Таня Левинсон - Вокруг света с любовью. Сборник рассказов

Но трамвай пришёл не по расписанию, и когда они вышли на той остановке, от которой было ближе всего к вокзалу, и она поняла, что до отхода электрички десять минут, а бежать ещё пару километров с сумками на колёсах, между прочим, и лопатами, она сказала папе, чтобы не бежал. Если не успеет, пусть идет домой. А сама понеслась по тому чёртовому спуску до вокзала, каждую секунду получая удар лопатой по ноге.

Каким-то чудом она успела на эту электричку, забралась в вагон, и всю дорогу думала, потирая свежие синяки на ногах, успел ли папа. И сама для себя решила, что он не успел и поехал домой. Конечно, ведь ему уже было за 70 – не те годы, чтобы конём скакать за поездами, с сумкой и лопатой наперевес.

Но когда она высадилась на своей станции, а электричка ушла, вильнув хвостом копоти, Петровна увидела папу. Он стоял на щебёнке и доставал из сумки такой же термос, как тот, который она собиралась поставить в шкаф. Сумка была мокрая, а в термосе звенело битое стекло от колбы.

Папа успел запрыгнуть в последний вагон, а он остановился там, где нет перрона, и прыгать с него было высоко. Папа спрыгнул и упал. Сумка ударилась о шпалу, и весь чай вытек на пыльный щебень. Петровна смотрела в шкаф, видела старенького папу с разбитым коленом и разбитым термосом в руках, и её душили слезы… А из раковины на неё безнадежно смотрели грязные тарелки…

«Я не писатель, а только учусь. Хотя я даже не знаю, хочу ли им быть. Я пишу, потому что не могу не писать. Для меня это как второе дыхание, как танец, в котором я забываю обо всём. Писать для меня – наверное, самое любимое занятие. Поэтому очень хочу жить в маленьком доме в лесу и писать, иногда выходя в город, толпу, народ, потому что шум тоже люблю.

Я филолог, преподаватель русского языка и литературы. Но это было в прошлом. Я уже 20 лет живу в Израиле. Какое-то время была редактором небольшого русскоязычного издания. Сейчас у нас с мужем семейный туристический бизнес – занимаемся организацией туров в Израиль.

Я очень люблю Израиль, неисправимая сионистка и оптимистка насчет его будущего, и много пишу именно о нём. Что вижу на улицах нашей страны, о том и пишу – небольшие рассказы. Буду очень рада, если они подарят вам минуты радости и вдохновения».

Да-да, это я про тебя говорю! Ты, тот, кто сгорбился, чтобы тебя не видели, в сереньком пальто. Сделай шаг вперед, выйди из толпы. Подойди ко мне поближе. Я хочу, чтобы ты получше рассмотрел небо. Видишь? Тут звезды, и тут… А вот там справа – темно. Нет звезды. Хотя вчера она еще была. Знаешь, почему?

Человек один вчера умер. Незаметный такой, скромный. Никому не мешал. Тихо жил себе, трудился все время и вот так же тихо умер. Я при жизни-то на него внимания не обращала, а смерти его уж тем более могла не заметить. Так и исчез бы он из моей памяти, как будто его и не было никогда. Но я увидела вчера, как падала звезда. Она была там, где сейчас зияет темная дыра. И мне стало ясно, что это человек тот прекратил дышать.

Сейчас, когда я смотрю на небо, то думаю, насколько было бы светлее, если бы там снова зажглась звезда. Но нет. Ее там уже не будет никогда… И поэтому я буду помнить об этом человеке.

Ты плачешь? Не плачь. Давай поговорим о тебе. Думаешь, ты маленький? Незначительный? Никому не нужный? Брось! Твоя звезда – вон там. Видишь? Смотри, как красиво. А если она потухнет? То-то же! Без тебя никак. И знаешь, ты мне нужен. Почему? Я тоже маленький. Не веришь? Говоришь, моя звезда гораздо ярче твоей? Да тебе так кажется! Это я просто в красном пальто. Мама на меня его в детстве надела, сказала, что без него я буду серой, как мышь. Поэтому мне и приходится в нем ходить. И вид делать, что я такая яркая вся из себя.

Сейчас тебе расскажу одну историю. Дедушка мой был скромным очень. Войну прошел всю. О подвигах своих говорил, как о простом чем-то, незначительном, и только, если попросишь. Всегда в тени был. Незаметный такой. Ни от кого ничего он не требовал, наоборот, старался быть нам не в тягость. Умер тихо, с улыбкой на губах. Когда я о нем думаю, сладостная боль пронзает мое сердце. Думаю часто. Образ его яркий.

О, я еще кое-что вспомнила! Картину как-то видела – художницы израильской одной. Человек гуляет по Яффо. Одет он просто очень. Сутулится слегка. На лице застенчивая улыбка. Палочка в руках. Идет человек этот по узкой улочке, фонарь фигуру освещает. А за ним кошки гурьбой.

Заинтересовала меня картина. С художницей списалась. Оказалось, живой это человек. Инвалид израильской армии. Был ранен в какой-то войне. Теперь живет тихо. Гуляет сам по себе. Кошек кормит и от собак защищает. Однажды даже на руки кошку схватил, когда на нее собака напала. Не побоялся, что укусит его. Художница говорит, хороший человек, скромный очень, молчаливый. Не хвастается своим участием в войне. Говорит об этом со стеснением. Родные знают все и любят его, а люди, повстречав на улицах старого города, думают, дурачок, наверное, местный, с бродячими кошками якшается. И я бы так думала, хорошо, что узнала историю его. Теперь не забуду.

Боже, как же это замечательно! Тебя трогают эти истории? Меня – да… Ах, как щиплет сердце. Соприкосновение с чем-то очень важным. Я чувствую, что Господь любит скромных, маленьких! Больше, чем больших и ярких. И чтобы мне не говорили, чувство это подлинное. Я его не придумала. Оно появилось во мне как откровение, знание свыше. Возможно, даже от самой звезды.

Недавно у меня очень сильно сердце щемило. Совсем свежая история. «Сотни людей пришли проститься с Моти Бен-Шаббатом, который утонул, спасая людей во время наводнения в Нагарии».

Моти помог трем людям выбраться из машины. Потом он снова бросился в воду, подумав, что в салоне остался малыш. Его затянуло мощным течением, и выбраться он уже не смог.

Меня так потрясло это событие, что я начала искать информацию про этого героя. Я прочитала, что говорила его мать на похоронах: «Он всего себя отдавал другим»; и также его отец: «Мой сын был скромным и тихим. Всегда искал, как помочь другим. В пятницу он всегда покупал пакеты со сладостями, которые раздавал в синагоге. Везде, где нужна была помощь, он приходил первым. Когда у него заканчивались деньги, то он просил у меня под видом того, что он хочет купить себе одежду, а на самом деле покупал продукты нуждающимся».

Я по этому Моте три дня плакала. И сердце мое, мне кажется, стало светлее. Его я не забуду.

Ты понимаешь, для чего я тебе все это рассказываю? Я хочу, чтобы ты обрадовался своей малости. Чтобы она в тебе звезду зажгла.