Виолетта Лосева - ВОЗРАСТ БОХО. «Детка, давай постареем вместе», «Отдайте мне меня», «Соломенное танго, или Лето в шерстяных носках».

– То, что меня не узнают в комментариях, – это хороший признак. Значит я могу писать в разных стилях от имени персонажей разных возрастов. Это радует… Особенно, если писать от имени бота или без имени.

– Заработать первый миллион гораздо сложнее, чем НАУЧИТЬ заработать первый миллион. Поэтому все учат. И кто их осудит?

– Сколько практических кейсов ни давай дилетанту – он профессионалом не станет. Значит, не с практики нужно начинать. А с некоторыми – вообще глухой номер: убьешься, изобретая умности, весомости и… доступности… И ничего —все как в кастрюлю.

– Писать с ошибками, оказывается, труднее, чем писать грамотно.

– Писать рассказы о жизни – так же интересно, как и статьи о маркетинге. Но менее выгодно. Но мы ж художники! Ха-ха. Мы пишем для души. О возрасте души, в том числе.

Которая представляет собой просто рассказ. Автор и главная героиня вместе решили вынести его в отдельную главу. Дело в том, что в этом рассказе много имен и персонажей, а также – чувств, переживаний и взаимных упреков, так что его просто необходимо было отделить от всей книги, чтобы читатель смог разобраться во всей этой мешанине. Или миксе, как говорят в наше время…

Лика и Алексей

За окном машины шел снег.

– Тебе не надоело быть белоснежной вороной?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что, когда всем весело, нужно веселиться. Иначе, зачем встречаться с друзьями? Продемонстрировать им свою оригинальность? Тебе еще не надоело изображать вселенскую скорбь?

– Мне действительно надоело глупое хихиканье сорокалетних «девочек» и их мужей. И я бы с удовольствием на все это не смотрела.

– Зачем тогда ходить в гости?

– А ты чувствовал себя комфортно? Тебе было хорошо?

– Да, представь себе, мне было нормально. Мы ведь собрались не копаться друг в друге и не выводить друг друга на чистую воду. Мы собрались выпить пива, понимаешь? Выпить пива! А если у тебя было плохое настроение, нужно было оставаться дома.

– И ты бы поехал один?

– Неужели ты не понимаешь, что в подвыпившей компании неуместно говорить о высоких материях?

– Не слишком ли много замечаний, дорогой?

– Тебя же не слышат, понимаешь? Не слышат! Зачем ты приплела этого художника, как его? Хотела блеснуть эрудицией? Похвастаться тем, что знаешь больше других? Так вот: это именно так и выглядело. Зачем ты ставишь окружающих в неловкое положение? Может, у кого-то другие проблемы? И забот побольше, чем у тебя…

– А причем тут художник?

– Ты думаешь, у других не нашлось бы тем для разговора, которые ты не могла бы поддержать?

– Я так не думаю.

– Ты нагоняешь тоску.

– Спасибо.

– А если тебе так жалко было Федю, нужно было и поддерживать разговор именно с ним, а не вовлекать его в общий треп. Ты думаешь, ему становилось лучше от твоих дурацких вопросов: «Федор, а что вы думаете? Федор, а вам нравится?» Не говоря уже о том, что все к нему обращаются на «ты»…

– Он на 15 лет старше всех нас. Как минимум. И если он не хочет изображать «юношу» я могу его понять.

– Ты всех можешь понять! Только от этого никому лучше не становится.

– А ты не мог бы немного сбавить тон? Я, кажется, не твоя студентка.

– К счастью, нет.

– Я тоже думаю, что это – к счастью.

– Ну пойми же, глупенькая…. Я вижу и понимаю, что ты – на голову выше любого из них. Но это – наша с тобой компания. Другой у нас нет. Если мы не будем проводить время с ними, мы просто будем сидеть дома. Тем более, это – твои коллеги. Не мои. Но мне они нравятся. Мне с ними легко. Они – очень неплохие люди. Нельзя требовать от людей слишком многого. Они собрались просто отдохнуть. Интеллектуальные темы обсуждаются в других местах.

– Неужели ты не понял?

– Я понял все, что должен был понять. Все собираются ехать в Карпаты в январе. Федя опять не едет. Рената – великая лыжница – едет одна. Стас не хочет брать Веру. После того, что было, Вера не отпускает его. Костиковым все равно. Максимовы еще не решили. Мы с тобой поедем, если ты перестанешь умничать. Ты довольна?

– Я не умничаю. А тебе не кажется, что Федору и Вере кто-то должен открыть глаза?

– Мне, дорогая моя, ничего не кажется. Тем более, мне не кажется, что я должен что-то кому-то открывать… А если человек сознательно закрывает глаза, то было бы странно и глупо ему насильно их открывать.

– Я чувствовала себя очень неловко.

– По-моему, это все заметили. Я имею в виду твою неловкость. Лучше бы ты пила пиво вместе со всеми и не трогала этого несчастного Федю.

– Глупо делать вид, что ничего не происходит.

– Это единственный выход, если не можешь изменить происходящее. Лучше бы ты просто пила пиво.

– А кто бы тогда вез тебя домой?

– Ради такого случая мы могли бы взять такси. Прошу тебя, будь умничкой, не нужно притягивать к себе чужие заботы. У нас своих хватает.

– И ты хочешь ехать с ними в Карпаты после того, что было сегодня?

– Я хочу ехать в Карпаты. С ними или без них – это другой вопрос. Я хочу отдохнуть и покататься на лыжах. И поскольку есть компания, можно поехать с ними. Вот и все. Если ситуация устраивает всех, кто мы такие, чтобы что-то менять? Нас это не касается.

– А тебе не кажется, что мы се просто создаем фон? И на этом фоне Рената и Стас закручивают свой роман.

– Для того, чтобы закрутить роман, как ты выражаешься, фон из друзей и знакомых не нужен. И… Я повторяю, солнышко: меня это не касается. Если бы все собрались ехать не кататься на лыжах, а, например, играть в хоккей, я бы не поехал. Я не умею играть в хоккей. Но зато я люблю и умею кататься на лыжах. И мы поедем. Если только ты перестанешь шарахаться от обычных житейских ситуаций. Перестанешь быть блаженной. Перестанешь что-то менять вокруг. Перестанешь звать всех любоваться первым снегом, в то время как для тех, кто за рулем, это приносит только сплошные неудобства. Ну вот мы и подъехали. Осторожно заезжай. Теперь назад немного… И вперед потихонечку…

«Я скучаю по тебе. Ты уже дома?»

«Дома. Я тоже скучаю. Это было в последний раз. Я больше так не могу»

«Не расстраивайся. Все перемелется. В первый раз что ли?»

«Мне очень стыдно за нее. Мне больно, что это видели все. Ложись спать, любимая. Спокойной ночи. Я целую тебя.»

«Я не засну. Буду думать о тебе.»

Лена и Сергей

– Слушай, ты поняла хоть что-нибудь? У Веры что, мозги заклинило? Чего она на него так набросилась?

– Неужели непонятно? Сколько же она может молча смотреть на то, как Стас и Рената строят глазки друг другу? Они же ничего не видят вокруг. Особенно, Рената. А Вера… Ей пить совершенно нельзя. Не выдержала.

– Я понимаю, что не выдержала. Можно просто встать и уйти. Можно увести своего мужа. Можно не ходить с ним в гости. Но раздавать пощечины? Тем более, при людях…