Галина Чередий - Эволюция любви

Его атака была столь стремительна, а мое раздражение на него так сильно, что это сыграло со мной злую шутку. Я яростно ответила на его поцелуй раньше, чем сообразила, что вообще творю. Мое тело словно взорвалось фейерверком новых ощущений и вкусом его рта, и тяжелая, густая волна желания покатилась вниз, заставляя бедра бесстыдно толкаться навстречу. И пусть это длилось лишь мгновение, но Рома сразу же почувствовал мой отклик, глухо и голодно застонал в мой рот, моментально становясь твердым и до боли вжимаясь в мой живот. Я опомнилась через секунду, но уже было безнадежно поздно. Ущерб нанесен. Самовлюбленный мерзавец уже прочитал все, что ему нужно, в непроизвольной реакции моего тела.

Я резко отпихнула его от себя, но Рома даже не стал сопротивляться. Чего уж, он же получил нужный результат.

– Ты совсем охренел? – яростно зашипела я на него, тем не менее избегая прямого взгляда.

– Не знаю точный медицинский термин, Лизонька, но «охренел» – это явно не то, что сейчас со мной происходит. Хотя про «совсем» – это ты права. Я так безумно хочу тебя, что уже совсем близок к тому, чтобы совершить нечто противоправное. Тебе нравится доводить меня до самой грани? Ты любишь такие игры? – Он тяжело дышал, его глаза сузились, прожигая меня насквозь, а лицо стало хищным.

– Я никуда тебя не довожу! – огрызнулась я, звуча при этом даже для собственного слуха слегка отчаянно. – И ни во что с тобой не играю! Ты просто псих! Вали к своей девушке. Если ей нравятся такие игры, то с ней и играй! Я тебя не хочу и никогда не захочу! У меня есть муж! Я его люблю!

– И поэтому ты целовала меня так, будто я последний глоток воздуха, и терлась об меня, как течная кошка? – Хорошо, что ему хватило ума не ухмыляться, иначе членовредительства с моей стороны было бы точно не избежать. – А если я сейчас засуну руку в твои трусики? Уверен, ты окажешься там совершенно мокрой!

– Боже, ты правда совсем чокнутый! – попятилась я, не желая признавать, что на этот раз он абсолютно прав.

Я текла так, как, наверное, никогда за все время с Сашей. Даже в начале наших отношений. Да, пожалуй, никогда в жизни. И от этого стыд буквально брал меня за горло, лишая воздуха.

– Да, я чокнутый! Помешанный! На тебе, Лиза!

– Отвали! – прошептала я и вывалилась из ванной.

Мы расселись за столом. Мама хлопотала, как всегда, желая убедиться, что накормит всех до отвала. Папа открыл вино, но я отказалась, разумно полагая, что алкоголь может сыграть со мной злую шутку, когда я в таком состоянии. Сорвусь и наговорю лишнего. Или вообще… мало ли что. Рому усадили напротив, и теперь он улыбался с видом счастливого идиота, не сводя при этом с меня взгляда, в котором весельем и не пахло. Я же смотрела куда угодно, только не на него.

– Доченька, а чего ты отказываешься от вина? Папа твое любимое купил, – удивилась мама.

– Э-э-э, ты знаешь, я просто воздержусь. По некоторым причинам, – пожала я неопределенно плечами.

На секунду воцарилась тишина, затем раздался радостный возглас мамы:

– Ну наконец-то, Лиза! А то сколько же можно с детьми тянуть!

Я в недоумении уставилась на нее, а потом до меня дошло. Вот ведь как загадочно у моей мамы мозг работает. Стоит отказаться от бокала вина за обедом, и сразу хоп! – ты уже беременна.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но вдруг заметила, как напрягся напротив Роман. Черты лица словно окаменели, и в глазах заполыхал гнев. Ага, кажется, волшебное слово «беременность» – кошмарный сон всех холостяков – и тут работает безотказно. Ну, тогда повременим с откровениями, может, и проблема в виде якобы влюбленного мачо рассосется сама собой под действием этого чудного слова-пугача.

– Ох, а мы-то уже как внуков заждались! – продолжала родительница развивать желанную тему. – Пять лет ведь почти уже живете как-никак! Эх, Мишенька, налей мне пополней, в честь такой радости! Ромочка, выпьете с нами за такую чудесную новость?

Ненавижу врать родителям! И ненавижу сейчас Рому за то, что сейчас вынуждена молчать и позволять им думать о том, чего и близко нет.

– Мама, ну еще ничего определенного, – промямлила я, пытаясь как-то смягчить будущие последствия.

– Простите, я не пью, – довольно резко ответил Рома, уже не глядя на меня. Его лицо стало каким-то отрешенным, будто мыслями он уже был в другом месте. Быстро все, однако!

– За рулем? – деловито осведомился отец.

– И это тоже, – сухо кивнул Рома. – Но в основном – не хочу искушать свою дурную наследственность. Уж вы-то знаете о том, что моя мать была запойной. Да и отец, когда выходил после отсидки, почти не просыхал.

Мне неожиданно стало больно от его жесткого тона, и я вспомнила его вечно пьяную мать и их с Колькой – всегда полуголодных и неухоженных. Я перевела глаза на Рому, желая показать, что мне безумно жаль его загробленного детства, но натолкнулась на суровый, агрессивный взгляд. Ему явно не нужна была моя жалость.

– Ну, тогда вдвойне приятно видеть, что ты, Ромочка, несмотря ни на что, вырос таким сильным и успешным человеком, а не пошел на поводу у обстоятельств, – тепло сказала моя мать, и ей он улыбнулся с искренней благодарностью. – Гордись собой, сынок!

Отец с мамой выпили за «приятное известие», и застольная беседа пошла своим чередом. Начали вспоминать жизнь в старом дворе, а точнее, в основном все те проделки, которые мы устраивали раз за разом. Потом почему-то плавно перешли на пересказ конкретно моих многочисленных выходок. Я уткнулась в тарелку и молчала, зато Рома засыпал моих родителей многочисленными вопросами, хохотал, делая вид, что ему безумно интересно, что же из моих «подвигов» в детстве ускользнуло от его внимания.

– Я всегда знал, что ты любишь животных, Лиза, но чтобы настолько! – смеялся он после очередного компромата на меня, любезно предоставленного моей мамой. Интересно, Сноуден не ее ли тайный отпрыск, учитывая эту неестественную тягу к откровениям.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Что, кроме как обо мне, и поговорить больше не о чем? Есть же вон погода, цены, в конец охреневшие политики или Галкин там с Пугачевой!

– Ой, Ромочка, вы еще столько не знаете! – заливалась мама соловьем. – Вот приехал Миша как-то с рыбалки и вывалил мне в таз улов из рюкзака. А Лиза-то, естественно, тут как тут! Она с Мишей на рыбалку ездила с самого малолетства, ей и сейчас дай удочку в руки, и все – пиши пропало, от воды не оттащишь! Так о чем это я? Ах, да. Так вот, я смотрю тогда и помню, что среди рыбы была большая такая щука! Стала чистить да мыть – нет щуки. Поискала – нет нигде. Ну, думаю, может, причудилось. Так вот, спустя несколько дней чувствую в комнате у нее какой-то запах неприятный, прямо скажем. Я и туда заглянула, и сюда – ничего не пойму! А запах-то все сильнее! Ну, я позвала Мишу и попросила отодвинуть диванчик, на котором она спала. А там, батюшки мои! Та самая щука, уже вся вздувшаяся и вонючая, головой в детское пластиковое ведерко воткнута и вокруг все шоколадной крошкой обсыпано, видно, кормила Лизка ее!