Инна Кройс - Параллельные прямые, образующие круг

Уже давно этот пейзаж стал для Вики чужим. Она, как и многие, выросла в таком же сером питерском дворе. Сначала ходила в такой же типовой садик из грязно-белого кирпича, потом родители доверили ей ответственность выносить мусор на такую же грязную и переполненную помойку и завершением « детской карьеры» стали самостоятельные походы в соседний магазин за хлебом и жвачкой. Тем не менее, это было счастливое время, когда Викторию ещё не преследовало чувство тоскливого одиночества. Несмотря на отсутствие большого достатка, в родительском доме всегда было весело и уютно. Чего нельзя было сказать о нынешней её квартире, в которой дорогие вещи, расставленные профессиональными дизайнерами, больше чувствовали себя хозяевами, нежели она сама. В глубине души Вика тосковала по тем добрым старым временам. Тогда её окружали лишь те, кто искренне любил. Теперь же, добившись финансового и карьерного успеха, она встречала в людях только алчность. Все их слова были пропитаны ложью и подхалимажем. Но для себя Виктория решила, что жить в таком обществе и быть частью этого общества – разные вещи. И пускай грязь, и низменность облепляют её с головы до ног, она никогда не позволит им просочиться в душу. На фоне людей, с которыми Вике приходилось общаться ежедневно, Ольга выглядела искренним и трогательным человеком. Виктория хорошо помнила тот день, когда впервые обратила внимание на девушку, стоящую на остановке с задумчивым видом рассматривающей небо. Это показалось забавным. Она вспомнила, как в детстве могла часами сидеть у окна и любоваться небом. Огромные белоснежные облака представлялись вершинами гор, которые хотелось покорить. Красный закат напоминал жаркие страны, в которых хотелось побывать. А бездонная синева являлась ей океаном, который хотелось увидеть, хоть одним глазком. Вика даже попыталась посмотреть на небо сквозь тонированные стёкла, но не увидела ничего интересного. И тогда она услышала свой внутренний голос: « Небо нельзя увидеть, его можно только почувствовать. Она ещё чувствует, а ты уже нет…»

Эта мысль захватила её. С того дня, проезжая мимо судьбоносной остановки, Виктория слегка притормаживала и сосредоточенно вглядывалась в прохожих, надеясь ещё раз увидеть человека, способного, как ей казалось, чувствовать небо.

Можно ли влюбиться в незнакомого человека, проходящего мимо или стоящего в соседней очереди? Можно ли влюбиться по фотографии, по голосу, по мыслям? Влюбиться даже не подозревая, кто этот человек. Не зная, нужен ли ты ему. Не думая о том, что у вас общего или что разведёт вас когда-нибудь в стороны. А разве для любви нужно имя? Нет. Потому, что именно любовь помогает превращать незнакомых людей в близких и родных нам, именно она пробуждает в нас желание узнать их имена.

Вскоре Виктория осознала, что влюбилась. Этого с ней не происходило, пожалуй, никогда. Она стала отмечать для себя любые мелочи: в чём Ольга сегодня одета, слушает ли она музыку или сосредоточенно что-то читает в своём телефоне. Несколько раз их взгляды даже пересекались, но эту тайну надёжно хранили тёмные стёкла. А больше всего Вика грустила в те дни, когда Ольга разговаривала с кем-то по телефону. Понимая, что так долго продолжаться не может, она всё равно каждый раз проезжала мимо. Решиться на знакомство было тяжело. Виктория не боялась быть отвергнутой. Она боялась быть разочарованной.

Встряхнув головой, словно пытаясь отогнать от себя нахлынувшую ностальгию, Вика быстро набрала сообщение: «Подъехала. Стою там же. Выходи». В томительном ожидании она закурила сигарету.

Ольга появилась буквально через несколько минут. Всё в тех же бриджах, белой майке и с рюкзаком на плече. Виктория наблюдала за ней сквозь лобовое стекло, облокотившись на руль.

« Да, шорты мы всё же выкинем и майку тоже», – подумала она и мечтательная улыбка захватила её губы. В этот раз беспристрастной оставаться не получалось. Уж слишком сильные эмоции вызывала в ней эта девушка. А то, как она переживала из-за их социального неравенства, вызывало умиление. Опасения, что Ольга заинтересуется благосостоянием больше, чем самой Викой постепенно исчезали. Но, к сожалению, Виктория опасалась не только этого. И тот, другой страх, только усиливался в её душе по мере того, как она всё больше привязывалась к Ольге. Поддавшись чувствам, Виктория выпорхнула из машины, сделала несколько шагов навстречу и заключила Ольгу в свои объятия.

– Привет, – сказала она.

Почувствовав горячее дыхание на своей щеке, Ольга опять растерялась:

– Угу, – это всё, что удалось ей произнести. В общении с другими девушками такой скромности она никогда не замечала в себе. Всегда легко знакомилась, отвешивая кучу комплиментов. Такая дерзость производила на девушек впечатление, и они были рады поддаться её уговорам. Но Вика действовала на неё гипнотически. Она завораживала своим взглядом, запахом, теплом. Ольга физически ощущала свою беспомощность перед этой женщиной.

После нескольких секунд абсолютной гармонии объятия были разорваны. Девушки сели в машину и решили поехать в кафе. На этот раз они мило болтали обо всём, что встречалось на их пути: о плохо сделанной местами дороге, о смешной собачке в комбинезоне, переходившей улицу с хозяйкой, о странной моде среди молодёжи, обо всё, что не касалось конкретно их жизней. Ольге нравилась такая Вика. Беззаботная, игривая, она шутила сама и охотно смеялась над шутками подруги. Общение с ней доставляло удовольствие, а ещё большее удовольствие доставляли её нежные проникновенные взгляды, которые она периодически бросала на Ольгу.

В кафе, опять заказав по чашечке кофе, девушки продолжили беседу:

– Тут мило, – оглядывая интерьер очередного престижного заведения, сказала Ольга. – Часто здесь бываешь?

– Нет. Я вообще редко где-то бываю – времени не хватает. А сюда как-то давно заходила со знакомыми. Вроде ничего, симпатично.

– Со знакомыми? Или очередной пассией? – провокация была явной.

Блондинка взглянула на неё исподлобья.

– Не задавай мне таких вопросов. То, что есть между нами, прекрасно, и я дорожу этим. Но, пожалуйста, не лезь туда, где быть тебе не надо.

– Почему не надо? Я только хочу знать о тебе хоть что-нибудь.

– Потому.

– Да что за игры? – возмущение нарастало, – У тебя кто-то есть? Скажи. Мне всё равно. Я приму всё, что скажешь, и не перестану с тобой общаться. Обещаю, что всё пойму.

Виктория молчала. По её виду можно было понять, что она усердно над чем-то думает. И эти размышления её явно не радуют. Она то прищуривалась, сосредоточенно вглядываясь куда-то вдаль, то задумчиво приподнимала брови, закусывая нижнюю губу, то рассматривала проходящих мимо людей, провожая их взглядом.