Александра Фокина-Гордеева - Затерянные в сновидениях

Т. в несколько дней, потеряв все и попав в довольно неприятное положение после исчезновения диска, папки с важной информацией, вылетев на мотоцикле на встречную полосу, разбился вдребезги. Игорь успокаивал меня, внушая, что тут нет моей вины, что я просто выполняла свою работу и не имела понятия, как обернется для Т. вся эта ситуация. Игорь даже пустился во все тяжкие, вытаскивая мой непрофессионализм в этой ситуации на поверхность.

– Тебе он нравился. Давно нужно было поставить туда другого человека, и я, честное слово, пробовал, но никого кроме тебя он не пускал. Все так, как необходимо!

– Да кому необходимо?! Тебе? Твоим хозяевам? – слово «хозяева» я подчеркнула особо.

– Я могла бы быть счастливым человеком! Человеком, Игорь, не марионеткой, и не тварью, и не кем-либо, черт знает, чем! Я убила его и, знаешь, он все знал, он все понимал с самого начала. Не мог такой, как он, обладая его качеством и скоростью интеллекта, быть дураком, приведшим меня к себе, хотя бы ввиду моей тупой настойчивости. Ему было скучно, и он хотел поиграть…

– Наигрался, – сказал Игорь. – Он перестал быть ведущим в этой игре, когда повелся на тебя, запросив у нас твое досье через своих людей. И мы, конечно, подсунули подчищенное, только то, что не оставит равнодушным, заманивая в красивую ловушку изящными деталями яркой девушки.

Меня накрыло со страшной силой, я несколько дней просидела в текиле и гандже, но в себя так и не смогла прийти. Пришло понимание, что все это не игра, я разрушаю не только чужие дела, но и жизни. Каждый раз, закрывая глаза, видела его лицо, улыбку, сверкающую «вампирскими» клыками… синие-пресиние глаза… теплые влажные руки, чересчур мягкие для мальчишки. В общем, он меня не покидал ни днем, ни ночью. Игорь сказал, что я могу сама ему набрать, когда буду в норме, и что в том же С. как и всегда, меня ждет бонус за хорошую работу плюс прибавка на расходы во время «отпуска». Не помню, что там еще он мне наплел, ясно видя, что я все уже для себя решила, просто кивала в такт его речи… И неожиданно, безапелляционно захотелось честности во всем остальном. Во всем! Возможно это тоже повлияло на мое решение: не принимать внимание Руслана. Это показало хрупкость и нежность чужого мира, незнакомого мне, непонятного… таинственных колебаний чужой души… К тому же я не любила его, на столько чтобы быть рядом… И тут, с этого момента начало меня поглощать воспоминание, кем я была, когда жила на Дальнем Востоке, и во что превратилась, что делаю в действительности. Что стало с пытливыми поисками моим духом Бога? Я знаю, что моя чистота есть то забытое, пропавшее, нет, уснувшее и пробужденное диким и неистовым криком разорванной в клочья души… растоптанного духа… я не знала, что восстанет из этого пепла, боли и крови… сумасшедших снов и убийственных грез… я боялась этого монстра, что жил во мне и боролся за обладание мной… Но восстала из пепла любовь и раскатала меня по миру, растянула мою душу и возродила дух, расширив нас до бесконечности налаживающего новые импульсы с самыми потайными уголками… И нечто темное, проходя сквозь меня, не может зацепиться за любовь, остается только любовь… Так я думала, пока умом, не понимая и не слушая своих речей сердцем. В чужие желания попадаешь и, застревая, мотаешь все новые и новые круги… Двигаться без цели и желаний так легко и просто… Так нежно и неожиданно… улетая с птицами и возвращаясь… не расставаясь с собой. Каждое желание идет вразрез с моим путем… и я более не желаю расставаться с собой, я возвращаюсь домой… долгой дорогой в раздумьях и грезах, которые, проходя насквозь, не оставляют ни памяти, ни следов… Там, где обычно сны сгущаются и тени начинают двигаться быстрее, замирая от слепого дыхания… там, на этом месте, образовалась пустота без тошноты ожидания и комка недосказанности в горле… тупая и нудная пустота…

Мы открыли свой центр на Р. шоссе – «Б», создав практикум нетрадиционной медицины, в котором полностью подбирали под своих клиентов интересных инструкторов. Под названием, сначала «Индиго», затем «Центр Развития Человека». Тогда это был один из первых йога-центров, но надежна на «золотой град», она же фантазия над иллюзией, затем фрустрация… Спасал чай, мы варили и продавали прекрасный китайский чай и сами буквально торчали на нем. Но наши «чайники», были с нами не долго, совершив затем переход в достаточно известный клуб «Г». Мы же хотели расширяться, а ресурсы были невелики, и плюс, постоянные переезды в новые помещения по воле арендодателей, которые повышали цены после каждого ремонта.

Мы попали на деньги. Л. сказал, что это не вопрос, мол, помогу с долгами, и уплыл в неизвестном направлении… Но меня это не удивило, хотя положение было скверное. Все шло из рук вон плохо, а помощи попросить я не могла и не умела. Признаться в своих слабостях – ни за что! Хотя теперь понимаю, что намного труднее было сказать, что мы закрываемся, чем: «ребята, давайте сделаем вместе что-то, что может нас спасти». И сдать бы бразды правления тому, кто лучше понимал в финансах и организации. Гордыня и гордость лишают нас рассудка в те необходимые моменты мудрости, когда еще можно не пуститься в карьер всех тяжких. К нам приходили интересные люди, больше друзья, чем клиенты, и все помогали нам, как могли. Я до сих пор каждый месяц думаю, что хотела бы их отблагодарить за помощь, раздать долги… но как-то с деньгами становилось все хуже и хуже, потом их вовсе не стало. Не понимаю, на что и как мы жили, но денег было столько, сколько нужно на незамысловатые нужды, порой и меньше того. Можно было купить чаю, но на сахар не наскрести. Мы же, все списывая на проведение, говорили сами себе, что все для нашего развития, все так, как необходимо… А гоняться за деньгами не было ни привычки, ни желания, да и интересы другие! Мы жили иными категориями, аллегориями и качествами! Это было время аскез и разных практик. Мы доводили тело до полного истощения, а волю накаляли как сталь…

Я вернулась к аферам и вернулась к изучению магии и эзотерики, также истории и религии, психологии и тому подобным. Мое забытое психологическое образование нуждалось в возвращении в мою голову, забитую ерундой. Понимание еще в институте, что психология без духовных практик суха и одномерна. Почитывая юнговские алхимические труды, освежая память, в которую вбивалось все связанное с психикой на протяжении пяти лет, ожило и расцвело дивными открытиями в самой себе. Все пространство было заставлено книгами. Тогда интернета, открывающего информацию обо всем и сразу, и в помине не было для меня. Когда встречала ссылки на другие источники, приобретала их, в печатном виде, уменьшая с каждым днем количество жилого пространства. Все те труды, которые я искала, оказывались редкими, дорогими книгами, но «ни одно желание не дается нам отдельно от силы, позволяющей его осуществить», говорил Джонатан Ливингстон. И появилась возможность поститься и учиться, заниматься практиками и йогой. С трудом доставаемая из дома, я читала, везде делая заметки о главных эмоциях и мыслях. Глотала многотомные рукописи, тексты, труды, как шоколадки. Все смешалось, все текло своим потоком времени. Я отмывала чужую квартиру, как Золушка, тянулась (тогда йогу называла так) и читала, забывая поесть. С попить было интересней: черного пуэра из «Б». осталось много, и я упивалась хорошими чаями. Все, что приходилось делать, это «просматривать» бизнес странного человека и направлять его действия, соответственно видению. Не сложно, но периодически получала по шее из потустороннего мира.