Галина Чередий - Эволюция любви

Когда я отключилась, не знаю. Знаю только, что приснилось мне, что муж ласкал меня, как обычно по утрам, прижавшись сзади и потираясь о мои ягодицы своим членом. Его руки скользили по обнаженной коже, а язык облизывал мое ухо и нежно прикусывал за мочку. Тело дернулось, выгибаясь и теснее прижимаясь к мужской твердости.

– Я так давно хочу тебя, Лиза-а-а-а! – простонал голос совсем не мужа мне в ухо.

Я хотела остановить это, вырваться, но сильные мужские руки намертво прижали меня к мощному телу. И я уже такая насквозь влажная и безнадежно разгоряченная, что от этого властного удержания буквально потеряла волю и сама принялась тереться о его член, такой гладкий и твердый, пульсирующий столь близко к моему сводимому спазмами центру. Мужчина сзади зарычал и впился в мое плечо зубами, не больно, но дико возбуждающе, желая сдержать мои ерзанья, и тут же ворвался сзади, мощно и беспощадно. Уже одно его вторжение привело меня на край. А когда он начал двигаться быстро и сильно, словно наказывая меня за что-то и издавая при каждом движении звуки, говорящие о крайней степени наслаждения, мое тело начало трястись и сокращаться вокруг него.

Я, вся потная, подскочила на постели, чувствуя внутри затухающие спазмы от оргазма. Дожила! При живом муже кончаю во сне, да еще и ладно бы снился какой-нибудь актер или демон секса воображаемый. Так нет же, приснился абсолютно конкретный наглый мерзавец, самовлюбленный бабник и кобель и, по совместительству, милый мальчишка из моего детства, прочно засевший в моей голове. Хотя чего мучиться? Как там любят говорить эти психологи? Мой бедный мозг пытался переварить полученную за день информацию и… И что «и»? Чего мозг мой, переваривая ее, варит чего-то не то? У него настройки по перевариванию сбились, видимо. Избив подушку в раздражении, я повалилась на постель и вскоре заснула уже без сновидений.

Утром я едва смогла продрать глаза. Хорошо, что воскресенье. Я сегодня обещала к маме с папой на обед приехать. Сползала в душ, после завтрака обзвонила подруг. Ленка предложила немного посидеть в нашем любимом кафе вечером. Договорились на восемь. Кинула взгляд на часы – как раз пора было начинать собираться, а то пока доеду через полгорода, уже и обед.

Когда вошла в квартиру родителей, что-то неожиданно насторожило меня: чужой голос, глухо доносившийся из зала, или будоражащий запах уже знакомого парфюма?

Мама буквально выбежала мне навстречу, сияя как новая копейка.

– Лизонька, здравствуй, доченька! – обняла она меня, даря ощущение родного тепла. – Ты даже не догадываешься, кто у нас сегодня в гостях!

– Правда, что ль? – натянула вымученную улыбку, уже почти точно зная, кого увижу.

Хотя оставалась крохотная надежда, что я ошиблась, ну не до такой же степени он… Блин, до такой.

Мама впихнула меня в зал, где установили почти праздничный стол. Уж не в честь ли «дорогого гостя» столько суеты? По поводу обеда со мной уж точно так заморачиваться не стали бы. Наглые синие глаза смотрели на меня с другого конца комнаты, где мой отец что-то вдохновенное ему втирал, демонстрируя одно из своих ружей. Мерзавец кивал и поддакивал, не сводя глаз с меня. Нет, у него что, вообще понятия о границах не существует?

– Ромочка, вот и Лизонька пришла! Это ж сколько лет вы не виделись? – настойчиво пихала меня в спину мама. – Лиза, что ты, это же Рома Соринов, сосед наш бывший!

Я молчала, обещая взглядом Ромочке разнообразные варианты убийства на выбор. Мне не принципиально. Главное, чтобы были с пытками и расчленением. В ответном же взгляде только безмятежное нахальное веселье. Ну-ну, веселись, Ромочка, пока можешь!

– Тринадцать лет! – ответил он. Врешь ты все, белобрысина! И суток не прошло!

– Ты представляешь, Лизонька, папа сегодня утром пошел в магазин за хлебом, и надо же! К нему подошел молодой человек и спросил: «Вы, случайно, не Михаил Ромашин?!» – выдавала тем временем мама легенду этого диверсанта. Ну да, сходил папа за хлебушком.

– Случайно? – язвительно спросила я.

– Совершенно! Представляешь, какая удача! – изобразил радостного идиота Рома, высоко подняв свои светлые брови.

– Так вот, папа удивился, конечно, – невозмутимо продолжила свой рассказ мама, – но Рома представился. Папа так обрадовался, тут же вспомнил прошлое, даже прослезился! И сразу же пригласил Рому к нам на обед сегодня. Правда замечательно? Вы же когда-то были не разлей вода!

Да, – так и захотелось сказать мне, – только тогда папочка считал Рому недостойной компанией для его доченьки. А теперь, если Ромочка ездит на крутой тачке и одевается от лучших домов, конечно, можно и на обед его пригласить! И даже мне ничего не сказать! Я бы срочно заболела или на строгую диету села, исключающую посещение семейных ужинов на фиг!

– А что же ты, Ромочка, – и губы мерзавца расплылись в чувственной улыбочке при звуке своего имени, – делал в этом районе с утра пораньше?

– Я как раз домой, знаешь ли, собирался. От своей девушки, – синие глаза дерзко блеснули, явно желая понять, какое действие произведут на меня слова о наличии у него девушки.

А никакого, обломайся!

– Девушка – это хорошо! – теперь чрезмерно радостно начала улыбаться я. – Девушка – это просто замечательно! Только в твоем возрасте у других уже жены есть.

– Лиза! – одернула меня мама.

– Ну, и у меня скоро будет! – уверенно заявил наглец.

– Правда? – притворно изумилась я. – Так это же просто здорово! На свадьбу пригласишь?

– Уж в этом не сомневайся, Лизонька. Ты там точно будешь. – И снова этот самоуверенный взгляд и тон «я знаю то, чего не хочешь признавать ты».

– Класс, люблю свадьбы, – продолжила я жизнерадостно. – Только ты смотри – мне пригласительный на двоих. Я ж без мужа по таким мероприятиям ни-ни. Мало ли, вдруг кто приставать начнет.

Лицо Ромочки моментально помрачнело, а глаза сузились.

– А ты не переживай, Лиза. На ЭТОЙ свадьбе к тебе точно никто пристать не рискнет!

– Так, ребятки, пора за стол, – включила командующую мама. – Рома, идите мыть руки, а то Миша со своими ружьями вон вас в масле изгваздал. Лизонька, проводи гостя.

Тоже мне, гости, в попе гвозди! Звал его кто! А я будто и не гость вовсе!

Я пошла вперед, показывая дорогу в ванную. Небось и сам не заблудился бы, гость недоделанный. Чай не замок у нас с лабиринтами! Только вошла в ванную, чтобы достать из шкафчика полотенце, как вдруг дверь резко закрылась за нами, и я оказалась, как кукла, развернута и зажата между раковиной и большим горячим мужским телом. Собралась возмутиться такой наглостью, но Рома буквально впился в мой рот, удачно используя тот факт, что я открыла его в возмущении, закрепляя свой успех агрессивными движениями языка и прикусывая мою нижнюю губу. Жадно облапывая всю и сразу так, будто я была последним, к чему ему суждено прикоснуться в жизни. Он удерживал мою голову за затылок, не давая опомниться, и безжалостно сминал мои губы, бесстыдно вторгаясь языком, облизывая, всасывая, подчиняя. Безостановочно терся об меня всем своим телом, создавая эффект присутствия везде, на каждом сантиметре вспыхнувшей от этого контакта кожи.