Никита Самсонов - Паулина

– Как круто!

– А ты сомневался? – отпустив руку, спросила она.

Думаю, в мире нет человека, которого бы не поразила культуры и обряды древних Египтян. Первое, что привлекло моё внимание – саркофаг фараона. Он стоит вертикально. Из чистого золота, разрисованного иероглифами, значение которых было абсолютно мне недоступно. На крышке – портрет фараона, не потускневший за годы и тысячелетия. Его тело лежит рядом. Подойдя к телу, увидел чудо мумификации. За века тело иссохло, но при всём том я видел именно тело, а не кости. Если задуматься, что ему больше лет, чем всей Франции, голова закружится. Рядом с мумией табличка, которая предупреждает, что фотографировать нельзя. И хотя соблазн огромен, испытывать судьбу не стал.

Паулина рассматривает золотые украшения, которые стоят отдельно.

– Невероятная красота! – подойдя ближе, сказал я. – Интересно, пригодилось ли всё это на том свете?

– Судя по его умиротворённому лицу, думаю, да.

Прикоснувшись к великой цивилизации, мы решили сменить пространство.

Устал ли я шагать? Ни капельки. Моя спутница, словно энерджайзер заряжала, а я лишь сожалел, что ни Анар, ни Антон, ни Максим не видят меня сейчас.

Мы вошли в коридор, который казался бесконечным. Это очень напомнило базар в выходной день, когда кажется, что целый город собрался в одном единственном месте.

Эта галерея представляет собой собрание великих картин, к примеру, здесь висят работы Леонардо Да Винчи – «Мадонна в скалах», «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом», «Святой Иоанн креститель», «Прекрасная Ферроньера». Часто эти шедевры остаются незамеченными, все идут лишь к одной картине Леонардо – «Моне Лизе». Но мой персональный гид мыслит по-другому, поэтому мы остановились напротив этих шедевров живописи.

– Красиво?

– Что-то магическое есть в этих работах. Они словно манят к себе.

Конечно, в Лувре есть много картин других выдающихся художников, но меня манили именно работы да Винчи.

– Они совсем обычные, но – словно живые, – заявила спутница, и я согласен на 100%. – Ладно, пойдём дальше.

Прозвучало это в точности, как у экскурсоводов. Это её город, а я лишь гость. Поэтому у этой девушки абсолютная свобода действий.

Свернув налево, я сразу же узнал этот зал. Здесь, за пуленепробиваемым стеклом, висит живая легенда руки гения – Мона Лиза. Ажиотаж вокруг картины не удивляет, тут всегда толпа. Это словно центр мирового искусства и его паломники со всего мира…

В Лувре есть ларьки, где можно купить репродукцию картины любого размера, но люди всё равно стоят, ждут, мучаются ради собственной фотографии оригинала. Все заявляют, что, сделав снимок, они сохраняют не только воспоминания, но получают свою личную Джоконду. Напротив картины – деревянное ограждение, и два охранника по обе стороны, поэтому подойти вплотную просто невозможно. И нельзя подолгу стоять и любоваться: большие, накаченные парни в чёрном быстро свернут такую инициативу.

И снова Паулина, взяв меня за руку, стала лавировать между людьми. Но я явно тяжелее её, поэтому, когда она элегантно всех обходила и пролезала между людьми, я встречался с каждым своим плечом и умудрился пару раз наступить кому-то на ногу. Не знаю, как у неё это вышло, но скоро я смотрел Моне Лизе в глаза, а люди, стоящие за мной, ни капельки не возмущались такой дерзости.

«Вот она, французская элегантная шустрость. Мне далеко до этого!»

Поняв, что я нахожусь в трансе от зрительного контакта с легендарной девушкой и её полуулыбкой, Паулина легко толкнула меня в бок, и я быстро достал телефон, сделав свой идеальный снимок.

«Теперь у меня есть своя собственная Джоконда!»

– Ну что, приобщился к прекрасному? – спросила она, когда мы отошли от картины и остались в относительном одиночестве.

– Да, это так здорово!

– Похоже, на сегодня хватит, и ты, вижу, хочешь отдохнуть?

«Красивые француженки умеют читать мысли?»

– Как ты угадала?

– У тебя на лице всё написано, – сказала она, а я застеснялся моего простодушия и открытости. – Не переживай! Уверена: другие не смогут так легко прочесть твои мысли.

Впечатлений так много, что я твёрдо решил в будущем написать книгу про Египет, фараонов и мумии. И, конечно, подумаю насчёт какой-нибудь необычной истории про Францию.

– Жаль, что сейчас не лето! – произнесла девушка, когда мы вышли на улицу. Быстрым движением она застегнула куртку.

– Это ты просто в Москве не была…

– Знаешь, я очень хочу побывать. Мне интересно пройтись по Красной площади, увидеть Кремль.

«Отличная идея! Она показывает Париж, я покажу Москву!»

– Я с превеликим удовольствием стану вашим гидом, мадам!

– Это очень здорово, Максим, но я боюсь, что в ближайшее время не смогу этого сделать. Сейчас учебный отпуск в Сорбонне, но этим нельзя пренебрегать…

– Я понимаю…– грустно и тихо произнёс я.

– Пожалуйста, не думай о плохом! Это только первый твой день. Обещаю, дальше будет круче!

В душе я точно знал: так оно и будет.

Мы заказали такси и, хотя я настаивал, что заплачу, девушка не позволила этого сделать. Когда машина остановилась напротив моей гостиницы, Паулина крайне удивилась, что я не выбрал четырёх-звёздочный отель. Все мысли были о том, что надо как-то изящно попрощаться, поцеловать в щеку, например, или обнять. Но всё закончилось обычным «Пока!» – и вот я стою на тротуаре, провожая взглядом исчезающий автомобиль.

Тёмные мысли захлестнули меня, и, зайдя в гостиницу, я даже не обратил внимание на мужчину с ресепшена.

«Что, если я показал себя так плохо, что остаток отпуска проведу в одиночестве? Одиночество в городе любви – что хуже этого?»

Вспомнилась Таня, с которой было не так уж и плохо и в какой-то степени весело, но моё сообщение до сих пор ею не прочитано.

«Что же во мне не так, чёрт подери?!» – хуже мыслей перед сном и представить нельзя.

Говорят, утро вечера мудренее. Обычно утром мысли у меня ясные, светлые и позитивные. Это время, когда есть надежда и вера в лучшее. Настроение хорошее.

Подумав о том, что нахожусь в одном из лучших и самых прекрасных городов мира, понял, что чёрные мысли могут только помешать видеть эту красоту.

«Кто знает, вернусь ли я когда-нибудь ещё сюда?»

Новый день отличался от вчерашнего. Я выспался, позволив себе проваляться в кровати до одиннадцати утра. Потом позвонил маме и рассказал, что встретил самого настоящего ангела, и она посоветовала не быть напористым, иначе могу спугнуть. А после решил прогуляться. Интересно, насколько всё изменилось за 12 лет?

Постоянно и везде слышу, что Париж – вечный город. Но со временем становится лучше, ярче, таинственнее.