Лариса Дмитриева - Надя не сдается

Надя сидела и слушала её молча, совершенно обречённо и только кивала тихонько головой, сглатывая слезы.

– Ну, ладно тебе, не плачь, мы всё решим. Ты же со мной, а для Лизы нет никаких сложностей. Как же тебе повезло, Надюша, что ты попала в нашу компанию. Считай, это был жест моей доброй воли. Не благодари, – с этими словами Лиза погладила Надину руку и пошла обратно.

Надя осталась сидеть на том же месте. От пережитых эмоций в разговоре с Лизой она поначалу и не обратила внимания на боль. То ли из-за нервов, то ли ввиду стресса, пережитого после первого экзамена по истории, низ живота резали словно тысячи ножей, настолько сильно, что встать не представлялось возможным. Она очень испугалась. Ну как же сейчас можно всем сказать, что больно, никто же не поверит: особенно Лиза – решит, что Надя просто привлекает к себе внимание.

Спустя ещё десять минут Надя подумала, что умирает, и, пересилив страх и боль, встала, еле дошла до стола и сказала всё девочкам. Она была настолько бледна, что, на удивление, никто не стал задавать лишних вопросов.

Решено было отвезти Надю к Арине домой, вызвать скорую и, конечно же, позвонить брату Андрею. Эта мысль больше всего будоражила воображение Лизы. Тут она была готова сыграть любую роль, лишь бы предстать в наилучшем свете перед своей очередной жертвой.

Справедливости ради стоит заметить, что Андрей в двадцать с небольшим лет действительно был необычайно хорош собой. Казалось, что в нём сочетались все качества истинного молодого мужчины. Высокий, хорошо сложен, густые тёмные волосы, пухлые губы, греческий нос и бездонные, полные мудрости карие глаза. Помимо прочего, он славился любовными похождениями, искромётным чувством юмора, острым умом и щедростью, о которой ходили легенды.

В спальне Арины, в которую уложили Надю, закрыв дверь, царил полумрак. Лёжа там в ожидании брата и бригады скорой помощи, думать Наде особо не хотелось, да и совсем не получалось. Слишком было тяжело, и от этой боли она впадала в полуобморочное и сонное состояние. Лишь громкая музыка, смех и топот, доносившиеся из гостиной, возвращали её в эту суровую действительность: Лиза со свитой веселились.

– Надюша, Надюша, ты как? – кто-то нежно прикоснулся к ней и поцеловал. Это был Андрей. Надя еле открыла свои, словно налитые свинцом, глаза и увидела перед собой высокую и статную фигуру, стоящую над ней. Любимый брат. Как всегда шикарен и одет с иголочки – дорогой костюм и чёрное кашемировое пальто. Было видно, что он переживает. Переминаясь с ноги на ногу, он тяжело дышал и теребил в руке зажигалку. Это его всегда выдавало – и в больничном коридоре немецкой больницы, где лежала мама, и тогда, когда он еле живой вернулся из аэропорта после встречи гроба с мамой, и когда они все стояли у церкви перед прощальной панихидой.

Несмотря на своё тяжелое состояние, Надя была очень рада видеть любимого брата. Ей было несказанно приятно, что он приехал. От чувства усталости, обиды и одновременно благодарности к Андрею Надя горько разрыдалась и из последних сил протянула к нему руки.

– Андрюша, Андрюша! Я тебя прошу, забери меня отсюда. Я больше ни минуты не хочу оставаться в этом месте. Я больше никогда сюда не вернусь, мне здесь так плохо. Я так рада, что ты приехал. Я так больше не могу.

На это мгновение Надя даже совсем забыла про свою боль.

– Ну, Надин, ты чего? – улыбнулся Андрей и ободряюще сжал её руку. – Всё будет хорошо, тут твои друзья.

– Нет! Нет тут моих друзей, отвези меня домой, пожалуйста! – чуть ли не закричала Надя и вцепилась в брата мертвой хваткой.

На этих словах в комнату вошла бригада скорой помощи.

– Милочка, какой домой? Вы с ума сошли? Вы поедете с нами. Судя по признакам, описанным вашими друзьями, у вас аппендицит. А если сейчас срочно не принять меры, вы знаете, что будет? – строго и буднично спросил медбрат.

– Нет, не знаю и знать не хочу! – с оскалом и злостью произнесла Надя.

– Вот и правильно, лучше этого и не знать. Поехали!

– Андрей! Я никуда не поеду.

– Я поеду с тобой за машиной скорой помощи.

– Какая ещё машина скорой помощи? – в Надиных глазах отразился ещё больший ужас. – Я поеду только с тобой, – жалобно произнесла Надя.

– Нет, деточка, вы поедете с нами, и бригада скорой сделает вам обезболивание.

– Нет! Я без брата никуда не поеду, и вы меня не заставите! – Надя продолжала отстаивать свою позицию, как загнанный в угол дикий зверек.

– Хорошо, не волнуйся, я поеду с тобой в этой машине, – спокойно произнес Андрей.

С этими словами они все вместе начали собираться и выходить из квартиры Арины под наигранно сочувствующие взгляды Лизы и девочек.

В большой белой машине, оборудованной всем необходимым для оказания первой помощи, Надя лежать отказалась. И, несмотря на нестерпимую боль, села, взяла у Андрея сигарету и, не спрашивая разрешения, закурила её прямо там. Надя очень хотела показать свой характер и стойкость, а ещё то, что ей совсем не страшно. Хотя, на самом деле, ноги становились ватными от ужаса и незнания, что её ждет.

Видимо, и бригада, и водитель скорой помощи настолько растерялись от Надиной наглости, что не сказали ей ни слова по поводу курения. А может, им просто стало искренне жаль эту бедную, совсем юную девушку.

Лишь Андрей сидел в шоке и в недоумении, но, впрочем, молча смотрел на Надю.

Благополучно доехав до больницы, брата с сестрой оставили ждать в коридоре. Спустя минут сорок Надю отправили на анализы, УЗИ и сдачу крови. Ей запретили пить и даже ходить в туалет. За окном была глубокая ночь.

Наде было не страшно. Бояться было уже нечего. Она заняла позицию стойкого и маленького воина, сражающегося в одиночку в свои семнадцать лет. Брат сделал всё, что было в его силах, и уехал к любимой девушке. А папа, папа был в отъезде, как всегда, но Надя его в этом не винила: ему нужно было двигаться дальше, жить, работать и устраивать свою личную жизнь. Всем этим он и занимался.

Впрочем, выйдя из больницы, Андрей всё же позвонил отцу. Узнав о том, что произошло, папа вылетел в Москву первым рейсом. Значительно позже Надя поймёт: что бы ей на самом деле ни казалось, она и брат были у отца на первом месте.

Луна, будто срезанная острым ножом, предательски ярко светила Наде прямо в глаза. К счастью, связи помогли ей оказаться в этой больничной палате одной.

«Какая роскошь, – подумала про себя она и усмехнулась. – Будет время обо всем подумать. Хорошо, если хотя бы в туалет отпустят…»

Надя никогда не лежала в больнице, разве что когда появилась на свет, чего она, конечно же, не помнит, но в голове чётко и навязчиво крутилось воспоминание из её жизни, когда она оказалась в подобных стенах, чтобы повидаться с мамой в последний раз.