Елена Терехова - Коллизия

© Елена Терехова, 2020

ISBN 978-5-0051-2065-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Знакомство. Маша.

Всем привет, меня зовут Маша. Мне 18 лет, я учусь в 11 классе и у меня булимия. В этом месте все должны встать, поаплодировать, сказать хором: «Привет, Маша.», взяться за руки и что там дальше? Заплакать? В окружении таких же анорексичек-булемичек, как я. Что вообще происходит в этих группах поддержки? Я об этом никогда не узнаю. Я родилась не в той стране, не в том городе и уж точно не в том доме.

Дом, звучит тепло. Это что-то большое, тёплое и уютное. Там обязательно должен быть камин и большие окна. Моя комната должна быть прям под крышей и обязательно маленькое круглое окно, как иллюминатор, чтобы по ночам смотреть на звезды. Комната. Моя собственная комната. И ванна. Она должна быть максимум на четверых. Там будет моя собственная мочалка, её не нужно будет забирать, после посещения душа, она просто будет там висеть и все будут знать, что она моя. Она будет пахнуть, она обязательно должна пахнуть. Не плесенью, потому что не может высохнуть в сырости и в дырявом пакете, а чем-то фруктовым. А ещё пена. Я хочу ванну с пеной. Я буду долго лежать, пока не остынет вода и мне не станет холодно.

У меня не будет булимии. В доме будет хорошая и вкусная еда, мне не захочется от неё избавляться. А если я и не избавлюсь от этой болезни, мне помогут. Мама найдёт мне психолога, я буду ходить в группы поддержки, я буду здорова. Родители заметят, что я больна, что мне плохо. Они будут обращать внимание не только на моё поведение и оценки. Мама не будет пропадать на работе. Папа не будет пить. Брат. На счёт него не знаю. Войны между братьями и сёстрами есть даже в таких домах. Но я верю, что там было бы все по другому, брат поверил бы мне.

А сейчас я здесь. В реальности. Мы живём в общежитии. В одной комнате, нас четверо. Папа пьёт всю мою сознательную жизнь, иногда, в перерывах между запоями, ходит на подработки и бьёт нас с братом. Побоев стало меньше. Мой брат, мы двойняшки, начал давать отцу отпор. Мне кажется именно поэтому он и начал ходить в зал и заниматься борьбой. Поэтому отец, пока мы были в школе, избивал мать, она же постоянно молчала и скрывала от нас свои побои. Наверное поэтому она работала на двух работах, чтобы меньше бывать дома. Брат. Мы с самого детства не были дружны. Он мальчик, я девочка. Ему хотелось машинку, мне куклу, мама покупала нам мяч. Ему хотелось пинать его ногами, я хотела бросать руками. Мы постоянно спорили и ругались. Когда стали старше, мы впервые сошлись во мнении и как-то негласно решили не обращать друг на друга внимания. Мы учимся в одном классе, но даже одноклассники забыли, что мы с ним родственники. Брат в школе всегда в центре внимания, вокруг него постоянно много девушек, но больше недели он никому внимания не уделял. Он хорошо выглядит, у него красивая физическая форма и что больше всего нравится девушкам, так это его бунтарский характер. Не одно громкое событие в школе не проходит без него. Если где-то была драка, у кого-то угнали машину, чью-то сестру обесчестили, все знали, что это был мой брат Матвей.

Что касается меня. В такой семье и в такой обстановке трудно вырасти нормальным ребёнком. Я не помню тот момент, когда стала поправляться. Еда была единственным развлечением в стенах нашей коммуналки. Я рано научилась готовить, чтобы помогать маме, которая постоянно работает, да и ждать маму с работы тоже не было сил и хотелось есть. Я готовила и ела, ела и готовила. С помощью еды я получала удовольствие, я абстрагировалась от этой комнаты, от людей, сидящих со мной за одним столом. Я готовила, полностью отдаваясь этому процессу. Еда благодарила меня, обогащала мою плоть и приносила удовлетворение моей душе. Мне не важна была моя внешность, мои лишние килограммы, я шла со школы и думала, что приготовлю. На уроках я просматривала ленту в поисках новых рецептов. Так бы продолжалось и дальше, пока не приехал школьный фотограф, который фотографировал наш класс. Увидев себя на снимках, я пришла в ужас. Неужели это я? Люди видят меня такой? На просторах социальных сетей, я нашла группы с худыми девочками, меня впечатлили их выпирающие кости, глубокие впадины в ключицах, я хотела также. Я написала администратору группы, она предложила участвовать в специальном марафоне, для таких как я. Круглые сутки мы общались с участниками, мы поддерживали друг друга, не давали сорваться. Администратор присылала нам один продукт, который можно было сегодня съесть. Например одно зелёное яблоко и всё, это на целый день, воду можно в любом количестве. Марафон длился 40 дней. Один день – один продукт. Сначала было сложно, но когда килограммы начали исчезать по одному в день и так каждый день, я вошла в азарт. Был и день Х, он назывался читинг, в этот день мы могли есть, все что угодно, с одним условием, сразу после приёма пищи нужно было идти в туалет и вызывать рвоту. Два пальца в рот и нет лишних калорий. Такие дни наступали раз в неделю, мы все их ждали. Закончив один марафон, я вступала в другой, мне было мало.

Рвота. Потеря сознания. Выпадающие волосы. Кровоточащие десна. Меня ничего не смущало. Моё тело преобразилось. Социальные сети взрывались от активности. Мои фото быстро разлетались по всем аналогичным группам, меня ставили в пример. Девочки восхищались моими выпирающими костями. Фото, где я руками обхватывала свою талию стало самым популярным. Девочки писали мне, просили совета, они завидовали мне.

Я не перестала любить еду. Я любила её, я хотела её. Я также готовила, сохраняла рецепты, но не ела, а если запах уличного фастфуда побеждал меня, я срывалась, делала пару укусов и бежала в туалет, два пальца уже были не нужны, организм уже сам, на автомате отвергла любую пищу, которая попадала в меня.

Мне надоело обниматься с унитазом. Он мне был противен, он был грязный, ржавый, весь в подтеках, он был общественный.

Еду я уже выбирала не по вкусу, а по консистенции. Предпочтение отдавала еде более жидкой и менее твёрдой. Соки, молочные коктейли, они входили в мой организм легко, с прохладной и приятным вкусом. Выходили они тоже легко, без затруднения.

Написать в группы, для которых я была примером, была эталоном, я не могла. Я не хотела разрушать иллюзии. Я не хотела показывать, что скрывают эти выпирающие кости и тонкая талия. Даже если бы я что-то написала, меня бы заблокировали.

Будни.

Мама встала, слышу, как собирается, значит сейчас раннее утро. За окном ещё темно. Мама собирается на первую работу. В первой половине дня она работает дворником, ходит в оранжевой жилетке, используя одноразовый пакет для мусора уже сотый раз. Мама ушла, захлопнула дверь. Значит до будильника три часа.