Виктория Воронова - У Судьбы на поводке

В конце концов, мы отправляемся на прогулку – мне явно нужно проветрить мозги. И охладить еще кое-какое место.

Долго гуляем по набережной, сегодня отличная погода – снег почти сошел, грязи нет. Я рассказываю Кате о своих планах – подумываю перебраться в Москву, там больше интересных возможностей для меня. Совсем недавно мне поступило одно интересное предложение и если я его приму, то буду обеспечен работой в столице на ближайшие два года, причем работой с хорошим окладом.

Вижу, что Катя моя приуныла – думает, что брошу ее здесь, а сам укачу покорять столицу. Смешная девчонка, ну куда же я без нее теперь! Мы теперь вместе, я ее никуда не отпущу.

– Катюш, ну ты чего невеселая такая? Ты ведь не бросишь меня одного в чужом городе? Поехали со мной?

Она ошеломленно смотрит на меня.

– С тобой? Но мы ведь еще так мало знакомы, да и что я там буду делать?

– То же самое, что и здесь. Там тебе работу будет легче найти после вуза. Сейчас самое время попытаться изменить свою жизнь – ты только закончила вуз, детей у нас еще нет, работа, ипотека и кредиты не вяжут нас по рукам и ногам. Кроме того, мы ведь вместе, а вдвоем всегда легче. И что значит – мало знакомы? Мы с тобой чуть сексом сегодня на моей кухне не занялись, а ты говоришь – мало знакомы!

Катя улыбается до ушей. Вижу, что идея ей нравится, но терзается моя Катюшка сомнениями. Да оно и понятно – переезд это всегда серьезный шаг, тем более переезд в другой город. Это для меня она та самая женщина, с которой я собираюсь связать свою жизнь. А вот кто я для нее? Сие есть тайна, покрытая мраком. Ну ничего, еще есть впереди несколько месяцев до моего отъезда, как раз потрачу это время на уговоры.

К вечеру пятницы готовлюсь особенно тщательно – делаю генеральную уборку в квартире. Мне кажется, что всё вылизано до блеска, хотя наметанный глаз какой-нибудь опытной домохозяйки, возможно, заметит пару огрехов. Заказываю несколько готовых блюд из китайского ресторана – знаю, что Катька обожает китайскую кухню. И бутылка шампанского, разумеется, куда же без неё? Свечи, цветы, свежее постельное бельё – всё, как полагается.

Наконец-то отправляюсь за Катюшей – мы договорились, что я заберу ее с работы. Моя трудолюбивая пчелка нашла себе какую-то подработку помощником секретаря на полставки, работает неполный рабочий день, чтобы успевать писать дипломную работу. Вот и сегодня я жду ее возле нового офисного центра, отстроенного недавно на одной из центральных улиц, в историческом центре города. По моему нескромному мнению, здание совершенно не вписывается в окружающий антураж – кругом стоят особняки, некогда принадлежавшие уважаемым людям этого города – в основном, разбогатевшим на торговле купцам. Здания были национализированы после революции и сейчас в них размещаются магазины, кафе, банки и прочие учреждения. Все эти строения относятся к 19-20 веку и втиснутая среди них незамысловатой формы высотка из стекла и бетона как бельмо в глазу.

Мне нравится, как Катя реагирует на меня – её лицо каждый раз освещает такая искренняя и открытая улыбка, что я невольно и сам улыбаюсь во все тридцать два зуба. Даже, когда у меня отвратительное настроение и проблемы на работе, стоит Катюше улыбнуться – и мрак рассеивается в душе.

Вот и сегодня – она сбегает с крыльца, сияя улыбкой, и я улыбаюсь в ответ. Хватаю её в охапку, и мы идем к моей машине. По дороге домой интересуюсь:

– Ну что, ты предупредила своих, что сегодня ночуешь у меня?

Катя вздыхает. Что такое? Романтическая ночь отменяется???? Я не выдержу такого вероломства!

– Предупредила.

Незаметно облегченно выдыхаю. Она продолжает:

– Но пришлось немножко соврать. Я сказала, что у Светки ночую. Не хочу маму расстраивать.

– Она у тебя такая строгая?

– Да не то что бы строгая. Просто такой своеобразный человек, неизвестно как отреагирует. Человек настроения, в общем.

– Ясно.

С мамой я пока незнаком, но собранная по крупицам из Катькиных рассказов информация о теще представляет ту не в очень выгодном свете. Впрочем, возможно, это неверная трактовка некоторых моментов по обрывочным сведениям. Например, мне кажется очень странным, что Людмила Афанасьевна – так зовут Катину маму, была против поступления Кати в институт. Казалось бы, учится ребенок на бюджете – радуйся!

Ну ладно, не будем о грустном. В конце концов, не на Людмиле Афанасьевне я жениться собираюсь, а на её дочери. Правда, дочь еще не в курсе, но завтра утром я поставлю её перед фактом. Как порядочная женщина, она будет обязана после всего на мне жениться.

Дома Катя ахает, увидев все мои приготовления к сегодняшнему вечеру. Я вижу, что она растрогана до крайности. Катя обнимает меня за шею и, привстав на цыпочки, шепчет в ухо:

– Спасибо! Ты совсем не должен был все это делать.

– Это еще почему? Ты хочешь оставить меня без романтического вечера и просто нагло и цинично попользоваться мной? О, женское коварство!

Катька смеётся и тычет меня в бок кулачком – я делаю вид, что повержен, сложившись пополам. Кажется, напряжение и излишний пафос ушли. Мы снова общаемся, как ни в чем не бывало, ужин проходит в непринужденной обстановке.

Замечаю, что пузырьки шампанского приступили к воплощению моего коварного замысла – Катя раскраснелась, смеется от души над моими байками о студенческой беззаботной юности. У всякой юности свои заботы, но человеческая память предпочитает сохранять лучшие, а не худшие моменты. Впрочем, зачем об этом знать девушке, которая сидит напротив меня и заливисто смеется? Клянусь, это лучший смех, что я когда-либо слышал.

Мы вместе танцуем, я обнимаю Катю и вдыхаю снова этот дурманящий запах ее волос. Никак не могу понять – это духи или шампунь такой? Спрашиваю у нее в лоб:

– Катя, а что за духи у тебя? Так хорошо пахнут.

Это я заодно почву прощупываю – если это духи, то я ей их еще подарю, у меня теперь этот запах всегда будет ассоциироваться с Катей.

– Я не пользуюсь духами, наверное, это шампунь так пахнет.

Жаль, придется другой подарок придумать. Не дарить же девушке шампунь, в самом деле.

Продолжаю обнимать Катю, чувствую, что она уже разомлела. Осторожно приподнимаю ее голову и целую. Об этих губах я мечтал с утра, вот как проснулся утром, так сразу и начал мечтать. Еле до вечера дожил, припал к её губам, как путник в пустыне к вожделенному источнику. Я бы пил из этого источника вечно.

Подхватываю «мою пре-е-е-ле-е-сть» на руки и утаскиваю в свое логово – в спальню. Слышен только шелест одежды и наше тяжелое дыхание.

При свете ночника рассматриваю мое сокровище, раскинувшееся на кровати. Катя смущается и пытается закрыться от меня. Я развожу ее руки в стороны, и, удерживая, шепчу ей в ушко: