Евгения Пёрышкина - Суженый, приди ко мне. История встречи со своей Половинкой

Но, несмотря на успешную поездку к турецким «родственникам», Катина запланированная свадьба с Нуриттеном не состоялась.

Нуриттен работал в строительной компании с мировым именем, и по очередному контракту ему пришлось уехать в один из подмосковных химических городков строить совместный с русскими завод по производству женских прокладок.

А Катя оканчивала университет, мечтала о замужестве и пылала готовностью следовать за любимым куда бы то ни было. Нуриттен звал ее к себе, говорил, что скучает безумно и ждет каждый день. Много ли нужно молодой влюбленной девушке, мнящей себя уже счастливой с человеком, с которым прожила почти год, полностью доверяя ему и ожидая от жизни больших перемен? И едва защитив диплом, не думая ни о чём и сжигая за собой все мосты, Катя устремилась на его зов.

В начале нашей совместной жизни мне ни о чем не приходилось жалеть, ведь на поверку все мои мечты стали реальностью. Новое место жительства, муж без пяти минут, свободный «график» жизни (когда сам себе хозяин, ни перед кем не надо держать отчет за свои действия, как я сначала думала).

И когда однажды Нуриттен предложил мне работать переводчиком в его фирме, я не согласилась, вызвав тем самым на его лице гримасу неудовольствия. Но этим он и ограничился, не сказав о работе больше ни слова. Рабочий день с восьми и до восьми с одним выходным в неделю, хотя бы и за доллары, меня совершенно не устраивал. И несмотря на то что это была возможность реализовать свои профессиональные умения, отсутствие свободного времени не входило в мое представление о семейной жизни.

Но к тому времени все эти мечты стали для меня мечтами прошлого. При ближайшем рассмотрении они оказались весьма невзрачными. Эту невзрачность усиливало моё одиночество: работа моего «любимого» длилась от зари до зари при двух выходных днях в месяц. Кроме того, страшное экологическое состояние городка, где нам пришлось осесть: отравленный воздух, отравленная вода, чахлые деревца и такие же люди – порождали чувство утраты чего-то прекрасного и естественного. Моё одиночество и безделье давали мне возможность читать и думать.

Я искала пути познания мира и вселенной, я желала проникнуть в тайны и глубины мира, о существовании которых обычный человек даже не подозревает. От этого желания у меня дрожало всё внутри, и я, как натянутая струна, жаждала, чтобы на ней сыграли волшебную симфонию. Я путешествовала по разным мирам вместе с Карлосом Кастанедой, он первый открыл для меня, что всё окружающее нас есть лишь наше желание, наши представление, и мы не видим ничего дальше них. Тогда как на самом деле мир совершенно другой, намного ярче, богаче, он просто необозрим и бесконечен в своём проявлении.

Как-то мой друг мне сказал: «Ты не со мной. Ты со своим Кастанедой». И это была правда. Он умел улавливать моё внутреннее состояние и чувствовать моё отношение к нему очень тонко. Но я хотела быть с ним, я звала его с собой, звала его познавать незнаемое. Но мой друг меня не понимал, он самодовольно заявил, что он всё уже знает, что следует знать, и нет ничего, что можно было бы ещё узнавать. И это был конец, вернее, его начало.

Наши отношения начали стремительно разлагаться. Всё, что нас объединяло, безвозвратно рушилось. Мои мысли, чувства, желания тянулись вверх робкими росточками. Его же – стлались низко к земле, мёртвой петлёй перетягивая мои тонкие всходы. Так создавались условия для моего побега.

И вот настал день, когда я села в поезд и уехала домой, сказав своему призрачному счастью: «Прощай, ты – не мое! Мое счастье – другое. А какое, я узнаю позже».

Впереди Катю ожидали многие другие встречи, которые так или иначе влияли на ее видение и понимание мира, расширяя и обогащая его, но тем не менее довольно мало его меняющие. Она шла по своей линии Судьбы, по прямой линии времени, встречая и расставаясь с абсолютно разными людьми, в которые она заглядывала ненадолго, но, не увидя в них свою Половинку, шла дальше.

Катю всегда интересовала жизнь монахов, их быт, внутренняя, спрятанная от глаз обывателей, жизнь.

В монастырь я не поехала, а пошла пешком, присоединившись в одной из деревень к крестному ходу. Я не буду описывать сам крестный ход, а начну свой рассказ с того места, когда паломники пришли в конечный пункт крестного хода – Б-ский монастырь.

…Когда мы попали в монастырский двор, нам показали помещения, где можно было разместиться паломникам. Это был отдельно стоящий двухэтажный корпус храма. В одной из комнат на первом этаже, просторной, но довольно прохладной для середины лета, нам предстояло провести ночь.

Я сразу заметила одного монаха, который не раз оказывался у меня на пути. Первый раз он повстречался мне у рукомойников, когда я с другими паломниками мыла руки, чтобы пройти в зал для трапезы. Он сверкнул на меня глазами и скрылся из вида.

После трапезы я возвращалась в помещение паломников, чтобы отдохнуть после дороги и немного полежать на своем раскатанном на полу спальнике. Монах быстрым шагом шел навстречу по длинному коридору.

Он был невысок, не стар, но быстр в движениях. Я искала общения с местным населением, потому и спросила: «А чем вы занимаетесь здесь?» «Я служу в библиотеке», – ответил он после некоторой паузы. «Как интересно! Значит, вы много читаете?» – заинтересовалась я. «Читаю немного», – последовал ответ. «А что, например?» – не унималась я. «Псалмы», – ответ был еще более кратким. «А-а», – глубокомысленно произнесла я и подумала, как, наверно, скучно, не решившись произнести это вслух. Пока я размышляла, монах скрылся за одной из многочисленных толстых дверей в коридоре. Оставшись одна в коридоре, я последовала в ночлежную комнату.

Немного отдохнув, паломники, включая меня, потянулись в храм на молитву. Звучал колокол, навевая спокойствие и призывая к духовным размышлениям.

После окончания службы я медленно шла назад к корпусу, где мы разместились. Взяв мыльные принадлежности, я поднялась на второй этаж, где находились рукомойники. Монах возник словно из ниоткуда. Из рукава длинного черного подрясника он достал конфетку и протянул мне. Отчего-то я жутко смутилась, но не отказалась.

Рано утром мы ушли в скит. Хорошо было идти по прохладе и ветерку. Солнце стояло низко, и природа только просыпалась. Паломников было много. Все шли гуськом, поскольку дорога была в рытвинах и неожиданных ямах. В дороге, которая шла круто вниз, паломники напевали «Святый Боже, помилуй нас», и, думаю, именно поэтому пять километров показались легким и недолгим путешествием.