Никита Самсонов - Паулина

Станция, на которой мы оказались, сильно отличалась от того, что я видел в Москве. Она была свежее и оформлена в серых тонах. Тут есть железные скамейки, плакаты, рекламирующие новинки кино, и что-то ещё, что могли понять лишь французы.

Прибывший поезд очень похож на те, которые я видел в кино. Весь такой серебряный, под оформление станции. Когда он остановился, я заметил кнопку жёлтого цвета у каждой двери. Она помогает задерживать двери, чтобы все смогли попасть внутрь. Утром, когда люди спешат на работу, может случиться всякое. Но потом, встряхнув головой, я отогнал мрачные мысли подальше, настроившись на позитив. Родители тоже с интересом смотрели вокруг. Ведь в Москве всё иначе.

Найдя свободное место, мы уместились на нём втроём и поехали. Нас ожидала невероятная красота. И, к слову, весь путь не занял много времени. Скоро мы были опять на улице.

Недалеко от входа в метро находился музей, где сейчас проходила выставка. Здание напомнило школу. Такое же большое, и тут тоже посетителей ожидают знания и история. Пройдя вдоль здания, мы снова были шокированы. Хотя мне, кажется, когда ты впервые посещаешь Францию, шок – твоя стандартная реакция.

Я увидел смотровую площадку, которая выложена красивой плиткой с интересным узором. Тут оказалось очень много людей самых разных национальностей, возраста и, наверно, судеб. Молодые родители, пожилые путешественники, решившие прогуляться в этот шикарный день, подростки на скейтбордах и мы, попавшие в сказку.

Эйфелева башня находится вдалеке, и до неё ещё идти, но уже отсюда заметна её помпезность, мощь и красота.

В учебнике истории я читал, что создатель башни, Эйфель, не был доволен своей работой и даже считал своё детище уродством. Но мнение горожан было прямо противоположным, и этот факт позволяет миллионам людей со всего мира любоваться башней по сей день.

Мы стали продвигаться ближе. Пожилая пара с маленькой девочкой пропустили нас и даже улыбнулись. Интересные всё-таки эти французы!

Папа уже достал фотоаппарат и хотел нас с мамой сфотографировать, но я понял, что это полная фигня. Подойдя к отцу, я взял фотик и попросил мужчину подойти к своей женщине. Они обнялись и улыбнулись, а я нажал кнопку. Вот итог: молодые и счастливые мама с папой, а рядом какая-то башня, похожая на гвоздь или на перевёрнутую ногу.

Ко мне подошёл пожилой мужчина с седой шевелюрой и в очках, который минуту назад уступил нам место. Он что-то сказал мне по-французски и пальцем указал на родителей.

«Я понял! Этот дядя предлагает присоединиться к родителям, а сам сделает фото!»

Мы все обнялись и улыбнулись. Я от всего сердца поблагодарил добрейшего человека и вернул камеру папе.

Посмотрев ещё немного на всю эту красоту, я подумал о том, какой же классный подарок сделали мне эти двое! Искренне признателен им за это!

– Пойдём, орёл! – крикнул отец, и я тотчас к ним присоединился.

С этой смотровой площадки шла лестница, по которой все спускались на тротуар и шли вперёд, к самой башне. Большое количество людей шло как туда, так и обратно. Все выглядели счастливыми. Смеялись, шутили. Это на самом деле прекрасная жизнь, и как вообще можно грустить в такую погоду?

Когда мы подошли совсем близко, моя радость улетучилась. Кажется, мы далеко не единственные, кто решил сегодня забраться на самый верх. Людей было так много, что очередь выглядит скорее как змейка из игры для мобильных, нежели реальная человеческая очередь.

– Мы же никуда не спешим? – игриво спросил папа, но мы с мамой посмотрели на него уничтожающим взглядом.

Очереди было две, и сейчас перед нашей командой путешественников встал довольно серьёзный вопрос: к какой нам нужно присоединиться? Поскольку раньше почти всегда делал выбор я, сейчас предоставил выбирать родителям.

– Так… Людей много и там, и там, поэтому нам – в эту очередь, – указывая пальцем, решил отец.

Понятия не имею, из каких таких соображений он сделал свой выбор, но спорить не стал. Мама тоже молча согласилась.

Очереди вели к кассам и располагались прямо под башней. Стоя, пару раз взглянул наверх, поражаясь увиденному. Кажется, у этого сооружения нет конца. Справа и слева от меня стояли две массивные ноги, если можно так их назвать. Впереди было ещё две. Не то что бы Эйфелева башня была важнее Диснейленда, но побывать на вершине Парижа тоже безумно хотелось.

Всё ужасно долго. Словно люди замерли на месте. А ещё эта жара! Когда мы шли, был хоть какой-то ветер, а сейчас нет даже лёгкого дуновения. Я стоял, потом ещё стоял, и стоял позже и, честно сказать, уже устал стоять, как вдруг прямо перед собой увидел такую же семью, как и наша. Единственное отличие от нас – это маленькая девочка, сидящая на плечах своего отца. Она ела банан, и мне тут же тоже захотелось. И как раз недалеко от очереди была палатка, где можно купить и мороженное, и воду, а может, и бананы.

– Я сейчас! – убегая к палатке, крикнул я родителям.

Подойдя к ней вплотную, заметил, что и здесь очередь!

«Хоть где-нибудь в Париже есть места без очереди?!»

Ожидая своей очереди, я щупал в кармане монетку в один евро. Переводя на наши рубли, я ужаснулся, поэтому все мысли сфокусировал на Диснейленде. Как там должно быть классно, невероятно и радостно! Наверно, это мой рай.

– Добрый день! – сказал чернокожий продавец по-французски.

– Привет! – ответил я по-английски. – У вас есть бананы? – немного смущено спросил я.

– Да, конечно! Два евро за банан.

«Офигеть! Целых два евро за какой-то банан!» – попросив подождать, я вернулся к семье.

– Дай мне ещё одну монету! – скорее утвердительно, чем просительно сказал папе.

– Зачем тебе? – тоже, видимо, подумав о курсе валюты, ответил он.

– Надо, – и я уставился на него, не позволяя себе моргнуть.

Видно, это сработало: он протянул мне монету, как кажется, смирившись. Через минуту я снова стоял с ними в очереди, с аппетитом поедая банан.

У меня была абсолютная уверенность, что все продукты во Франции точно другого вкуса, нежели дома. Это же другая страна, словно другой мир! Но нет. Банан точно такой же, как в России.

Доев дорогущее чудо, я увидел, что родители о чём-то шепчутся и смеются.

«Так здорово, когда у этих двоих всё хорошо. Повезло мне с ними!»

Тем временем наша очередь значительно сократилась, и вот касса оказалась перед нами. Мой папа не владел французским, но, готовясь к путешествию, не приобрел ни словаря, ни разговорника. Зато он знает английский, как и мама. Может быть, им обоим далеко до моего уровня, который есть уже в 10 лет, но всё же и с их английским тоже не пропадёшь.