Людмила Волынская - Мама для Маши

– Уйду. Надо же ей замену найти.

– А Колька, лоб здоровый, чего там сидит? Пусть поработает, пока она кого-нибудь подыщет.

– Пойди и сам скажи.

– И пойду.

– И я пойду, – вставила Томка, открыв глаза.

– Спи, – не глядя на нее, бросил Игорь.

– Я есть хочу, – с мрачным видом Томка уселась на диване. – Э! Ты кто? – заметив Игоря, она снова тупо уставилась на него.

– Конь в пальто, – с набитым ртом отрезал Игорь и, припечатав ломоть батона солидным куском колбасы, протянул Томке. Томка молча взяла, уставившись на Аню.

– Ань, че это за один? – коротко кивнула она в его сторону.

– Я же говорила, – устало ответила Аня. – Игорь Корецкий.

Томка какое-то время тупо смотрела на Игоря и вдруг, так же резко сорвавшись с дивана, опять повисла у него на шее.

– Гоша! – оглушила она его радостным криком.

– Слушай, Том, – отвернулся Игорь, – от тебя несет, как из помойной ямы… Ты че ревела?

– Кто ревел? – искренне удивилась Томка, плюхнувшись на диван с куском колбасы в одной и ломтем батона в другой руке. – А че я еще делала?

– Ничего, – как ни в чем не бывало отрезал Игорь. – Слушай, давай ешь и мотай отсюда. Спать охота, – миролюбиво добавил он, подрезая колбасу.

– Ты че, с Анькой будешь? – спросила Томка с набитым ртом. Игорь молча кивнул.

– Пошли со мной, – предложила она, поднимаясь с дивана.

– Я б те показал, да руки заняты, – съязвил Игорь.

– А,… – вдруг вспомнив о чем-то, Томка снова плюхнулась на диван. – Ко мне нельзя. У меня там змея.

– Какая змея?! – испугалась Аня.

– А, – отмахнулась Томка, – пришла за своим мальчиком с пальчиком. На фиг он мне сдался…

– Не ругайся, – вставил Игорь.

– Заткнись. Без тебя тошно. Всю посуду перебила.

– Мельчаешь, Тома. В утиль тебя надо, – покачал головой Игорь.

– Это еще неизвестно кого надо, дурак. Дай колбасы.

– Ну да, я тебя здесь колбасой потчую, а ты меня дураком обзываешь. Поди, совсем оклемаешься, так и башку снесешь.

– Да на фиг мне башка твоя? У меня и своя не хуже имеется. Дай колбасы, жмот.

– Так чего ты ревела-то? – спросил Игорь, протягивая ей очередной бутерброд с колбасой.

– Э-э… – покачала головой Томка. – Хлеб сам ешь, от него толстеют. А че ревела?.. Хотела и ревела. Моя башка. Хочу – ревет, хочу – песни поет. Ань, ты Мирку мою не видела?

– Нет, – пересиливая головную боль, ответила Аня.

– Че, перебрала? – с сочувствием спросила Томка. – Ну да… от жизни такой повесишься, не только напьешься. Слушай, ну еще Толстой говорил – в человеке все должно быть прекрасным: и лицо, и одежда и… что там еще? – тупо уставилась она на Игоря.

– Я кофе сварю. Ты будешь, Том? – поднялся Игорь. – Душа, кажется. Но, по-моему, это Чехов… – бросил он на ходу, направляясь в кухню.

– Буду. С каких пор ты с классиками на ты? Раньше за тобой такого не водилось.

– Знать – это одно, а принимать – другое. Кому нужна архаичная заумь? Умных мыслей и у современных писак хватает.

– Видно, надо умереть, чтобы стать классиком.

– Резонно, – ухмыльнулся Игорь, – тебе с сахаром?

– Я же сказала, худею, – недовольно проворчала Томка.

– Водки меньше пей. В ней весь корень зла, – весело крикнул Игорь. – Оч-чень она калорийная.

– Не учи меня… – отмахнулась Томка, отправив в рот очередной кусок колбасы. – А эта змея, Ань, орет – любовь, любовь! А сама мои тарелки – хлоп, хлоп! Ой… Да рожу ты накрась, мышь серая! – резко повернувшись, крикнула она через стенку невидимой змее. – А этой дуре лень, вот она и лезет со своей любовью! Хоть сама ни черта не знает. Только тумана в голову напустит! Ты на тот пальчик посмотри… – Томка скривилась, как от зубной боли. – Какая там любовь? От тоски подохнешь. А бегает же от ее любви ко мне. Ну… я его хоть пожалею. И телевизор обещал опять же… – вздохнула она с задумчивым видом. Но тотчас, словно очнувшись ото сна, резко повернулась. – А че он у тебя делает?.. – удивленно уставилась она на Аню, потом крикнула Игорю, – Гоша, ты че здесь делаешь?

– Предложение, – Игорь вошел с чашками в руках.

– Заливай, заливай, – Томка с сомнением покачала головой. – Думаешь, я поверю, что ты запал на этот суповой набор? Она раньше классной была, а ты даже не смотрел в ее сторону. Сам вроде мужичонка справный. Или уже аллес капут? – при этом она смерила его выразительным взглядом.

– Сплюнь! – перехватив ее взгляд, Игорь ткнул ей под нос чашку.

– Ай! – воскликнула Томка. – Горячий!

– Ветер под носом есть? Вот и дуй! – мрачно рявкнул Игорь. – Сказал же, жениться хочу.

Пытаясь удержать в руках горячую чашку, Томка пронзила его пристальным взглядом. Сообразив, что шутками здесь не пахнет, она недоуменно пожала плечами.

– Так у нее уже есть один. Ты не знал? – подозрительно спросила она. – На фиг ей сразу два? На Мирке моей женись, раз приспичило. Она у меня девка классная.

– Когда она девкой-то была? Забыла уже, небось, – беззлобно поддел ее Игорь, осторожно отпивая обжигающий напиток.

– А Анька помнит? Тоже мне, девку нашел, – фыркнула Томка.

– Злой у тебя язык, Тома, – Игорь послал ей ленивую добродушную улыбку.

– Зато сердце хорошее. Скажи, Ань, хорошее?

– Хорошее, – вздохнула Аня, заранее готова согласиться с чем угодно, лишь бы ее оставили в покое.

Видя, что Ане несладко, Томка обратилась к Игорю:

– У меня анальгин есть. Гош, пойди, принеси. Он в тумбочке под телевизором, если эта змея не добралась.

– Зачем же тебе еще один? – изображая искреннее удивление, улыбнулся Игорь.

– Что? – не поняла Томка.

– Телевизор еще один, зачем тебе?

– А, этот так, для мебели, – махнула рукой Томка. – Я вон к Аньке бегаю. И сегодня приходила. Если бы открыла, так и тарелки были бы целы! – продолжала она, переводя мрачный взгляд от Игоря к Ане и обратно. – Ну, делаешь, и делай! Предложений я ваших не видела, что ли? Я бы себе здесь тихонько села. Такой сериал… Вот где любовь. Он тебе колечко на пальчик и в ресторане до отвала накормит. А живут как! После такого в свою дыру возвращаться не хочется. Себе, что ль, в Бразилию податься?…А, может… Мирку, а? – с надеждой посмотрела она на Аню. – Сколько ни смотрю, все мужики классные! И змеи чужих тарелок не хлопают! – снова повернулась она к стене. И вдруг хитро подмигнула Ане. – А я все думаю, чего ты здесь застряла? Школы там у вас позакрывали, что ли? – с ухмылкой покачала она головой. – Ох, не зря говорят – в тихом омуте черти водятся… Че сидишь? – обратилась она к Игорю. – Говорят же тебе – голова болит. Вы только и умеете, что предложения делать, а чтоб человеку пилюлю дать, ноги отвалятся. Ань, поехали в Бразилию. Вместе веселее будет. Там тебе и предложение сделают, и пилюлю на подносе принесут. И зимы нет, опять же. Торгуй себе на рынке весь год!