Инна Кройс - Параллельные прямые, образующие круг

– Викусь…

Блондинка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. Глубоко вздохнула и, приняв вид человека, готового дать достойный отпор, произнесла:

– Хорошо. Если так стремишься объединить наши судьбы в одну, тогда поехали к тебе. Покажешь мне, где живёшь. Расскажешь, как живёшь. Познакомишь с друзьями. Я согласна уйти в твою жизнь с головой, чтобы ты поняла, у меня нет никого важнее.

Это был вызов, который принять невозможно. Пригласить Викторию в съёмную коммунальной квартиру, со ржавой ванной и шестью гнусящими под ухо соседями равносильно безумию. Даже бурная фантазия отказывалась рисовать женщину с внешностью топ-модели, лежащую на старом штопаном диване или сидящую в кругу Ольгиных друзей. Интересно, о чём они будут говорить? О разбавленном пиве, которое закажут в дешёвом баре или о том, как кого-то из них выгнали с работы за прогулы?

Оля смотрела на уверенную в себе Вику, ожидавшую ответа, и всё сильнее ёжилась под её пристальным взглядом.

– Нет, – ответила почти беззвучно и понуро опустила голову. Смотреть в глаза уже не было сил. Таким ничтожеством она не ощущала себя ещё никогда.

– Я так и знала, – надменность в голосе зашкаливала. – Тогда не требуй от меня того, чего сама дать не можешь, – жёстко подвела итог Виктория.

На этот раз роль жалкого брошенного котёнка досталась Ольге. В это момент для неё переворачивался мир. Она вдруг осознала, что вся её уверенность в себе и независимость от мнения других являются лишь защитной реакцией от собственных комплексов, которые разъедали внутренний мир. Теперь она даже помыслить не могла, чтобы посмотреть на свою новую знакомую. Или совсем незнакомую.

« Зачем я завела этот разговор? Зачем надо быть такой безжалостной? Могла бы не отвечать на эти вопросы и всё. Так я же сама упрекала в излишней скрытности. Вот и получила широкий развёрнутый ответ. Всё же она – стерва. Из любой ситуации выкручивается. А я, как обычно, оказалась не в лучшем свете. Но она не уходит. Наверное, смеётся надо мной».

От последней мысли девушка окончательно разозлилась на себя и на всё происходящее. Терять уже было нечего, поэтому она решительно посмотрела на свою обидчицу:

Та, действительно, улыбалась, но очень добродушно. А, встретившись взглядами, сказала:

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, – от злости не осталось и следа. – Можно я возьму тебя за руку?

– Конечно.

Вика протянула руку. Так они и сидели, держась за руки, еле заметными движениями, поглаживая нежные пальцы. Что-то было особенное в их молчаливом счастье. Во взглядах отсутствовала ложь, глупые вопросы и жалящие ответы. Только нежность, бьющая через край и огромная вера в то, что у них всё будет отлично.

Пришло время возвращаться домой. Уже привычно Виктория сунула официантке пару зелёных купюр и вызвалась подвезти подругу. Когда автомобиль заехала во двор и остановился, она стремительно приблизилась и поцеловала Олю. Сначала их поцелуй заключался только в прикосновении губ. Но вскоре возлюбленная ответила на него. С жаром в неистовом возбуждении они всё больше поддавались нарастающей страсти. Поцелуи становились то кроткими и нежными, то превращались в безумный поток горячих ласк. Руки блуждали по их телам, переплетались, замирали от прикосновения и тут же продолжали свои страстные движения, исследуя пока ещё незнакомые, но такие желанные тела друг друга. У Оли окончательно «снесло крышу», не выдержав такого эмоционального всплеска, она почти прокричала:

– Я хочу тебя!

Но её порыв был остановлен непоколебимым тоном:

– Я тоже тебя хочу. Но не в машине же.

Ольга словно очнулась от забвения.

« Конечно, не в машине. А где? Я не приглашу тебя в эту дыру, что зовётся моим домом. Даже если ты – Вселенская любовь!»

В этот момент на неё было жалко смотреть. Ей хотелось заскулить от обиды на эту глупую жизнь с её коварными обстоятельствами, забиться в дальний угол, где никто не смог бы её услышать, и выть от безысходности. Выпустив любимую из своих объятий, она молча открыла дверцу и вышла. Была надежда, что Вика остановит. Снова выпорхнет из своего дорогущего авто, подбежит, обнимет и увезёт с собой в какую-то сказочную страну. Где нет скрипучих диванов, блёклых ламп, где не воняет в подъездах от переполненных мусоропроводов, где сосед живёт за сто квадратных метров от тебя, а не за тонкой стенкой из гипсокартона. Там все ходят в белоснежных плюшевых халатах и просыпаются от аромата кофе. Волшебная пенка в джакузи всегда начеку, а тосты выпрыгивают сразу на блюдо. Удивительный мир фужеров с шампанским, искрящихся софитов и белоснежных улыбок. Каждый шаг, который она делала в направлении дома, был шагом в ад. Там её ожидали одиночество и серость. В этом аду не было счастья, не было любви и самое ужасное там не было Вики, не было и не будет никогда, так как принцессы в аду не живут.

« Может, остановит…»

Но вместо любимого голоса она услышала звук срывающегося с места автомобиля. Начался конец света.

Медленно и плавно Виктория двигалась по ночному городу. На этот раз ей некуда было спешить. Она мысленно прокручивала события этого вечера. Было чему порадоваться, но и место для грусти нашлось. Любимая упорно не хотела быть в её присутствии самой собой, а это означало, что и она не может ей довериться. Эти «изобразительные изображения», что устраивала Оля, характеризовали её, как человека нетерпимого даже к своим недостаткам. А в том, что чужие промахи она судит ещё строже, Виктория не сомневалась. Поэтому оставалось только ждать, когда девушка разберётся со своими чувствами и принципами и, наконец-то, решит, что для неё важнее.

«Я уже много раз пыталась всё всем объяснить. На этот раз пускай люди, ищут объяснения сами!» – подытожила свои размышления Вика и заехала в приветливо распахнувшиеся ворота элитного жилого комплекса. Охранник высунулся в окно из своей будки с радушной улыбкой на лице, чтобы поприветствовать знаменитую актрису, но она не заметила его стараний. Взвизгнув покрышками, стремительно отправила Porsche на его законное место и неохотно зашагала в свою бездушную квартиру, куда с годами приходить становилось всё тяжелее.

Ольга возвращалась из института. В последнее время она была там крайне редко, хотя и ранее не баловала это заведение своим частым присутствием. Нелепое занятие – учиться на того, кем никогда не будешь. Этим утверждением она оправдывала свои прогулы уже несколько лет. Но преподаватели проявляли снисхождение, и чудом пересдав все «хвосты», она с натяжкой перекатывалась на следующий курс. С детства Оля была одержима мечтой, стать писателем. В её бурных детских фантазиях вырисовывался образ вдумчивого литератора, способного одними словами дарить людям неиссякаемый фонтан эмоций, переживаний и мудрости. Но со временем ей начало казаться, что особых дарований на этом поприще у неё нет, а становиться посредственным «писакой», было ужасно само по себе. «Можно, конечно, и болт вбить в стену, но зачем, если для этого есть гвозди?» – рассуждала она. К осознанию себя «болтом» и к тому, что воплотить мечту не представится возможным, не мало усилий приложили и её родители, которые убеждали, в необходимости получить профессию, а не жить детскими фантазиями. В итоге Оля оказалась студенткой факультета торговли одного из городских вузов. Заниматься данной деятельностью в будущем она, естественно, не планировала, как впрочем, не планировала вообще ничего. «Если птица не может взлететь, то какая, к чёрту, разница, где она сможет ползать? Для птицы – это всё равно не жизнь», – частенько задумывалась она, мечтательно разглядывая небо.