле сдерживает улыбку.

– Да, да, я чокнулась. Я взбалмошна и не могу себе доверять. Через неделю я безнадежно втюрюсь в Клетуса!

– А что, Клетус очаровашка. Ты могла найти гораздо хуже.

– Ага, значит, решено: влюблюсь в Клетуса! – сострила я, прекрасно понимая – все не так просто. Мои чувства к Дуэйну выросли из нашего многолетнего знакомства – вражды, невольного уважения и пяти дней нервных воздыханий. Наша история достаточно сложна и разнообразна, чтобы оценить искренность и долговечность этих чувств.

Клэр засмеялась, накрыла мою руку своей и крепко сжала.

– Должно быть, это нелегко – так любить его внешность и недолюбливать его самого!

– Я не недолюбливаю… – замотала я головой, стараясь подобрать слова и объяснить, что я чувствую к Дуэйну. – Понимаешь, в детстве я его терпеть не могла. В отличие от Бо, он никогда со мной не деликатничал, зато говорил со мной чаще, чем брат, и гораздо дольше. Дуэйн из кожи вон лез, лишь бы все время спорить.