Лариса Барабанова - Лёгкая

– Дина!

– А показаться влюблённому мужчине, – как ни в чем не бывало продолжала моя лучшая подруга, – в старых тряпках нельзя. Он тебя сколько не видел? Вот-вот. Ты должна его просто поразить. Так что вечером я к твоей конторе подъеду – и во все тяжкие! Отбой!

Надо ли говорить, что мне в этот день не работалось? Я в уме перебирала все свои костюмы и платья и в итоге пришла к согласию с Диной – ничего сногсшибательного и сумасводящего у меня в гардеробе не было. Строгие брючные костюмы для работы – вот этого навалом, а праздничного… Любимый наряд, надеваемые мной обычно на чужие свадьбы («мое маленькое чёрное свадебное платье»), уже протерся до дыр и, надо сказать, поднадоел мне самой, летние, для отдыха подобранные, варианты здесь не подходили.

Ближе к концу рабочего дня ко мне в кабинет заглянула Наташа. Она вся сияла – видимо, новая работа пришлась ей по вкусу.

– Тёть Вер, мы домой в шесть?

– Мы с Диной тут собрались по магазинам…

– Вот и отлично – я с вами, если не возражаете.

Я думала, что у меня сотрутся ноги – по колено. Все три часа до закрытия магазинов мы шатались по бутикам, напоминая голодных хищниц. Борьба за каждую стоящую вещь велась там не на жизнь, а на смерть, ведь до Нового года оставались считанные дни. А мы даже и в борьбу не особо ввязывались: найти то, что устроило бы нас троих, было непросто. Динка отметала выбранные мной платья, я приходила в ужас от её предложений, а Наташа (в силу возраста, видимо) пыталась нарядить меня во что-то явно молодёжное. В результате к примерке мы даже и не приступали. Наконец Динка впихнула меня в примерочную с ворохом всего, на что мы по очереди положили глаз. Один за другим я отвергала платья и костюмы, а в последнем (его выбрала Дина) я показалась себе до невероятия жирной… Вообще какие-то странные зеркала в магазинах: они как будто выпячивают все твои недостатки, прямо до того, что жить не хочется. Или это только у меня так? В любом случае, я чуть не разревелась и вспомнила, почему так редко хожу по бутикам – мне большая часть модных вещей подходит не лучше, чем корове седло. «Всё, хватит с меня!» – решила я, переоделась обратно в свой строгий брючный костюм и вышла из примерочной с таким видом, что Дина с Наташей даже спрашивать ничего не стали.

Возвращались мы удрученные. Мои спутницы признали свое поражение, а моя лучшая подруга предложила даже «бахнуть с горя». И тут мой взгляд случайно упал на витрину небольшого магазинчика – там девушка (видимо, продавец) переодевала манекен во что-то изумрудное. И у меня аж сердце кольнуло. Ни слова не говоря, я направилась в этот магазинчик (в расписании его работы значилось, что он открыт до 21:00, а теперь был уже десятый час, но я все равно решила рискнуть).

– Девушка, милая, извините, бога ради, но я не уйду, не примерив вот это платье! – заявила я, переступив порог. Дина и Наташа пока ничего не понимали и тянули меня за руку, нудя о своей усталости.

– Да, пожалуйста! А я как раз товар разбираю, – улыбнулась девушка, действительно оказавшаяся продавцом. – Сорок восемь?

– Да, да, – торопливо подтвердила я, проходя в кабинку. Я, наверное, могла бы его даже не мерить – я знала, что это платье мне подойдет.

Я была права – я влюбилась в это изумрудное чудо с первого взгляда, и не зря! Оно подчеркивало все мои достоинства и идеально скрывало недостатки: верх в обтяжку, рукав до середины плеча, юбка-солнышко по колено. Ничего лишнего – и такое совершенство! Разумеется, я показалась Наташе и Динке. Им оставалось только ахнуть.

– Туфли у тебя к нему есть? – обретя дар речи, поинтересовалась подруга, а я не знала уже, куда деваться от счастья: туфли действительно были. Купленные год назад, что называется, по случаю, они всё ещё стояли в коробке на нижней полке шкафа. Я готова была поклясться, что они ждали именного этого платья, чтобы «выйти в свет». Честное слово!

И тут меня как прошибло: сколько стоит платье? Я ведь даже не спросила! Вдруг у меня не хватит денег? Я умру от разрыва сердца на месте, вот и всё. Но девушка-продавец и тут удивила меня, назвав вполне приемлемую цифру (как раз столько, почти рубль в рубль, у меня и было с собой). Разве бывает столько счастья за раз? И как хорошо, что я не купила ни одно из этих вульгарных тряпок, которые мерила в бутике торгового центра! Как тут не поверить в своего ангела-хранителя? Кто-то на небесах, видимо, поставил себе цель превратить меня в фонтан радости и достиг её, это точно!

Я вертелась перед зеркалом, как заводная кукла. Да, туфли подошли идеально. И платье сидело как влитое, «як на меня шито» (так частенько говорила моя мама). Но чего-то не хватало… Как будто платье отдельно, а я – отдельно. Не ошиблась ли я, поддавшись первому впечатлению?

Подошла Наташа и, словно прочитав мои мысли, выдала:

– Тёть Вер, тут что-то не так… Вот что – Вам волосы покрасить надо. А то Вы, уж извините, как серая мышка. В официальном костюме, может, и ничего, но с этим платьем такие волосы – преступление.

Да уж, мои русые волосы далеко не подарок. Ни объема, ни блеска, а самое главное – цвет… Серая мышь – лучше и не скажешь. Но красить волосы?! Да я в жизни этого не делала. Что сказала бы моя мама, которая даже не давала мне в школе выстричь челку? Но, в конце концов, я уже сама взрослая, состоявшаяся женщина, могу решать, что делать с собственными волосами.

Весь мой внутренний монолог занял несколько секунд. Я не особо сопротивлялась Наташиной идее. Пусть будет очередной фортель.

– Да, покраситься можно, – раздумчиво произнесла я. – Но только вот в какой цвет? Стать блондинкой?

– Тёть Вер, ну Вы даёте! Рыжий. К этому платью подойдет рыжий, – безапелляционно заявила моя «племянница». Я чуть не рухнула: рыжий – это слишком! Может, ещё веснушки подрисовать?

– Наташенька, но ведь нельзя же красить волосы, чтобы они подходили к платью. Вот платье к цвету волос подобрать – это нормально, – смогла наконец-то выдавить из себя я, когда немного опомнилась от шока.

– Вы прямо как пенсионерка, честное слово! – взорвалась Наташа. Обычно она говорила спокойно, даже чуть лениво, а спорить со мной вообще не принималась. Но на этот раз она так была уверена в своей правоте, что мои возражения приводили её чуть не в ярость. – Да и пенсионерки, наверно, легче на перемены соглашаются, чем Вы!

– Ага. Может, и мне в фиолетовый лохмы покрасить? – шутя огрызнулась я, уже чувствуя внутри щекочущее предвкушение очередного фортеля. Я стану рыжей – определённо!

Через два дня, зайдя в редакцию, я наделала там шуму не меньше, чем самый крутой информационный повод. У меня на голове пылал костёр! Я утром спросонья даже себя в зеркале испугалась – думала, чужой кто. Но, приглядевшись, признала себя любимую. А ещё поняла, что мне надо было родиться рыжей. Даже в глазах как будто искра озорная зажглась!