Ксения Мартьянова - Условный рефлекс

Маркус был не только здоров, как бык, но и, помимо всего прочего, мог похвастаться хорошим, можно было даже сказать, образцовым телосложением – широкие плечи, развитая мускулатура, высокий рост и сильные, крепкие руки. Его удар без лени и халатности несколько раз в неделю отрабатывался на кожаном снаряде, но, по сравнению с ударом соперника, ему всё ещё не доставало скорости.

– Сила удара равна массе, приумноженной на ускорение, – напомнил Брендон, с профессиональной ловкостью сойдя с линии атаки.

– Снова курс физики?

– Будем повторять его до тех пор, пока ты не отправишь меня в нокаут.

Маркус усмехнулся.

– Ждать осталось недолго.

Качнув головой, он сделал выпад, резко сократив вновь образовавшуюся между ними дистанцию, а затем ударил Брендона под руки. Тот ответил другу точно таким же ударом – более сильным, отточенным долгими и упорными годами тренировок. И не столько на боксерской груше, сколько на собственной тени, сжимая в руках гантели и с каждым месяцем увеличивая их вес.

Удар. Ещё один. И ещё.

В этот момент они не были друзьями. Не были даже людьми. Сейчас они напоминали двух хищников, сражающихся за своё место в стае. Сражающихся не на жизнь, а на смерть. Головой каждый из них хорошо понимал, что другой – не враг, но оба, заглушая голос разума, били во всю возможную и допустимую силу, снова и снова оттачивая свою тактику, выискивая болевые точки противника, пытаясь, во что бы то ни стало, победить. Так было правильно. Потому что на ринге не существовало «своих»: друзей, семьи, любимых. Если ты надел перчатки и собираешься сражаться – и не важно, тренируешься ли ты или же принимаешь бой – ты должен делать это по-настоящему. В любом случае. Потому что только так ты сможешь чего-то добиться. И никак иначе.

Выпад. Уклон. Снова выпад. Маркус нагнулся и отпрыгнул в сторону, но, на мгновение потеряв концентрацию, получил заслуженный удар в ребро. Собравшись и сделав резкий выдох, он атаковал, попадая Брендону в плечо, а затем ещё и в корпус – на этот раз резче, почти так, как нужно. Столкновение. Ещё. И ещё. Выставив защиту, Брендон отразил наступление, а затем резко напав, заставил Маркуса пропустить несколько ударов, угодивших ему под руки, а затем и в живот. Последние минуты на ринге были мощными и жесткими, и эти чувства ни на секунду не уступали своего места жалости и состраданию. Уклон. Выпад. Удар. Блок. Отход в сторону. Снова выпад.

Выдохнув, Брендон встретился взглядом с другом, давая ему понять, что для них обоих всё уже давно предрешено. Что исход этого боя просто не может быть иным. Сделав серию мощных и резких ударов, лишивших Маркуса последних сил и необходимого внимания, он отправил соперника в нокаут.

Отсчитав положенные по правилам десять секунд, которые его соперник, улыбаясь, провел, лежа лицом на мате, Брендон поднялся с колен, а затем протянул ему руку.

– Уже лучше, – заключил он, когда его друг схватил его за запястье, – но всё ещё недостаточно быстро.

– Завтра проведем реванш, – поднимаясь, объявил Маркус, – и вот тогда я тебя уложу.

Брендон усмехнулся.

– Если бы ты только знал, как сильно я этого жду.

– Так уж и быть, доставлю тебе такое удовольствие.

Обменявшись понятными только им двоим взглядами, они одновременно улыбнулись, а затем мимолетно, по-товарищески соприкоснулись лбами. Это было не просто приятельство. Они были семьей. Знакомые с детства, пронесшие свою дружбу через года и испытания, они слишком хорошо узнали друг друга и слишком важными друг для друга стали. Не имея кровного родства, они были роднее и ближе, чем единоутробные братья. И, найдя такую связь, уже не собирались её терять.

– Стоит ли удивляться, что на вас снова уставилась вся женская половина зала? – Улыбнулась Лорен, наклоняясь и пролезая между канатами. – Когда вы здесь, мокрые и обнаженные по пояс, ни одна девушка не в состоянии сосредоточиться на занятиях.

– И лишь тебя одну, Лори, мы не можем покорить своим обаянием, – весело подметил Маркус, вызывая на лице девушки широкую улыбку.

– Не можете, Марки, ты прав. Потому что я вполне счастлива в браке.

– Если бы Виктор не был моим другом, меня бы кольцо на твоем пальце не остановило. Я бы украл тебя и увез на дикие острова.

– Тебе нужно жениться, милый, и как можно скорее, – рассмеялась Лорен, а затем перевела взгляд на Брендона, – кандидатки есть?

– Эй-эй-эй, стоп! Почему ты спрашиваешь это у него? Вы что-то замышляете? – Возмутился Маркус, вынуждая улыбку на лице Брендона расползтись сильнее.

– Я работаю над этим, – кивнув, негромко ответил он, вынуждая друга отшатнуться.

– Это ещё какого черта значит?

– Пойдем, – увиливая от темы, усмехнулся Брендон, – освободим девушкам ринг.

Лорен и Елена – руководитель юридической службы, а сегодня и её соперница – улыбнулись им вслед и, перекинувшись парой фраз, начали готовиться к поединку. Малкольм – сторожила спортивного зала компании – помог им снять перчатки, а затем протянул по бутылке воды. Брендон отвинтил крышку и осушил сразу половину. Маркус последовал его примеру.

– Так что это был за разговор о моей женитьбе? – Спросил он, когда они вошли в раздевалку.

Уголки губ Брендона весело приподнялись. Поставив бутылку на скамейку, он достал из кармана шорт ключ, которым открыл замок своего шкафчика.

– Лорен спит и видит, как бы женить тебя на какой-нибудь милой, добропорядочной девушке. Она считает, что, вместо того, чтобы беспутничать, тебе следовало бы создать семью.

– Одна ли Лорен так считает?

Уловив многозначительность вопроса, Брендон достал полотенце и закрыл дверцу.

– Скажем так, я с ней согласен.

– Поверить не могу! – Открыв свой шкафчик, взбунтовался Маркус, который больше всего на свете трясся при одном лишь упоминании о свадьбе, и каждый, кто знал его достаточно хорошо, не упускал возможности отпустить по этому поводу невинную колкость. – И какие у вас для этого аргументы?

– Тебе уже тридцать. Давно пора остепениться.

– Вот кто бы говорил. – Его друг очень пытался сердиться. – Мы одногодки. Ты не намерен жениться, тебя устраивает холостяцкая жизнь. Так почему же она не может устраивать меня?

– Просто ты отлично подойдешь на роль мужа. – Не переставал потешаться Брендон. – Ну знаешь, вечера у камина, горячий шоколад и плаксивые мелодрамы об искренней и вечной любви. К тому же, у тебя и девушка на примете имеется.

– Не смей. – Предостерегающе ткнул в него пальцем Маркус, заставляя раскуражиться лишь больше. – Даже и не думай упоминать её имя в подобном контексте. Или я убью тебя. Клянусь, убью.

– Не буду, – всё ещё смеясь, Брендон примирительно похлопал его по плечу, – мне дороги твои нервы.